Рейтинг@Mail.ru
25-й кадр / Рецензии / Однажды в Анатолии (Bir zamanlar Anadolu'da), 2011
Автор: Армен АбрамянДата: 04.02.2012 02:13
Разместил: Олег Варнавский
Комментарии: (1)

NIHIL

ОДНАЖДЫ В АНАТОЛИИ (BIR ZAMANLAR ANADOLU'DA)
Жанр:
криминальная драма
2011, Турция-Босния и Герцеговина, 150 мин.
Режиссер: Нури Бильге Джейлан
В ролях: Муххамет Узунер, Йилмаз Эрдоган, Танер Бирсел, Фират Таниш, Эрсан Кесал, Мурат Кылыч

ОЦЕНКА: 4

«Однажды» — это почти всегда неважно «где», неважно «когда» и неважно «зачем». Это всего лишь зачин еще одной истории, которая была «до» и будет «после». История, рассказанная так, как того пожелает рассказчик. Как детектив о случайном преступлении. Как криминальную хронику раскрытия преступления. Как семейную трагедию, повлекшую преступление. Или же, как драму несчастливых людей, пытающихся разобраться в преступлении. Всё будет верно в деталях, но не станет правдой. Люди — рассказчики плохие: стремятся увидеть больше, чем им дано и упускают главное. «Главное» упускает и Нури Бильге Джейлан, но делает это сознательно. Определяя жанр последней работы турецкого неоклассика, возникает желание применять уничижительные оттенки: плохой детектив, размытая драма, невнятная притча. Так-то оно так, но ведь и любая отдельно взятая человеческая жизнь не имеет завершённости без домыслов, интерпретаций и оправданий. Искусство придумано, чтобы лгать окружающим о самих себе. Так приятнее и творцам, и обывателям. Не каждый художник примет себя как вакуум. Не каждому дан талант наполнить вакуум идеями и образами, сохранив самостийность вакуума.

Несколько машин в полутьме ездят по анатолийским холмам и равнинам в поисках чего-то или кого-то. Они ищут, нервничают, говорят о своём наболевшем или просто сотрясают воздух умничаньем и трёпом. Все хотят, чтобы вся эта канитель скорее завершилась, чтобы скорее все пошло по своему будничному кругу. Все равно эти злосчастные полдня никого не изменят и ничему не научат. Дело как дело. Убийство как убийство. Персонажи вовлечены в смысл происходящего настолько, насколько им позволяют их частные проблемы. Попытка найти героя — проводника авторской мысли в сонме сменяющих друг друга типажей сведётся к растерянному созерцанию игры с несуществующим теннисным мячиком, как в антониониевском «Blow Up». Прокурор, следователь, доктор, водитель, подозреваемый отбивают ладонями пустоту, создавая видимость коммуникации и азарта. Есть еще с десяток «подыгрывающих», но команды не получается. Сюжет теряет интригу, т. к. сопричастным к ней фигурантам она неинтересна. Все зациклены на личном, локальном, узком, лишённым перспективы.

Режиссёр создаёт уникальную ситуацию, при которой зритель ставится в одну рамку с персонажем. Правда, в отличие от, сходного по задачам, эффекта 3D, интроспекция не ради расширения ощущений от просмотра, а во имя их ограничения. Снятое практически на пустынной натуре общими планами, кино вызывает, чуть ли не клаустрофобию. Микромирки условных героев осязаемы и повсеместны. Реалистично прописаны и отменно сыграны. Им сопереживаешь. От них приходишь в раздражение. Человек в наручниках то и дело путающий показания немногим отличается от своих многочисленных конвоиров. Его судьба не трагичнее и не бессмысленнее остальных, запутавшихся в безвольной инертности обстоятельств. Заколдованный круг «невмешательства» периодически пробивает неожиданно возникающая истина в виде абсурдных деталей и отвлечённых реплик. И всегда круг расширяется, вбирая в себя несвоевременные внезапности. Когда же ход вещей не меняют и предфинальные выводы патологоанатома, впору расхохотаться мефистофельским смешком. Люди обречены лелеять свои надрывные, мятущиеся души в очерченных сосудах тихой вечности. И обречённость эта добровольная.

Жанры разрушали и выворачивали наизнанку и до Джейлана, но во имя создания новых жанров, новых концептов, порождающих дальнейшие инсинуации постмодернистского характера. Джейлан отказывается ставить запятую в череде создания новых форм. «Однажды в Анатолии» — это точка, долженствующая показать иллюзорность любого созидательного действия, как в сфере эстетических доктрин, так и в этических императивах социума. С точки зрения идеи — такие опыты были, но способ повествования знаменует уникальность стиля, в котором общий нигилизм и нарочитая отстранённость не загоняют в банальную идею духовного апокалипсиса и прочих экзистенциальных кошмаров. Фрагментарность монтажа придаёт обособленным сценам заявленную в названии эпичность. Чувствуется важность диалогов и немногочисленных поступков героев, но в сумме они не дают эпоса, не образуют логическую цельность собранной воедино мозаики. Являя самое настоящее кинематографическое «ничто», Джейлан не утверждает, что ничего нет, и никогда не было. Он всего лишь рассказывает историю, которая случилась однажды…скажем в Анатолии, а может где-то еще. Важна не сама история, а дистанция рассказчика, не желающего манипулировать эмоциями и предвосхищать озарения. Просчитанный автоматизм восприятия — и есть та самая бесплодная пустота, над которой даёт возможность подняться великолепный фильм «Однажды в Анатолии».

Армен Абрамян
Нравится
 
Комментарии:
1. AndaLucia 13.02.2012 16:10
Аэрофотосъемка всего творчества Джейлана на примере «Однажды в Анатолии». Статья прекрасная, спасибо автору за способность смотивировать на просмотр не только каннского призера, но целой джейлан-фильмографии) Редкая по удовольствию от просмотра картина. Вспоминала об иранской классике - «Вкусе вишни», когда смотрела «Анатолию» — есть сходство в неспешном ритме, погружающей атмосфере, выруливании на уровень кинематографической притчи, во внешней форме подачи - тоже почти весь фильм в поездке (как метафоре жизненного пути) и диалогах о мировоззренческих ориентирах. Всегда диалог путников - каждый из персонажей говорит отдельной нитью, но в конечном итоге ковер ткут все вместе и один и тот же. Дорога – и так сам по себе почти сакральный символ, но режиссер умудряется еще и экзистенцию рассыпать щедро по хронометражу - образы, детали и ассоциации. Если продолжить чехарду с жанровыми ярлыками,предложенными автором статьи, то можно добавить, что это почти нуар и где-то даже вестерн

Тарковский по-турецки, но как то так очень уж трепетно и деликатно обыгранный — движение травы, игра ветра, акценты света,природа как некое потустороннее начало. Потрясающе снятая трава в свете фар - как у Кокто в «Орфее» - когда автомобиль пересекал границу живых и мертвых: трава вокруг автомобиля Смерти тоже так же как у Джейлана на ночных остановках судебного кортежа была как будто в фотонегативном ракурсе, цвет как будто вывернут наизнанку - прием простой, но до жути психоделичный...Собака на полуразрытой могиле убитого - то ли Анубис, то ли Кербер...Все по воле Главного Патологоанатома наших судеб - восточный фатализм пополам с мизантропией. Дипломатичный нейтралитет как с материалистами, так и с идеалистами - фильм очень долго не спешит обрадовать выводами ни первых, ни вторых. Но как всегда - вскрытие покажет и как всегда - прав автор статьи: торжествующий мефистофельский смех уместен в финале как никогда…

Спасибо за статью)
Дайджесты
Номера
Вы не вошли на сайт!
Имя:

Пароль:

Запомнить меня?


Присоединяйтесь:
Онлайн: 0 пользователь(ей), 339 гость(ей) :
Внимание! Мы не можем запретить копировать материалы без установки активной гиперссылки на www.25-k.com и указания авторства. Но это останется на вашей совести!

«25-й кадр» © 2009-2024. Почти все права защищены
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
Наверх

Работает на Seditio