КОМНАТА В РИМЕ (HABITACION EN ROMA)
2010, Испания, 109 мин.
Жанр: мелодрама, драма
Режиссер: Хулио Медем
В ролях: Елена Анайя, Наташа Яровенко, Энрико Ло Версо, Найва Нимри

ОЦЕНКА: 4

Нового Медема, пришедшего в новую десятилетку через фильмы, где он видел человеческую историю – историю безумств, войн, страстей и, главное - любви, в ее прекрасности и часто невозможности, то беспристрастным взглядом коров, а то и вовсе какого-то космического разума, лучше всего характеризует то, с чего начинается «Комната в Риме». Последний вечер в чужом городе, где-то играет приятный мотивчик, что-то там про «loving strangers». Только что закончились бурные посиделки в баре, позади веселье, и как водится у страстных народов, вроде русских и итальянцев – откровения с перебранками. История переплелась в единый микрокосмос. Мир иронично и соблазняющее улыбается в лице загадочной незнакомки. И, кажется, пора расходиться, но так хочется продолжения банкета. Легкая усталость во всем, но еще не накрыла послеугарная пустота... Впереди вроде будущее, целая ночь, которую можно заполнить чем угодно, но ночь эта слишком короткая, в воздухе разлито настроение дороги, утра, рассвета и, кажется, вот-вот и тебя качнет в легкую депрессию. Хочется невозвращения в старое, чего-то нового, выдумать себе другую жизнь и свято поверить в нее, но разговоры и шутки даются с трудом, да и рассказывать-то особо нечего. Остаются рваные диалоги и спасающий от неловкости смех. Впрочем, небольшой дисконект в общении можно объяснить тем, что слишком многое нужное рассказать, поделиться чувствами, сегодняшним состоянием неприкаянности и одиночества, ударяющего в голову местным вином.

Болтовня как универсальный способ, изобретенный человечеством, чтобы заполнить пустоты. А еще секс. Много секса… Именно за это, как и за пустоту, критики ругают Медема еще со времен фильма «Люсия и секс», а за «Комнату в Риме» так и вовсе закопать готовы. Действительно, проще всего обвинить режиссера, де чувак, с какого-то Хулио, так залюбовался на барышень, что забыл про кино. Но провокативный постер с двумя обнаженными красавицами (Елена Анайя, Наташа Яровенко) в одной ванной и обилие голого тела тут скорее лишь повод для милой болтовни. Предзакатные растрепанные чувства, когда чего-то хочется, сменяются предрассветным сплином, когда понимаешь, что нечего-то, собственно, и нельзя. Главные героини то по-женски ссорятся, то спят в обнимку, ходят по номеру, в чем мать родила, занимаются любовью, поют «ту-лу-лу» Чичериной, приглашают поучаствовать в своих играх, а затем динамят случайно подвернувшегося ночного портье, путешествуют по миру при помощи Google Earth, водружают простыню между государственных флагов, как интернациональный символ, и болтают, болтают, болтают… О чем? Да обо всем, о чем могут говорить женщины, то есть о любви, конечно же, которая и есть – ВСЕ. И одна, как часто это бывает, в любых отношениях, а не только лесбийских – любит до конца, другая боится и сомневается. Так любовь – это декоративный и необязательный элемент, раскрашивающий нашу жизнь, как лучи предрассветного римского солнца, и исчезающий вместе с ним, или это магия, меняющая реальность до неузнаваемости? Взять ее с собой по жизни как лэптоп или оставить там же, в четырех стенах, как нежизнеспособную за пределами этих архаичных декораций субстанцию?

Только не ждите никаких античных трагедий. Пусть со стен на них смотрит сама тысячелетняя история, пусть ее персонажи перебрасываются взглядами, как теннисисты на корте, а героиня Елены Анайя, пронзенная стрелой, истекает кровью в ванной – это все игра, через несколько минут она, живая и невредимая, будет собирать вещи, чтобы расстаться навсегда с любовью всей ее жизни. Человеческие сердца слишком крепкие, чтобы на них образовались пробоины из-за такой ерунды. Так что никакой драмы. «Комната в Риме», в отличие от «Коров», «Земли» или «Любовников полярного круга», снятых на вздохе, кино – снятое на выдохе. Кино от какого-то явно усталого человека (а ведь Медему всего-навсего пятьдесят). Такое чувство, что теперь большой мир для него слишком огромен, ему хочется сузить его до размеров маленького номера, где можно вдвоем, с кем-то далеким и близким одновременно, молчать, шептаться и думать, что это самая большая любовь в твоей жизни. И чтобы мир уснул, мир остановился, можно было бы избавиться от балласта предыдущих жизней и устремиться к нулю. Но если история, все прожитое и наговоренное за жизнь, ничего не стоит, то ничего не стоит вся эта ночная болтовня. Вдобавок сложно заставить себя замолчать, чтобы услышать если не другого такого же, как и ты человека, то хотя бы себя самого. Сложно оторваться от привычек, наростов, нажитых отношений, мнимой свободы. Все слова их выстреливают холостыми и испаряются в ночном воздухе. Их можно и не слушать, а режиссеру, похоже, на самом деле, приятней на них смотреть. Бесполезная болтовня, как и новый фильм Медема. Но почему-то в конце так хочется, чтобы две женские руки, скользящие по поверхности стола, все-таки встретились, а номер без голых тел и их пустой болтовни выглядит совсем пустым. Медем снял необязательный фильм, такой же, как заглавная попсовая песенка про «loving strangers» - можно взять с собой в плеер, а если нет, то никто, собственно, и не расстроится. И можно не верить в магию повседневности, не замечать всех аллюзий – бесполезных, красивых завитушек и упрямо бубнить, что Медем де превратился в Тинто Брасса, но когда беспристрастный глаз камеры гостиницы фиксирует бег чьих-то ног по мостовой вечного города, поневоле становится как-то радостно, что ли.. И тишина становится очень к месту. Ведь если чего-то, пусть и необязательного, очень хочется, то может все-таки можно?

Айна Курманова