Французы - странный народ. Только они способны (если верить комик труппе Monty Python) самозабвенно оскорблять уставшего от поисков священного Грааля короля Артура. Только они способны критиковать кухни народов мира, при этом употребляя лягушачьи лапки, ссылаясь на вкусовые аналогии с крольчатиной. Только они способны в эпоху тотального засилья 3D в кинотеатрах выпустить двумерный рисованный мультфильм, наплевав при этом на опыт американских коллег по цеху.

Новая анимационная работа Сильвена Шомэ «Иллюзионист» сильно напоминает шоколадную конфету ручной работы, из тех, что делаются на заказ для индивидуального клиента в единственном экземпляре. При этом ленте была уготовлена очень непростая судьба. Сначала великолепный сценарий Жака Тати, уместившийся в формат личного письма к дочери, долгое время хранился в личной шкатулке. Затем дочь Тати передала письмо Шомэ с просьбой создать на основе переживаний ее отца анимационную картину. Но тут грянул мировой финансовый кризис, и со сроками выхода ленты в прокат началась жуткая чехарда. В итоге картина увидела свет, была обласкана фестивальными экспертами, но в широкий прокат так и не вышла, оставшись уделом специализированных кинотеатров. Не правда ли, знакомая история? Нечто похожее можно было наблюдать с анимационным полным метром Билла Плимптона «Идиоты и ангелы». И, поверьте, этим сходство двух работ не исчерпывается.

На дворе эпоха разудалых бойз-бэндов, а на сцене в это время немолодой уже фокусник пытается заработать на кусок хлеба. Да только вот незадача: упрямый и до безобразия агрессивный кролик никак не хочет смирно сидеть в шляпе. Выступления иллюзиониста уже давно не похожи на шоу, да и дела в последнее время идут из рук вон плохо. Только приглашения для выступления в отдаленные концы цивилизованного мира, туда, где еще ничего не знают о радио и модных песнях, как-то подогревают интерес к жизни. В таком городке Он и встретил Ее, нет, не любовь, по крайней мере, не ту любовь, которая возникает между мужчиной и женщиной. Он случайно вырвал Ее из замкнутого тихого горного мирка, а Она подарила Ему веру в себя, веру в то, что когда-то он творил настоящее волшебство. Такой незамысловатый сюжет у этой простой, но очень милой сказки, сказки не для всех, такой личной.

За красивыми метафорами и не самой обыденной интерпретацией темы любви, согласитесь, не каждый день нам преподносят пару отец-дочь, «Иллюзионист» скрывает в себе все те же известные проблемы: человеческое одиночество в этом мире, необходимость в смысле жизни, вера в то, что каждый человек способен на чудо, главное было бы для кого. И в этих темах «Иллюзионист» напоминает «Идиотов и ангелов». Миры Плиптона и Шомэ хоть и лежат на противоположных полюсах, но, тем не менее, очень выразительно демонстрируют грани нашей жизни. Ведь не так важно, кто нас окружает – помешанные на оружии бармены или разуверившиеся в жизни циркачи, хирурги склонные к садизму или кричащие фанатки мальчуковых групп. Если есть человек, который верит в тебя, если ты способен для него на маленький ежедневный подвиг, жизнь не напрасна.


Графический язык Шомэ невероятно выразителен и ярок. Стоит отметить, что в «Иллюзионисте» главные персонажи лишены нарочитой шаржевости, столь свойственной автору. В своей первой полнометражной работе «Трио из Бельвилля» режиссер не подчеркивал столь разительное отличие главных действующих лиц от второстепенных персонажей. Создается впечатление, что иллюзионист и девочка чрезвычайно дороги аниматору. И это понятно, ведь в образе иллюзиониста Шомэ раскрывает перед нами душевные переживания самого Тати, который боялся, вернувшись, увидеть, что его дочка стала уже взрослой. Естественно, к этому образу режиссер подошел очень бережно и с большой любовью. Но даже актеры второго плана, которые по-прежнему карикатурны, вызывают скорее улыбку симпатии, ведь они воспринимаются совсем живыми. Невольно начинаешь сопереживать и пьянице-шотландцу, и чревовещателю, и акробатам – все они наполнены таким положительным зарядом, что уже не кажутся безымянными прохожими, случайно попавшими в поле зрения камеры.

Как и «Трио из Бельвилля», «Иллюзионист» лишен слов. Лишь рекламные афиши да последняя записка несут какой-то осмысленный текст. Сами герои общаются на уровне жестов и мимики. Те диалоги, что возникают между ними, происходят на абстрактном языке, формирующем какое-то подобие интонаций, но никак не человеческую речь. Конечно, подобное решение можно списать на попытки завоевания интернациональной аудитории, но, кажется, здесь это продиктовано немного другими мотивами. Чувства очень сложно выразить средствами языка. Музыкой - да, рисунком – возможно, но не словами, они как-то рационализируют переживания. Именно поэтому слова проявляются там, где заканчивается волшебство. При этом каждый кадр звучит, ты не ощущаешь нависшую тишину. Но если для того, чтобы наполнить свое творение дополнительными звуковыми красками тот же Плимптон разливает коктейль из Тома Уэйтса, Пинк Мартини и Окобар, то Шомэ справляется исключительно своими силами. Да, музыкальное сопровождение «Иллюзиониста» тоже написал Шомэ.

Эта сказка для взрослых могла бы с легкостью завоевать широкую аудиторию, будь подход к раскрутке картины чуть более прагматичен. При определенном стечении звезд, эта лента могла бы заполучить и золотую статуэтку, поверьте, она была ее достойна не меньше, чем «Истории игрушек» за номером 3. Но тогда «Иллюзионист» потерял бы все свое обаяние, превратившись в попкультурную массу, которой размахивали бы перед носом у всех кому не лень, как это было в свое время с «Унесенными призраками». А так получилось очень личное послание для зрителя. То письмо, которое с нежностью кладут в шкатулку, для того чтобы достать в минуту счастья или отчаяния и прочитать заветное: «Чудес на свете не бывает». А потом добавить от себя: «Кроме тех, на которые мы способны сами».