Шон Коннери ушел из сериала, и о возвращении его шотландских портянок обратно в строй пока что слушков не проходило. Поэтому среднестатистического зрителя нокаутировала даже не свежая манера повествования, а аффлековская складочка на барельефном подбородке нового актера. Валерьянки на всех не хватило, когда в прологе это человечище иронично произнесло: «Этого ни разу не случалось с тем парнем!».

Может показаться забавным, но, как в случае со многими девушками Бонда, единственный австралиец из агентуры МИ-6 Джордж Лэзенби на то время считался плакатным красавцем. Его 007 в отличие от предыдущего весьма прыток, притворен, боязлив, чуть более серьезен, и, как современный прототип, ближе, что ли, к народу. По-хорошему «На секретной службе ее Величества» - это вообще-то первая «перезагрузка» каких бы то ни было кинофраншиз в принципе: новое лицо шпиона, режиссер-дебютант Питер Р. Хант, который стался монтажером первых частей сериала, в конце концов, во вступительных титрах всего один раз за всю историю (не считая самого первого, экспериментального «Доктора Ноу», где знаменитых титров нет вовсе) звучит не песня, но мелодия. И вот что примечательно - уже тогда Лэзенби мог стать новым Крейгом с точки зрения наплывов стилистической серьезности и мытарства главного героя. Не помешала этому излюбленная клюква: и какой-то сутенерский турлагерь, и грузинский Блофельд, и «ракетный» бобслей. К тому же в пассию Бонда весьма кстати завербовали изящную старлетку Дайану Ригг, обличавшую бедного австралийца вне объектива камеры, да и во время съемок тоже - перед сценой поцелуя актриса специально отведала паштета с чесноком.

Уютный и самый новогодний эпизод «бондианы» из-за обилия заснеженных локаций «На секретной службе ее Величества» так и остался недооцененным. Публика приняла фильм прохладно, Лэзенби по совету агента не стал продлевать контракт, продюсеры новый образ развивать не стали. Путем неисправимых ошибок ровно через одну часть сериал обернулся, казалось бы, нескончаемой буффонадой с Роджером Муром, все же имеющим несколько козырей в рукаве. Ведь он же должен вернуться, должен.

Стас Селицкий