Когда лето за окном только начинает слегка приоткрывать свои волшебные двери в большой наполненный теплом и красками мир, шаг за шагом отвоевывая у сероватой холодной весны свои территории, нет ничего лучше, чем прогуляться по ярким залитым солнцем улочкам Алжира.

Здесь на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий можно услышать диковинные истории, рассказанные на еврейском, арабском, французском. О древних народах, великой дружбе, неземной любви и, конечно же, о кошках. Ведь эти животные всегда привлекали к себе внимание любого народа. А уж если вам выпало свыше родиться дымчатым ориенталом, считайте, что всеобщее внимание вам обеспечено. Прибавьте к специфической внешности еще столь обязательное для многих сказочных героев умение говорить и вот вы уже звезда графической новеллы.

Графические новеллы Европы всегда стояли особняком от своих заокеанских сестриц. Рассчитанные на взрослую аудиторию, они редко довольствовались простыми жизненными решениями из серии «удар в морду». И пусть за разномастными мутантами Стэна Ли стояли внушительные аллюзии на социальную несправедливость и распространенные истерии и фобии, для большинства читателей они так и останутся парнями в цветастом трико. Совсем иначе дела обстоят с европейскими рисованными историями. Здесь каждая новелла пропитана остроумием и незаурядностью. Во Франции «рисованные полосы» (La bande dessinee) приравнены к девятому виду искусства и широко поддерживаются государством. Согласитесь, сложно придумать более благоприятные условия для появления на свет новеллы Жоанна Сфара «Кот раввина». Встреченная восторгами публики книжка оставляла после себя лишь один вопрос — когда появится ее анимационное воплощение.


Жизнь в еврейской семье идет своим чередом: отец готовится к сдаче экзамена по языку, дочь коротает время за «опасными» романами, попугай радостно чирикает, а кот пристально присматриваемся к попугаю. Минус одна птица, плюс одно умение говорить и размеренный мир вырывается из привычной будничной суеты, чтобы заиграть всеми красками абсурда. Кот, как наверное и положено коту, начинает объясняться хозяйской дочке в любви, время от времени разыгрывая с ней сцены из Стендаля, а в свободное от приятных занятий время во всю спорит с хозяином об основах и принципах иудаизма. Взглядом заядлого прагматика он обрушивается на древние догматы, рассуждая о сотворении и возрасте мира и приводя в качестве контраргумента результаты углеродного анализа, или о том, что Каббала предпочтительнее Торы. Апофеозом, естественно, становится требование обряда обрезания и бар-мицвы. Кот, желающий стать настоящим евреем… Согласитесь, такое не каждый день увидишь. Однако житейские анекдоты на околорелигиозную тематику заканчиваются достаточно быстро, так и не успев надоесть. Стремительным образом благодаря роялю в кустах (вернее русскому художнику в ящике), история начинает мутировать в экзотическую роуд-муви, наполненную фантасмагорическими образами. Поиски себя под развивающимся имперским орлом, обрамленным звездой Давида, ведут героев в далекие пустыни, где, если верить преданиям, проживают черные евреи. Уж они то, точно смогут совершить над котом все необходимые обряды.

Но так ли фантастичен рисованный цирк? Кота слышат лишь хозяин и его дочь. Графика при встрече с черными евреями начинает разительно меняться, теряя свою очаровательную прорисованность, все больше напоминая причудливый сон, а единственные ниточки, соединяющие повествование с реальностью беспечно обрываются. История принимает притчевые интонации, и вот уже за веселой чехардой слов мы видим совсем другой мир. Мир, в котором убивают, мир, в котором все лгут, мир в котором есть место всему кроме чуда, и каждому действию найдется рациональное объяснение. Но дружба, самоотверженность, желание рискнуть всем ради мечты, наполняют этот мир красками и смыслами. И пусть порой в нем невыносимо скучно или же смертельно опасно, пока в этом мире остаются смыслы, он остается лучшим из миров. И чтобы понять простые истины, что ближе семьи и дома нет ничего, действительно стоит совершить паломничество в пустыню. А по пути уже осознать всю ценность настоящей дружбы.

Роза останется розой, как ты ее ни называй. И кот останется котом, пусть говорливым, постоянно врущим и спорящим, но всего лишь котом. А потому и желания его будут по-кошачьи простыми. И эти желания, перечеркивающие всю логику повествования, возносят абсурдизм мультфильма до небывалых высот. Если раньше вы мерили «чепушную чепуху» в Кэроллах, Хармсах или Пайтонах, то Сфар предлагает совершенно новую величину. Наглую, неугомонную и чертовски обаятельную. После этой ленты вы определенно начнете измерять степень абсурдности в котах раввина. Не зря же эти забавные зверки издревле привлекают к себе внимание.