Семьдесят лет назад 26 ноября 1942 года на экранах американских кинотеатров начался показ фильма, которому суждено было стать не просто классикой мирового кинематографа, но и одной из величайших лент в истории.

У НАС ВСЕГДА БУДЕТ «КАСАБЛАНКА»

КАСАБЛАНКА (CASABLANKA)
Жанр: драма, мелодрама, военный
1942,США, 103 мин.
Режиссёр: Майкл Кёртис
В ролях: Хамфри Богарт, Ингрид Бергман, Пол Хенрейд, Клод Рейнс, Конрад Фейдт

Если он не занимает первое место в каком-либо рейтинге лучших англоязычных фильмов, то, почти наверняка, его вытеснил лишь «Гражданин Кейн» Уэллса. Нальем себе по бокалу вина, закурим и, слушая «Пока время идёт», поговорим о «Касабланке».

Эталон киношедевра, как ни странно, создавался в атмосфере абсолютного хаоса. Съёмочная группа вспоминает, что режиссёр Майкл Кёртис по съёмочной площадке не ходил, а носился, словно за ним кто-то гонится. Да и вся история с самого первого дня была туманна, что нам должно радоваться тому давнишнему счастливому стечению обстоятельств и работе талантливых людей, сумевших собрать очаровательную мозаику до конца.

Начало было положено в 1938 году, когда нью-йоркский писатель МюррейБарнет посетил ночной французский клуб «Прекрасная Аврора»: его атмосфера и шарм, дополненные прекрасной музыкой, напомнили Барнету бродвейское шоу «Добро пожаловать всем».Вспомнил и песню Германа Хапфельда, играющую в этом мюзикле 1931 года, которая и вдохновила его на сочинение знакомой нам истории;можно по-разному переводить название композиции: «Пока время идёт», «Как бежит время», «Как проходит время» и т.п., – но ни одно из них не трогает душу как оригинальное романтичное «AsTimeGoesBy» (и когда видишь заветные слова, начинаешь напевать мелодию из фильма). Из этой песни и родилась пьеса «Все приходят к Рику», написанная Барнетом в соавторстве с Джоан Элисон.

До подмостков театра пьеса так и не добралась, но в 1939 году Барнет предложил голливудским студиям воплотить её на киноэкране. И за $20 тыс. права на экранизацию купил продюсер WarnerBros.ХолУоллис. Только название в Голливуде никого не устраивало, оно ничего не говорило, и никакого Рика знать никому не хотелось, зато в 1938 году с успехом шла мелодрама «Алжир», по её образу и подобию решили назвать и очередной кинопродукт – «Касабланка». Для дальнейшей работы пьесу отдали сценаристам-близнецам Джулиусу и Филипу Эпстайнам, которые до этого не работали вместе. Они выполнили практически всю работу по переработки пьесы в сценарий, написав диалоги и конкретно обрисовав образы главных персонажей, но их писательский вклад на этом прервался вызовом из Вашингтона для работы над серией патриотических документальных фильмов. Тогда было решено привлечь к работе мастера пера – Говарда Коха, автора радиопостановки «Война миров» Уэллса, заставившей американцев поверить в марсианское нашествие. Наличие трёх авторов сценария не только не решило проблему, но и вызвало настоящую катастрофу, вылившуюся в печально известную повесть о том, как сценарий великой «Касабланки» не был окончательно написан до последнего дня съёмок; между Уоллисом, братьями Эпштейн и Кохом велись бесконечные споры, за которыми наблюдали все участники проекта, каждый день за ленчем режиссёр Кёртис ругался с продюсером по поводу бесчисленных изменений в сценарии. Более или менее толковую рукопись Эпштейны предоставили за три дня до начала съёмок, а Кох через две недели после. 25 мая 1942 Кёртис сел в режиссёрское кресло и крикнул «Камера, мотор, начали!»

Отмотаем ленту назад и остановимся на сюжете с приходом режиссёра. Майкл Кёртис – псевдоним венгерского режиссёра Михая Кёртеса Каминера, снявшего когда-то первый полнометражный фильм на венгерском языке, а в 1913 году ассистировавший Аугусту Блому в работе над «Атлантикой» – первым фильмом, вдохновлённым историей «Титаника». По политическим соображениям он был вынужден перебраться работать в Европу, а потом и Америку; к моменту создания «Касабланки» у него в фильмографии уже накопилось множество триллеров и приключенческих фильмов, например, такие кассовые картины, как «Капитан Блад» и «Приключения Робин Гуда», сделанные на студии братьев Уорнеров. Подключившись к команде «Касабланки» первым делом он забраковал сценарий Коха, и последний снова был вынужден задействовать весь свой талант кинодраматурга. Если обобщать, то именно сценарий – виновник всех неприятностей и плохого настроения членов съёмочной группы.

Известная установка Хичкока, что для «создания хорошего фильма нужны только три вещи: сценарий, сценарий и ещё раз сценарий» здесь явно попадает в тупик, а ведь одна из оскаровских статуэток«Касабланки» именно за лучший адаптированный сценарий, и гильдия сценаристов Америки назвала сценарий к этому фильму величайшим сценарием всех времён.Только Хичкок всё равно остаётся прав, даже если сценарий пишут по ходу дела между дублей. Кино – искусство, безусловно, возвышенное, но и без кровавых споров не обходится. Нервозность на площадке фильма превосходила размеры солнечной системы, вплоть до таких деталей, что из-за европейского акцента Майкла Кёртисаактёры не всегда понимали, чего же он от них хочет. Хаос космических размеров.

Доверив постановку венгерскому мастеру, нужно было определиться с актёрским составом. Всей правды нам не узнать, наверно, никогда, но поговаривали, что на главную мужскую роль (РикаБлейна) или на эпизодическую хотели пригласить Рональда Рейгана, будущего президента Соединённых Штатов, а тогда просто популярного актёра. Потом мимо прошла кандидатура Джорджа Рафта. С Хамфри Богартом же режиссёр работал в фильме «Ангелы с грязными лицами» (1938), да и актёр был тогда в зените славы. Хотя Богарт до этого не играл в мелодрамах, выступая в амплуа «крутых» парней, вечно курящих и вечно пьющих идеальных мужчин нуарного кино, «Касабланке» как раз и нужен был такой герой, у которого за плечами угадывалось бы таинственной прошлое вкупе с сентиментальными поступками.

На женскую роль искали красивую, утончённую актрису, увидев которую любой мужчина в восхищении мог бы произнести: «Вот как выглядит совершенная женщина». Ведь главную героиню любили две поистине масштабные личности, двое достойнейших мужчин в Касабланке. Уоллис изначально хотел видеть в роли ИльзыЛундИнгрид Бергман, но утвердили Энн Шеридан, которая, пока сценаристы ругались, уже приступила к съёмкам в другом проекте. Роль предложили Мишель Морган, но её агент запросил гонорар в $55 тыс., что было недопустимо, учитывая общий бюджет фильма в $950 тыс.; тогда пригласили Ингрид Бергман, согласившуюся на скромные $25 тыс. Бергман была связана контрактом с Дэвидом Селзником, но продюсеры заключили взаимовыгодную сделку: шведскую актрису забирали на WarnerBros., а Селзник взамен получал Оливию де Хэвилленд. 21 апреля 1942 года Бергман официально утвердили на роль. Так о знаменательном дне она вспоминает в своих мемуарах: «Меня бросало то в жар, то в холод. Потом стало так знобить, что я подумала, не лечь ли в постель, к тому же ужасно разболелась голова. Я даже не ожидала, что на меня это все так подействует. Пробовала слегка напиться за обедом, чтобы отпраздновать, — не смогла. Пробовала плакать, смеяться — ничего не получалось. Трижды ложилась в постель и опять вставала. Наконец пришло утро, и я успокоилась. Фильм называется «Касабланка», и я понятия не имею, о чём там идет речь».

Пока Селзник радовался, что его подопечной придётся играть в новом образе, утончённую и женственную Ильзу, Майкл Кёртис давал Ингрид разочаровывающие советы о том, что в Американской киноиндустрии каждый актёр играет установившийся типаж самого себя, не пытаясь пополнить коллекцию кинообразов. Иначе зритель разлюбит актёра – если увидит Гари Купера не в роли Гари Купера, а в обличие горбуна из Нотр-Дама. На такую тираду Ингрид смогла лишь ответить твёрдое «нет»: в Швеции принято играть и быть разным.С Богартом работать было сложно, он постоянно держал дистанцию, хотя и был вежлив. «Он вышел из гримёрной, сыграл сцену и снова исчез. Всё было очень странно и сдержанно», – вспоминала Ингрид. Тогда же снимался «Мальтийский сокол», и Бергман даже ходила между съёмками посмотреть на Боги, желая лучше узнать его и понять.

Помимо Ильзы Лунд и Рика Блейна ключивую роль играет персонаж Виктора Ласло. Его отдали в руки австрийца Пола Хенрейда: критики посчитали его игру довольно-таки стушевавшейся на фоне Богарта, но с этим можно поспорить, хотя бы вспомнив потрясающую по глубине сцену разговора Рика и Виктора в конце фильма, где Ласло грустно замечает: «Похоже вы видите во мне только лидера Сопротивления, но я ещё и человек». Значима и фигура шефа полиции Луи Рено, превосходно исполненная Клодом Рейнсом, чьи минималистические и порою угодливые движения точно передают приспособленческий, но честный характер персонажа, старательно соблюдающего политический нейтралитет и готового принять хоть создание Четвёртого рейха. На второстепенные роли нацистов студия набрала много евреев и заодно обеспечила рабочими местами европейских актёров, перебравшихся в Голливуд с началом войны. Кстати, из-за съёмок во время второй мировой войны снимать в аэропорту после заходя солнца запрещалось, вследствие чего пришлось снимались самолёты на миниатюрах в студии.

Съёмки проходили каждодневно без подготовки: актёрам вручался сценарий, и они должны были зачитывать свои реплики. Конечно, результат получался нелепым, а Кёртис, известный тиран на площадке, был постоянно недоволен и самими диалогами и актёрской игрой. Зато приветствовалась импровизация на любой вкус. Легендарная фраза: «Here'slookingatyou, kid»(Вот смотрю на тебя, малыш) придумана Боги, причём, и прежде он произносил её в кино. По утрам труппа спрашивала: «Кто же мы всё-таки? Что мы здесь делаем?», на что режиссёр мог ответить только: «Мы сами пока не знаем, давайте пройдём сегодня эту сцену, а завтра посмотрим, что к чему». Что ж, девиз Скарлетт О’Хара всегда в помощь. Бергман вспоминает, что «Майкл Кёртис не знал, что он делает, потому что и ему был неведом ход сценария. Хамфри Богарт бесился, не имея ни малейшего представления о том, что происходит».Ингрид и сама не чувствовала себя комфортно, спрашивая в кого же влюблена её героиня – в Рика или Виктора? Продюсер и режиссёр единодушно-равнодушно ответствовали: «Мы это и сами еще не знаем. Пока просто играй что-то среднее». В итоге Ингрид решила ни на одного воздыхателя не смотреть с любовью, хотя знаменитый блеск её глаз зрители запомнят навсегда именно как пример взгляда, переполненного любовью.

Семимильными шагами команда подошла к завершению съёмок, вполне логично обнаружив, что финала как не было в начале съёмочного процесса, так он не появился и теперь. Посовещавшись, дружно решили отснять два варианта концовки. В первом варианте Рик отдавал билеты Ильзе и Виктору, и последние улетали в Америку, чтобы Ласло мог продолжить свою политическую деятельность. После слов «Стоп! Снято!» всем стало ясно, что финал превосходен, а заключительная фраза Рика «я думаю, Луи, это начало прекрасной дружбы», придуманная ХоломУоллисом,просто замечательна. Поэтому вторую версию концовки, где Ильза остаётся с Риком, даже не потрудились снимать. Вот в такой обстановке выковывался один из романтичнейших фильмов в киноистории.

Когда фильм окончательно был закончен в августе 1942 года, Макс Штайнер, наполнивший картину венской музыкой, неожиданно потребовал убрать песню «AsTimeGoesBy», но тогда бы пришлось переснимать большую часть материала, поэтому мелодия, к счастью, осталась. Премьеру предполагалось сделать весной 1943 года, но 8 ноября 1942 союзники вошли в Касабланку, и студия хотела добавить короткий эпилог с разговором героевБогарта и Рейнса, однакоСелзник на встрече с Джеком Уорнером убедительно растолковал, что премьеру надо организовывать незамедлительно, пока у фильма такая хорошая бесплатная реклама. Реализм и романтизм переплелись в гармоничном повествовании киношедевра. Поэтому премьера ленты состоялась 26 ноября 1942, хотя в большой прокат её пустили лишь в январе 1943 года. На первый показ были раскуплены все билеты, поэтому количество сеансов увеличивалось, да и восторженные отзывы в газетах этому только способствовали. Среди поклонников «Касабланки» оказался и президент Рузвельт, заказавший копию для гостей, приглашённых в его загородный дом на приём. За первые месяцы проката прибыль составила больше $4 млн. – фантастический коммерческий успех тех лет.

«Касабланка» номинировалась на восемь наград Американской Киноакадемии, но получила лишь три Оскара: за лучший фильм, режиссуру и сценарий. В 1950-х и 1960-х годах кино повторно выходило в прокат, собирая полные залы, а в 1980-х голливудские мастера «раскрасили» фильм, но эту версию, честно говоря, лучше не видеть.«Детей» у «Касабланки» тоже родилось немало: Кёртис поставил в 1944 году схожий «Путь в Марсель» с Хамфри Богартом, Вуди Аллен назвал один из первых своих фильмов фразой, с которой Рик обращается к пианисту Сэму «Сыграй это ещё раз, Сэм» (1972), итальянец ФранческоНути создаёт фантазию «Касабланка, Касабланка…» (1985), один из первых телефильмов студии Уорнеров вырос из мелодии «AsTimeGoesBy», в шедевре Кустурицы «Белая кошка, чёрный кот» (1998) цыган Грга без конца пересматривает финальные кадры «Касабланки», цитируя слова Рика о дружбе, фильм «Обычные подозреваемые» (1995) получил название от капитана Рено и т.д. Ну а злосчастный сценарий в 1980-х годах ироничные продюсеры разослали по различным студиям под его изначальным названием: некоторые подуставшие киношники не узнали «Касабланку» и вернули сценарий за недостаточно конфликтный сюжет.

Забудем о лабиринтах, в которых побывал сценарий великого фильма, и взглянем на результат. Как учил Витгенштейн, чтобы разглядеть картину происходящего всеобъемлюще, необходимо взобраться на вершину лестницы и обратить взор вниз. Перед нами, казалось бы, очередная мелодрама, до краёв наполненная клише и штампами сентиментальных проходных фильмов (каким ему и предсказывалось стать, хотя создавался он как кино категории А); безусловно, картина о любви, о безграничной и вневременной любви, но гораздо в большей степени это фильм о чести. Пожалуй, любовь – самое приятное, что есть в нашем порою слишком человеческом мире, но отнюдь не самое важное. Достоинство достойнее счастья. Персонаж Богарта в начале фильма на вопрос майора Генриха Штрассера из Третьего Рейха о его национальности ответил «я пьяница», – весьма дипломатично, учитывая обстоятельства.

Однако развязка фильма отчётливо даёт нам представление об изменении позиции Рика: от отстранённого безразличия он переходит на сторону справедливости и борьбы, жертвуя личным счастьем на благо мира (его поступок не связан с желаниями возлюбленной, поэтому, можно сказать, что и её судьбой он пренебрёг); перед тем как улетит самолёт, и Рик с Луи исчезнут в тумане, ведя медленный спокойный диалог, Рик на прощанье скажет Ильзе гениальные слова: «Ильза, у меня плохо получается быть благородным, но и не нужно много, чтобы понять, что трудности трёх маленьких людей в этом безумном мире – это всего лишь пустяки». В действительности, мало кому из зрителей когда-либо придётся делать подобный выбор, определяющий судьбы целых стран, но человеку должно постоянно помнить о крохотности и незначительности себя в сравнении с целыми нациями. Словами Гарсиа Маркеса, заметившего, что «для целого мира – ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир», можно наполнить поэтикой прощальную сцену Рика и Ильзы. Иногда, ради любви к единственному приходится ценить весь мир, а порой, как в случае с Виктором Ласло и Ильзой, – ради целого мира любить одного человека. Можно долго спорить, но «Касабланка» – самая красивая история любви в кинематографе.

В Касабланке каждый сам за себя, здесь могут застрелить любого подозрительного прохожего, и никаких санкций. Жестокий военный мир заставляет любого окунаться в омут корысти и цепляться за малейшую возможность перелететь через океан в заветную Америку. Герои фильма, как главные так и второстепенные, заключены в крайне напряжённые обстоятельства, в которых раскрываются с обеих сторон: положительной и отрицательной. Благородство и предательство приходят в кафе и пьют за одним столом. Но сохранение индифферентной позиции может быть опаснее любой крайности взглядов. Врага от друга сложнее отличить, когда не знаешь, кто ты сам. Только выбор человека определяет его нишу в жизни: именно поэтому дружба Рика и Рено начинается только в финале, когда оба выбрали позицию по одну сторону баррикады. Фильм слегка лирично затрагивает вечную тему долга, дружбы и предательства, по-своему проникая в души персонажей, оставляя тем свободу выбора.

В «Касабланке» нет оригинальности сценария, нет никаких откровений в режиссуре и прочего, пророчащего фильму «культовость»: немного от нуара и много романтики, реализм и поэзия, разобранные на цитаты слова влюблённых, харизма Хамфри Богарта и очарование Ингрид Бергман. История маленьких людей на фоне истории с большой буквы.Только, может быть, этого достаточно? Возможно, таким и было настоящее кино: простым и близким, не стремящимся сразить зрителя спецэффектами, численно уходящими в бесконечность D-форматами и прочей ерундой? И накуренный «кабачок» Рика, в котором играет «AsTimeGoesBy», останется символом трагичной любви, местом, где сталкиваются и разбиваются друг о друга судьбы совершенно чужих людей. У Рика и Ильзы всегда будет Париж, а у нас с вами всегда будет «Касабланка».

Вероника Кломас