Женщина с отвращением смотрит в окно энного этажа. За стеклом ее кавалер тискает страшного вида девицу (впрочем, здесь вы и не увидите красивых лиц). Через несколько секунд он заметит наблюдателя, и на экране будет разыграна драма. Любовь, страсть, отчуждение, всеобщее одиночество и в итоге чья-то смерть. Все слишком обыденно. Такие истории сотнями можно наблюдать в криминальных хрониках.

Но то, что в новостных сюжетах описывается скупым набором казенных фраз, под карандашом Игоря Ковалева начинает играть неприкрытой чувственностью. Нам выплескивают концентрированную историю, в разведенном состоянии которой хватило бы на приличный полный метр. В отличие от прошлого «Молока» в «До любви» уже нет фрейдистских аллюзий и возврата в детство, когда люди вокруг казались большими и непонятными. Сварщик видит женщину и принимает роковое для себя решение прикоснуться к ее миру. А она решает его впустить. Каждый что-то потеряет в итоге. Все просто? Но эта простота обманчива, как и псевдоязык, на котором общаются персонажи. Слово ведь Бог, а он определенно устал любить этих неказистых созданий.

Ленты Ковалева, пожалуй, можно сравнить с популярной социалкой Instagram. Где-то между фотографиями с пляжа, видео с дискотек и фотонатюрмортами кроется жизнь. Совсем другая, настоящая и не предназначенная для посторонних глаз. А вы, подписчик-зритель можете сложить свою иллюзорную картинку. «До любви» построена по схожему принципу с поправкой на какую-то маргинальную неприглядность. Ковалев берет простую, и даже в чем-то банальную, историю и бритвой Оккама (той самой, что гласит: «Не плоди сущности сверх меры») удаляет все ненужное, неяркое и второстепенное. Даже если это «второстепенное» отвечает за логику истории. Ему интересно показать драку, солнечные ванны на жестяной крыше, кормление лягушек. Где-то в промежутке дышит зарождающееся чувство. Для автора это очевидно, для зрителя, скорее всего, ребус. Очень легко пересказать отдельные эпизоды, но вот описать всю картину в целом задача не из самых простых. «Если кино не заставляет думать, не будит желание пересмотреть, то и создавать его не стоило», - замечает Ковалев.


Однако достаточно быстро история отступает на второй план. Работы Ковалева – это ядерная анимация, дышащая своим обаянием. Здесь нет шизофреничного фонтана образов Плимптона или Саакянца, но в то же время картинка «До любви» сочится непрерывным действием. Город живет, куда-то спешит, спорит с жителями, мигает тусклыми лампочками, шуршит дождевыми переливами. Он карикатурен ровно в той степени, в которой можно ощутить всю его реальность. Игорь никогда не был фанатом фотореалистичности, но при этом его картинка выкручивает ваши внутренние ручки системы распознавания на максимум. И в этот мир начинаешь не просто верить, ты начинаешь ощущать его, с его плакатами, парками, аквариумами лягушками. Рисунок в этот момент приобретает реалистичную ясность, и за покосившимися линиями мы видим уже не нарисованную на листке картинку, а настоящую квартиру, в которой обитают шиллеровские порождения крокодилов.

Именно образы людей являются отличительной особенностью ковалевских фильмов. Увидев однажды эти мрачновато-страшные образины, вы безошибочно распознаете любой фильм автора. Пульсирующее юродство, упивающееся осознанием своей неказистости. Эти лица, эти фигуры были созданы для того, чтобы отталкивать. Усеченные до минимализма какой-то бытовой пошлости, они разыгрывают спектакль с чувствами, страстями, смертью. Нарочитое обесчеловечивание выдергивает их из мира людей, низвергая до уровня гротескных монстров, нацепивших для пущей убедительности дешевенькие маски обывательской массы. За каждым их движением читается узнаваемая цепочка действий, но, когда они пройдут мимо вас, вы обязательно вздрогните. Это отторжение идет на ирреальном уровне, врываясь в подсознательное. В них есть частичка каждого из нас, и это лишь усиливает желание оттолкнуть их. Они забавны, пока копошатся в своем аквариуме размером с отдельно взятый райончик, но как только в них появляется претензия на реальность, желание ткнуть в вас пальцем со словами «гляди, мы ведь как ты», вы не захотите иметь с ними ничего общего.

Если кто-нибудь вам скажет, что понял фильм Ковалева – не верьте. По той простой причине, что никто и никогда не видел настоящего ковалевского фильма. Это ленты, пропущенные через призму нашего с вами мировосприятия. Это кино мое, ваше, чье угодно, но только не Игоря. Человеческий мозг устроен таким образом, что ему слишком скучно воспринимать несвязанные эпизоды-открытки, рисующие повседневность. А наполнять их смыслом он начинает на основе личных переживаний. А тут, как водится, сколько людей, столько и судеб. Нет, разумеется, есть исходные архетипы сюжетов, а человеческая фантазия, что ни говори, не так уж сильно заточена под оригинальность. Так что вполне есть вероятность, что ваш сюжет «До любви» совпадет с сюжетом Ковалева. Вот только автор, со свойственной ему мягкой улыбкой, никогда не сознается в правильном ответе. С другой стороны, нам дали возможность написать свою историю для чужих судеб, по сути, отыгрывая роль и заполняя собой пробелы в повествовании. А нам не так уж и часто предлагают пережить подобное.