Терренс Малик – режиссёр, которого знают у нас меньше, чем он того заслуживает. Зато у себя на родине, в Америке, несмотря на отсутствие каких-либо крупных наград, он считается живой легендой и одним из главных певцов тамошних земель.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Дело в том, что Малик совершенно парадоксальная фигура – человек, начинавший в 70-е, примерно тогда же, когда и Коппола или Скорсезе, изначально шёл совершенно другим путем. Его первый фильм – «Пустоши», историю эскапизма, обречённого на провал, многие критики называли одним из лучших дебютов в кинематографе. Потом были «Дни жатвы», а затем долгий-долгий период молчания и возвращение «Тонкой красной линией», поэтическим трактатом, о том, что делает с человеком и природой война. За всю карьеру он снял всего пять фильмов
(на момент написания этого текста, в 2010 году – прим. ред.), делал длительные перерывы в карьере, не стремился никому понравиться, быть попсовым и даже просто популярным.
Он с отличием закончил факультет философии в Гарварде, начал свою карьеру с написания сценариев (и сейчас между фильмами зарабатывает на жизнь правкой чужих текстов), тем не менее, парадоксально, что его собственные фильмы часто ругают за невнимание к нарративу. Его больше любят критики, чем зрители. Он до сих является одним из последних представителей стремительно вымирающего вида Больших режиссёров, в то время как Скорсезе уже давно пошел на поводу у публики и продюсеров и снимает коммерческое кино. Коппола, начиная с 90-х, не занимается масштабными постановками, как раньше, а делает кино, которое сам же продюсирует. А Малик один из немногих режиссёров в наше время, которых допускали до стадии финального монтажа, который каким-то образом мобилизует кучу звёзд первой величины и огромные бюджеты в свое медитативное и какое-то несовременное кино. Задумку своего нового фильма «Древо жизни», с бюджетом 150 миллионов (и это то, после провального «Нового света»!) он вынашивал с 1978 года. Я не могу назвать Терренса Малика своим любимым режиссёром, но мне, безусловно, импонирует его подход. Прямо как у одного известного кубинского рыбака – ждать и дожидаться своей крупной рыбы. Её и только её.
Нынче принято думать, что мир становится маленьким и тесным. Провода, волны, колебания. Информация распространяется с невиданной скоростью, и если во времена, когда появилось кино, весь мир можно было охватить в 80 дней, сегодня это можно сделать меньше чем за 80 часов. Пейзажи унифицируются под один образец, нации «глобализируются», фильмы снимаются под один шаблон, а где-то живет человек, который умеет ждать, визуализирует в эпичные картины мифологию Среднего Запада и никуда не спешит. Мир, влюбленный в свою красоту, невзирая на боль, на утраты, на отсутствие надежд, на то, что завтра земля, возможно, уйдёт из-под ног, а бежать просто некуда. Крупные мазки, монументальность, чистая поэзия – тот тип кинематографа, который, мы почти забыли и потеряли. Приглушенные, тихие, порхающие фильмы, отстранённые и созерцательные, как приливы и отливы. Очень красивое кино, то влекущее к себе, то отстраняющееся. Фиксация реальности глазами кинокамеры или большой рыбы, которая долго-долго жила где-то на дне и иногда, переждав, всплывала на поверхность. Будем ждать новые фильмы, желаем удачи Терренсу Малику и надеемся, что его новые фильмы не обглодают до скелета.
Айна Курманова
НЕ СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ
Начнём с того, что Малик – стопроцентный американец. Он родился в провинции в 1943 году (по разным данным не то в Иллинойсе, не то в Техасе) и хорошо знаком с работой в полях, что позднее отразилось в его творчестве. Он изучал философию в Гарварде и учился в Оксфорде (Англия), однако, не получил звание доктора наук из-за расхождений во взглядах со своим научным руководителем. Переводил Хайдеггера. По возвращении в США какое-то время преподавал философию, путешествовал по стране и работал журналистом. К концу 60-х он заинтересовался кино и поступил в Американский институт кинематографии. Уже имея диплом магистра изящных искусств, на втором году обучения Малик снял короткометражную ленту «Lanton Mills» (датируемая 1969 годом она до сих пор скрыта от глаз публики в библиотеке этого института, и её видели очень мало людей). Вот и всё, что с большей или меньшей достоверностью известно о его жизни до прихода в киноиндустрию.
Когда в 1973 году состоялся дебют Малика в большом кино, критики сразу же тепло отозвались о его первом полнометражном фильме, и это открыло ему дорогу к возможностям, к сотням возможностей, которыми другой режиссёр не преминул бы воспользоваться для создания множества картин. Но неторопливость и терпение, свойственные Малику, как неотъемлемые качества его натуры, позволили ему в 1970-х снять всего две ленты с разрывом в пять лет. Это самая известная его черта – неторопливость, размеренность, выдержанность. Благодаря ей Малик доводил до совершенства каждый свой фильм, являясь, таким образом, ипостасью Сезанна в кино.
Есть режиссёры перфекционисты, которые тщательнейшим образом прорабатывают мизансцену, актёрскую игру или детали. Терренс Малик перфекционист во всех трёх аспектах, и, особенно, перфекционист постпродакшна. На монтаж «Дней жатвы», например, ушло два года! Для полуторачасового фильма это уж слишком. Но только Терренсу безразлично нетерпение продюсеров и общественности, жаждущей новой премьеры, ему важно лишь проявить собственное видение, нащупать форму и освободить её от постороннего, оставив суть своей поэтики.
Вторая легендарная особенность режиссёра – его методы работы с актёрами. Люди из актёрской братии (а их очень много, и большинство из них широко известны), с которыми поработал Малик, в своих интервью в один голос утверждают, что этот постановщик даёт исполнителям полную свободу творить и благодарят его за это. Он не заставляет произносить текст строго по сценарию, в рамках роли возможна импровизация. Он просит их прочувствовать роль и играть так, как они считают нужным без категоричного навязывания поведения характера. Многие актёры считают такой подход к их собственному труду бесценным. Вот лишь несколько высказываний из интервью с актёрами из его фильмов:
– «Без этого опыта моя карьера была бы совсем другой» (Сисси Спейсек – «Пустоши»)
– «С Терри было очень легко работать. Я всегда считал, что люди во время работы над фильмом должны становиться одной семьей. Это именно та среда, которую создает Терри» (Вуди Харрельсон – «Тонкая красная линия»)
– «Для меня было огромным удовольствием поработать с Терри. Он снял очень мало фильмов, и когда он в режиссёрском кресле, каждый раз его фильм кажется последним» (Ник Нолти – «Тонкая красная линия»)
– «Я нахожу его способ работы настолько интересным, что хотел бы и дальше работать так. Думаю, я всегда буду стараться направлять других режиссёров следовать такому отношению к актёру во время съёмок. Что делает процесс съёмок гораздо проще в каждой сцене, так это абсолютная вера в актёра» (Кристиан Бэйл – «Новый свет»)
Разумеется, вера в актёра – ещё далеко не всё. Малик тщательно подходит к кастингу. И может вырезать из фильма целые готовые персонажи, а это дни и недели работы с актёром. Эта особенность исходит из настойчивости добиться идеального, в его видении, монтажа.
Наконец, легендарность Терренса Малика заключается в совершенной замкнутости, защищенности от внешнего мира, и нежелании общаться с этим миром за пределами съёмочной площадки и монтажной студии. В его контрактах прописаны отдельными пунктами отказ от интервью, запрет на фотографирование и видеосъёмку во время работы, невозможен и всяческий контакт с общественностью. Как сказали бы американцы, «бережёт свою личную свободу». Настолько маниакально бережёт, что информацию о нём можно собирать лишь по крупицам и из интервью тех людей, кто общался или общается с ним. За свою кинокарьеру Малик дал лишь два интервью, одно в 1973-м и второе в 2007-м. И причём эти интервью не записывались ни на аудио- , ни на видеоносители.
За свое нежелание общаться с поклонниками (в англоязычной прессе его награждают эпитетом «shy» – стеснительный) Малик получил прозвище «Сэлинджер в мире кино». Существует очень мало изображений этого человека, и все как минимум пятнадцатилетней давности. Его близкие люди тщательно защищают личную жизнь режиссёра, так как дорожат дружбой с ним. Пожалуй, это редкий случай, когда человек получает много славы, не стремясь к ней.
В этом обзоре мы постараемся разобраться, почему его фильмы стали классикой и в чём их главные особенности.
Условно всё творчество Малика можно разделить на две части – до 1978-го, когда были сняты «Пустоши» и «Дни жатвы», и после 1998-го, когда были сняты «Тонкая красная линия» и «Новый свет». Эти две пары фильмов схожи между собой, но если сравнить, например, «Дни жатвы» и «Новый свет», они во многом отличаются. Стилистика и общий дух, идеи, лежащие в этих лентах, сильно разнятся, но мастерство исполнения и стремление к красоте в его фильмах заложены настолько глубоко, что время не властно над ними.
Чем Малик занимался между 1978 г. и началом съёмок «Тонкой красной линии» – вопрос открытый и малоизученный. Достоверно известно, что он переехал в Париж со своей супругой и жил там. Но он всё равно был близок к миру кино и общался с продюсерами. 20 лет – срок не малый.
ПУСТОШИ (BADLANDS)
1973, США, 95 мин.
Жанр: триллер, драма, мелодрама, приключения, криминал
Режиссёр: Терренс Малик
В ролях: Мартин Шин, Сисси Спейсек, Уоррен Оутс, Рамон Биери
«Плохие (или правильнее сказать бесплодные) земли», так переводится название картины на русский язык, – фильм о странствующей парочке (Холли и Кит) по равнинам Среднего Запада, по задворкам и пустырям в поисках свободы. Они оба преступники, и если Холли лишь наблюдает за злодеяниями Кита, то её парень совершает новые убийства не ради денег или славы, скорее от отчаяния, от стремления выпутаться из той ситуации, в какую он сам себя загнал. Фильм основан на реальных событиях – то есть, эти люди действительно существовали, вот только действие картины режиссёр перенёс на десятилетие позже, в 1964 г.
Повествование ведётся от лица повзрослевшей и ставшей приличной женщиной Холли. Она словно вспоминает молодость и выуживает события, связанные с Китом, из своей памяти. В то время она увлеклась странным пареньком, и даже после убийства своего отца и сожжения своего дома готова была следовать за ним хоть на край земли. Поначалу из-за страха. Затем она просто стала понимать Кита без слов, привязалась, и в конце концов кроме него у неё никого не осталась. Она прошла с ним почти весь путь до конца, не помогая ему убивать, но бросила лишь тогда, когда настала пора спасаться самой. «Неплохо мы оттянулись?» – это была одна из последних фраз, которую Кит сказал Холли, своей «Бонни».
Малобюджетная драма Малика отмечена совершенным стилем, изысканной постановкой и эталонной игрой актёров. Мартин Шин, например, признавался, что считает свое исполнение роли Кита в «Пустошах» лучшим, что было в его карьере. Для достижения определенного эффекта режиссёр мог тратить сколько угодно собственных сил и времени. Например, кадр с зеркалом в сцене убийства отца Холли разрабатывался и снимался в течение нескольких дней. В хронометраже ленты этот кадр занимает несколько секунд, и не сказать, чтобы он играл какую-то ключевую роль. Из этого маниакального упорства достичь своей цели можно сделать вывод о том, как к своей работе относился режиссёр. Строгие ракурсы, классические пассажи из сменяющих друг друга минисценок о жизни персонажей в малозначимый для истории период – все сделано на запредельном качественном уровне, а с виду просто и неброско.
Кто-то сочтет главной мыслью фильма некий бунт против вырождающегося общества этих бескрайних бесплодных земель, покрытых сухой травой и пылью, которые гонят героев всё дальше в поисках желанной свободы. Возможно, это бунт. Но бунт против воли. Герои чужие в этом мире, и жизнь просто не оставляет им шанса – после точки невозврата (а ею в фильме стало смертоубийство художника-рекламщика) Киту остаётся лишь катиться вниз по наклонной и совершать новые преступления, потому что общество не успокоится, пока не воздаст ему по заслугам. Перед этим оно выбросило его на помойку, заставляя перебираться с мусоровоза до скотобойни, а теперь жаждет избавиться от вышедшего из-под контроля «блудного сына». История снята предельно отстранённо и без морализаторства. Почти нет эмоционального окраса (и уж тем более раскаяния или еще чего-то подобного) в том, как ведает нам историю Холли. Как будто история обыденна. Как будто в ней нет следов язвы.
Воплотив в столь горькой манере миф о странствующих убийцах, мужчине и женщине, Малик, сам того не подозревая в то время, создал классическое полотно, занесенное в реестр значимых для Америки произведений искусства. И источник вдохновения для другого поколения режиссёров. Согласитесь, немало от «Пустошей» можно обнаружить в «Тельме и Луизе», «Прирожденных убийцах», «Это случилось в долине», «Диких сердцем» и других картинах. Вообще в Голливуде был создан целый пласт фильмов о странных людях со Среднего Запада. И ведь неспроста! Видимо, в этих пустошах цивилизация действительно принимает странные формы ввиду удаленности от очагов социальной жизни.
ДНИ ЖАТВЫ (DAYS OF HEAVEN)
1978, США, 94 мин.
Жанр: драма, мелодрама
Режиссёр: Терренс Малик
В ролях: Ричард Гир, Брук Эдамс, Сэм Шепард, Линда Мэнз
Вышедшая через пять лет после «Пустошей» лента «Дни жатвы» кое-чем напоминает предыдущую работу режиссёра. Такой же хронометраж – примерно полтора часа. Мотивы повествования похожи – в истории присутствуют мужчина и женщина не от мира сего – он убийца, она немая соучастница, следующая за ним. Действие происходит перед войной, в которой погибнет много народу, и в конце, как и в «Пустошах» мы видим намёк на эту войну – людей в хаки, собирающихся на кровавое пиршество. Даже место действия всё то же – равнины Среднего Запада.
Только это совсем другая эпоха и другие люди. Общество потребления ещё не создано, люди достраивали Америку своими руками, батрача на богатых владельцев сталелитейных заводов и фермеров. Один из таких батраков, Билл, повздорив с боссом и случайно убив его прямо на рабочем месте, бежит из штата вместе с подружкой Эбби и её сестрой Линдой, так похожей на Холли из предыдущего фильма Малика (она и является рассказчиком истории и комментирует события, происходящие на экране). Выдавая Эбби за свою сестру, он устраивается на работу в пшеничные поля крупного техасского фермера. Здесь и происходит основное действие ленты.
Пленэрные поля снимали в Канаде, где из фанеры выстроили фермерский дом и бараки для рабочих. Съёмки велись только в вечерние или предрассветные часы (как для начальной сцены «Тэсс» Полански, только здесь в этих тонах выдержан весь фильм), и постоянные сумерки придали полотну Малика особенную атмосферу, густые краски гипнотизируют зрителя, а красота картинки подобна льющейся с экрана поэзии. Здесь много чистого кино, видов качающейся на ветру пшеницы, природы, людей, трудящихся в ее лоне. За свою работу оператор-постановщик Нестор Альмендрос получил главную награду Академии, хотя во время съёмок у него были большие проблемы со зрением, и по одной голливудской легенде будто бы большую часть фильма снял его помощник Хаскелл Уэкслер.
Именно с этой ленты Малик начинает уделять много внимания поэтичности повествования в своем творчестве. Не являясь прямым продолжателем традиций американского трансцендентализма, хочет он того или нет, в своем творчестве режиссёр очень близок к истокам этого значительного течения в искусстве XIX столетия. Как известно, основным стремлением представителей трансцендентализма в американской интерпретации было стремление к гармонии с природой. В творчестве Малика об этом говорит хотя бы тот факт, что он «ищет» свой фильм, стараясь быть ближе к натуре, нежели к павильонным съёмкам. Образы природы играют немалую роль в этом и следующих работах мастера, хотя, применительно к «Дням жатвы» это скорее не природные ландшафты, а рукотворные, однако, освещение даёт небо над головой. И природа в контексте истории всё же одерживает верх над вторичной человеческой природой, отделённой от материнской искусственно созданной перегородкой. Будь это простор пшеничных полей (это и саранча, пожирающая стебли, и стихия огня, заканчивающая работу прожорливых маленьких кузнецов), или даже инстинкты, заложенные в душе каждого из нас. Можно спорить о значении символов, но одной из главных идей картины, очевидно, является мысль об изначальной тщетности удержать разрушительные чувства в своей душе, не настроившись на одну волну с мирозданием.
Пока Малик работал над монтажом этой ленты, Ричард Гир, исполнитель главной роли, успел завербоваться на свой следующий проект, сняться в нем, и побывать на премьере, а «Дни жатвы» всё ещё представляли из себя многочисленные разорванные куски киноплёнки. Стремился ли Малик к совершенству? Вероятно, да. Но полотно всё ещё осталось набором эпизодов, соединённых затемнением кадров, без крепкого драматического стержня, способного придать ему завершающую цельность. Впрочем, этого достаточно для поэтического шедевра, каковым фильм «Дни жатвы» остался в истории кино.
ТОНКАЯ КРАСНАЯ ЛИНИЯ (THE THIN RED LINE)
1998, США, 170 мин.
Жанр: боевик, драма, военный
Режиссёр: Терренс Малик
В ролях: Кирк Асеведо, Шон Пенн, Пенелопа Аллен, Эдриан Броуди, Джеймс Кэвизел
Истории создания этой картины могут позавидовать многие фильмы других именитых авторов, чьи фильмы так или иначе вошли в историю кинематографа. Она богата настолько, что об этом можно написать целую книгу-исследование. Да, в западной прессе можно встретить немало пространных эссе на тему этого фильма. Все началось в 1988 г. со встречи в Париже, куда Малик переехал с супругой, оставив кинематограф после выхода «Дней жатвы». Боб Гайслер предложил Малику написать сценарий для фильма, и, перебрав, несколько вариантов, сошлись на «Тонкой красной линии». Прошло несколько лет…
И вот в 1995 году начались приготовления к съёмкам и кастинг. Как водится иногда в Голливуде, многие актёры из планируемых так и не появились в проекте, среди них Николас Кейдж (он, кстати, сыграл потом в схожем по тематике фильме под названием «Говорящие с ветром») и Роберт де Ниро, а также Кевин Костнер и Питер Берг. Препродакшн шёл долго – каждое решение давалось Терренсу очень тяжело в силу его легендарной медлительности. Зато в конце концов целая плеяда звёзд первой и второй величины были набраны в команду фильма и снялись в нём. Межзвёздная конкуренция и выстроившаяся очередь к съёмочной площадке фильма актёров, желавших поучаствовать в съемках, – феноменальны. Однако неизбежный окончательный монтаж (хронометраж черновой версии составлял 6 часов) привёл к тому, что многие роли и камео известнейших исполнителей (Микки Рурк, Билл Пулман, Билли Боб Торнтон, Мартин Шин, Гарри Олдмана) были удалены из фильма. Или сокращены до минимума, как, например, случилось с Эдрианом Броуди, чья роль должна была стать одной из солирующих.
Многие из посмотревших фильм упрекают его в бессвязности разных эпизодов, но Малик, судя по всему, и не стремился к тщательно выверенной драматургии, скорее это его собственный поток поэтических образов, которые связаны общей темой (битвой при Гвадалканале) и художественным видением автора. Да и чего можно ожидать от столь острого скальпеля? На монтаж этой ленты ушло 13 месяцев, когда же состоялся-таки показ для прессы, Малик был снова недоволен версией картины и потратил еще 3 месяца, чтобы вырезать дополнительные 35 минут материала. После этого фильм приобрел тот вид и продолжительность, которые имеет сейчас. По легенде, полная версия «Тонкой красной линии» хранится у Микки Рурка, чья партия тоже пошла под нож.
В результате мы имеем завораживающее грандиозными образами военное (или антивоенное, смотря как смотреть) полотно с бесконечной трансцендентальной музыкой и медитативными планами никогда не стоящей на месте камеры, с огромным количеством чистейшего, как море, бьющееся в лагуне кораллового рифа, кино. По мере просмотра подразумевается погружение в оцепенение – главное настроиться на нужную волну, и камера Джона Толла выведет тебя на чистую воду. История рассказана многими персонажами, и их голоса, звучащие в фильме, порой даже затмевают саму историю, их шёпот – это и есть душа картины. Они задают риторические вопросы, пытаются философски осмыслить происходящее с ними. Но ответы далеки, и истина только в природе, от которой человек ушёл, сея хаос и разрушение даже в таких удаленных от цивилизации местах, как Гвадалканал (между прочим, местом съёмок послужил Северный Квинсленд, Австралия – снимать на месте исторических событий было слишком дорого).
Человек ушёл от природы, но он в неё вернется. После смерти. Красивейшие джунгли, образы деревьев, природы проскальзывают даже в батальных сценах, там, где они совершенно не к месту, и в то же время как нельзя кстати. Одним из сильнейших образов фильма, олицетворяющим уничтожающую силу военной машины, является кадр, где выпавший из гнезда птенец пытается подняться во время артобстрела на острове, как символ беззащитности мира, созданного Богом.
Этот фильм прекрасен, его можно либо принять, либо нет. Слишком много подтекстов и мыслей он содержит, в двух словах не передать. Главное увидеть это зрелище самому и попытаться проникнуться его размеренным, журчащим, как молитва, ритмом, заглушающим всё, – и историю, и персонажей, и бои. Это будет полезно любителям кино, тем более что спустя всего несколько лет после выхода на экраны фильм уже стал считаться классикой.
НОВЫЙ СВЕТ (THE NEW WORLD)
2005, США, 150 мин.
Жанр: мелодрама, драма, приключения
Режиссёр: Терренс Малик
В ролях: Колин Фаррелл, К'Орианка Килчер, Кристофер Пламмер, Кристиан Бейл
Эта картина о первых европейцах в государстве, где человек живет в гармонии с девственной природой. В большой степени затронута тема разрушения идиллии диких племен, положившего начало экспансии и колонизации Северной Америки. Лента была сдержанно принята критиками и массовым зрителем, на которого продюсерам и не стоит рассчитывать, когда за рулем проекта стоит Терренс Малик. Этот человек определенно снимает не для всех, его поэзия и отстранённая от драмы и развлекательных функций созерцательность, на которую нужно настраиваться для подлинного понимания ленты, способна отпугнуть многих. Ждущие развлекательного и яркого приключенческого зрелища будут жестоко обмануты монотонностью повествования и медлительностью развития истории.
Ранее мы уже упоминали о последовательной верности идеям американского трансцендентализма в творчестве Терренса Малика. Не лишним будет повторить, что в этой картине поэзия и атмосфера фильма построены прямо на основе этих принципов. Главное – постоянный образ природы. Вода, воздух, земля, трава, деревья, приглушённый солнечный свет, шёпот и дыхание природы – вот чем постарался наполнить свой фильм режиссёр. И, по сути, природа – и есть главный его герой. К природе ближе всего Покахонтас (будем надеяться, что это действительно она, ведь ее имя ни разу не называется), и её глазами мы постигаем печальную историю того, как индейцы перестали быть дикарями, скрестившись с европейским укладом жизни и уйдя от истоков своего бытия. Их назовут христианскими именами и за руки оттащат от духов, в которых они верили, от земли, на которой они жили.
Поэтичность создается музыкой Хорнера, миксованной с произведениями мировых классиков. Голосами актёров, их тихой спокойной речью. Огромную роль в льющейся с экрана поэзии играет камера Эммануля Любецки, всегда следующая за героями. Картинка очень редко статична, в основном это постоянно движущийся план, – и выглядит это очень красиво. И конечно, монтаж. Режиссёр фильма известен тем, что снимает и тратит на дубли гораздо больше плёнки, чем нужно, иногда даже вне съёмок подглядывая за актёрами. Фильм не сумел избежать кромсания по живому телу, но то, что осталось от фильма, – заслуживает похвалы.
Алмаз Ганиев