О нём вы не прочтете в новостях. Он играл ради искусства, отдавался ему так самозабвенно, как способен истинный романтик. О себе он не расскажет, за него это сделает друг.


1974 год выдался урожайным на сильные картины, и на признанные шедевры в том числе. Это время расцвета сицилийской мафии в «Крёстном отце 2» Копполы, возрождения нуара в «Китайском квартале» Полански, классического расследования «Убийства в “Восточном экспрессе”» Люмета. Что там, вошедший в историю благодаря резонансной скандальности «Ночной портье» Кавани был снят тогда же.

Параллельно в Каннах прошла премьера ленты братьев Тавиани «Аллонзанфан», несправедливо обделённая главным призом. Винтажная, как сейчас модно говорить, постановка с Мастроянни в амплуа стареющей примы обращалась к истории итальянских «краснорубашечников» – последователей Гарибальди, но певучее имя (первые слоги «Марсельезы»), вынесенное в заголовок, принадлежало персонажу второго плана. И достаточно короткого взгляда на красивое волевое лицо с тонкими чертами и нежно-голубыми глазами, чтобы признать в молодом человеке интересную личность. Яркий герой, прирождённый вожак и харизматичный лидер анархистов был предназначен незаурядному актёру, а Станко Мольнар таким и был. «Аллонзанфан» – первая крупная кинолента с новым, раскрывшимся подобно изысканному цветку на благодатной почве, талантом.

Хорват по происхождению, сын бывшего командующего ВМФ Югославии эмигрировал в Италию в 1951 году. Станко Брняцу было всего четыре, когда отца за просоветскую позицию во времена культа личности Броз Тито приговорили к каторге, и мальчику пришлось очень непросто в реализации актёрской мечты. Настоящая фамилия была сложна для произношения, и после окончания Национальной академии драматического искусства юноша взял псевдоним в честь венгерского писателя Франца Мольнара. Неожиданным приглашением от братьев Тавиани Станко сумел воспользоваться блестяще. Сложно сказать, чего больше было в образе Аллонзанфана: грамотно прописанного сценария или меткого попадания в роль, но не вызывает сомнений другое: начинающий актёр хорошо смотрелся рядом с великим Мастроянни и стал ему достойным оппонентом. По фильму штандарт лидера подхватывается молодым анархистом от старого, и благодаря хватающей за душу концовке историческая значимость момента наливается всей полнотой. Несмотря на малое количество экранного времени Мольнар оказался настолько ярок, что породил закономерный вопрос: откуда такие способности у загадочного самородка? Как оказалось, за фантастическое вхождение в образ нужно благодарить Станиславского. По его методике молодой актёр сумел удачно распорядиться подарком судьбы.

Чужаку было сложно получить роль в крупных итальянских постановках, но это не мешало Мольнару в 70-х активно сниматься. В год выходило по два-три фильма и мини-сериала с его участием, среди которых особенно выделяются экранизация «Мартина Идена» и политический триллер «День зеркал» – о печально известном нацистском налёте. Расцвет актёра пришёлся на артхаусные картины, которые нередко завоёвывали благосклонность критиков. На следующий год после дебюта у Тавиани ему довелось отыграть самую, пожалуй, сильную свою роль в картине «Дело Рауля», представленной в программе Венецианского фестиваля в 1975 году. Фильм, основанный на истории настоящего шизофреника, потряс безукоризненным проникновением Мольнара в характер своего героя – театрального артиста-сироты. Сочетание медленно давящих на подсознание воспоминаний с нарастанием душевного кризиса позволило до мельчайших подробностей воссоздать картину трагедии мятущегося таланта. Сложный типаж подходил Станко изначально, поскольку эпизоды тяжёлого детства никуда не делись из памяти, а неоднозначный, порывистый, притягательный и в то же время отталкивающий образ Рауля потребовал игры на разрыв аорты. Убедительное изображение надломленного человека – серьёзный вызов для любого актёра, и то, как Мольнар справился с этим вызовом, подтвердило одарённость молодого исполнителя. Всё, чего ему не хватало – простого везения, однако, дальше съемочной площадки оно не распространялось.

По своей природе Мольнар всегда был бунтарём – жизнь активно способствовала, и так сложилось, что ему постоянно приходилось плыть против течения. Вполне возможно, он так и сгинул бы в безвестности, не выйди на него начинающий постановщик ужасов Ламберто Бава. Сыну легенды жанра, будущему режиссёру культовой в узких кругах дилогии «Демоны» остро требовался актёр, способный отыграть страдающего слепого романтика, и Мольнар в очередной раз справился. Его герой в картине «Макабро» не был главным по сценарию, но стал им благодаря выдающемуся исполнению. Тонкие черты лица помогли создать образ одинокого интеллигента, ставшего жертвой недуга и вспыхнувших чувств, а запоминающаяся мимика вкупе с активной жестикуляцией довершили дело. Роберт Дювал – так зовут голливудского актёра и так же – яркого персонажа Станко Мольнара. Горести, выпавшие на долю незрячему герою, были переданы настолько правдиво, что в искренность его слёз невозможно не поверить. Два деятели нашли друг друга, и пусть совместные работы Бавы-младшего и Мольнара (на счету тандема ещё отличное джалло «Лезвие в ночи» и качественный хоррор «Маска демона») не получили широкую известность, а испытание временем прошли с лёгкостью.

Замечательному актёру не требовалось главных ролей, чтобы продолжать демонстрировать высокий класс. И по-своему символично, что работа в религиозном фильме стала венцом уникальной карьеры. Пикантности «Франциску» Лилианы Кавани придавало обстоятельство, что в один и тот же год режиссёр выдала свой самый известный фильм, а о молодом даровании впервые заговорили. Сотрудничество было сложным, хватало громких споров и разногласий, но все они были успешно разрешены, и это кино, став лучшей ролью «раннего» Микки Рурка, явило ещё одну грань Мольнара – ему удалось эффектно воплотить отрицательного персонажа. Советник понтифика не был злодеем в привычном понимании, но он противостоял заглавному герою в его походе, отстаивал свои прагматичные цели и зарекомендовал себя незаурядным оратором. Выразительная игра стала значимой составляющей успеха картины Кавани, и тем досаднее, что это была лебединая песня большого мастера. Пришли 90-е, и он навсегда покинул кинематограф, оставив чувство недосказанности в итальянском воздухе. Роль тихого героя была словно предначертана ему судьбой. Скромный и деликатный Станко Мольнар всю жизнь сторонился публичности, но был при этом настоящим актёром и останется им навсегда.

Александр Колесников