ПЫЛАЮЩИЙ (BURNING)
2018, Южная Корея, 148 мин.
Жанр: драма, детектив
Режиссёр: Ли Чхан-дон
В ролях: Ю А-ин, Стивен Ян, Чон Джон-со, Ким Су-гён



Ли Чхан-дон – режиссёр не самый плодовитый. Последний его фильм – номинированная на «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля глубокомысленная «Поэзия» – вышел в 2010 году, а разработка поставленной по рассказу Харуки Мураками мистической драмы «Пылающий» началась ещё в ноябре 2016 года. Спустя полтора года шестой полнометражный фильм южнокорейского кинорежиссёра добрался до мировых экранов.

Сюжет картины не блещет оригинальностью. Когда Чонгсу (Ю А-ин) встречает свою бывшую одноклассницу Хэми (Чон Джон-со), кажется это станет началом нового бурного романа. Однако карты складываются иначе: девушка уезжает в Африку, а возвращается оттуда в компании обольстительного богача Бена (Стивен Ян – Гленн из сериала «Ходячие мертвецы»). Чонгсу растерян, но не желает отпускать Хэми. Постепенно образуется своеобразный любовный треугольник, а за внешней непринуждённой атмосферой, которая сопровождает встречи троицы, на деле скрывается напряжённый клубок нервов, распутать который будет чрезвычайно трудно.

Идеологически работа Ли Чхан-дона может напомнить вам «С меня хватит!» Джоэла Шумахера или «Таксиста» Мартина Скорсезе. Однако настроенчески – при определённых сходных чертах – «Пылающий» – кино совсем другого толка и, что важнее, продукт другого времени. Не привязывая действие картины к конкретному месту, постановщик всего двумя-тремя небрежными, казалось бы, мазками намекает зрителю о связи сиюминутного с вечным, сопоставляет актуальное с насущным. В его произведении смешиваются поэзия Уильяма Фолкнера (недаром Чонгсу питает нежную любовь к произведениям писателя) и темы социального неравенства из книг Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Порой «Пылающий» практически дословно цитирует некоторые из произведений Фолкнера, в особенности один из главных романов в карьере американца – «Шум и ярость»: «По-моему, это логично, что люди, столько водя себя и других за нос при помощи слов, наделяют молчание мудростью...».

Чонгсу в интерпретации авторов – начинающий писатель, толком не понимающий о чём он пишет, зачем он это делает. Сравнивая ремесло романиста и суровую, неподвластную анализу прозу жизни, Ли Чхан-дон ставит между ними убедительный знак равенства. Постановщик вводит в рассказ кота Хэми, за которым во время отсутствия девушки должен ухаживать Чонгсу. Но юноша так и не увидит, так и не услышит кота, хотя все признаки существования последнего вроде бы на месте (животное исправно ест корм, который оставляет для него молодой человек, и, даже больше того, выдаёт себя посредством регулярно появляющихся под кроватью продуктов жизнедеятельности). Но не только домашний питомец Хэми выступает в роли своеобразного кота Шрёдингера. Это место попеременно делят внезапно пропавшая Хэнсу, странное увлечение Бена (мужчина говорит, что он обожает сжигать дотла разбросанные вокруг города заброшенные теплицы, но убедиться в этом протагонисту так и не удаётся).

В недосказанности, в намеренном умолчании фактов заключены и великое удовольствие – пусть и со специфическим мазохистским оттенком, – и адское мучение. Вынужденная аскеза Чонгсу и пару раз мелькнувшие на экране, едва сводящие концы с концами наёмные работники, среди которых в определённый момент оказывается и наш герой, сталкиваются с гедонизмом Бена – вынужденным или осознанно выбранном, – неизвестно что скрывающего внутри за маской услужливости и добросердечия. Но на деле эти два начала имеют между собой много общего, а детали, хоть эта аксиома и стара как мир, оказывают решающее воздействие на течение времени. Малейший изгиб русла реки или случайная оплошность лесных строителей – бобров, – или происки природы – лесной пожар – могут обернуться фатальными последствиями.

Медитативные начало и середина фильма сменяются куда более динамичной финальной третью ленты. В неспешное повествование, центральное место в котором занимает рефлексирующий главный герой, вплетаются нотки параноидального детектива. Кажется, постановка вот-вот трансформируется в захватывающий, пусть и несколько банальный триллер, но этого так и не происходит. Ли Чхан-дон играет с нами, словно кошка с мышкой. Естественным финалом этих игр становится шокирующий, неожиданный финал, в логичности которого, впрочем, упрекнуть режиссёра совершенно невозможно.
Связи между иллюзорным и настоящим рушатся, и зритель окончательно оказывается на месте Чонгсу. Мы сами творим свою жизнь, сами закрываем глаза на одни события, не желая видеть очевидного, и, срывая с себя остатки одежды, раскрываем себя перед другими. А в молчании, в отстранённом вроде бы созерцании самих себя и окружающей действительности заключён один из главных посылов «Пылающего»: путешествие в мир фантазий и грёз, где правда и вымысел, выпив за барной стойкой, пускаются в безудержный пляс под дивным звёздным небом, под треск горящих деревянных стен, увлекает, трогает и впечатляет одновременно. В попытке заглянуть за ширму можно, как бы банально это ни звучало, чуть лучше узнать самих себя. Но порой, возможно, лучше оставаться слепыми, сдерживая губительный огонь внутри себя.

Геннадий Гусев

В кинотеатрах с 5 июля