ПОМНИТЬ (RIMEMBEO)
2022, Южная Корея, 125 мин.
Жанр: детектив, социальная драма
Режиссёр: Ли Иль-хён
В ролях: Ли Сон-мин, Нам Джу-хёк, Чон Ман-щик, Чон Сун-вон, Ли Сын-джун

---

Для молодого южнокорейского режиссёра Ли Иль-хёна тема справедливости – магистральная линия его творчества. Уже в своём режиссёрском дебюте «Жестокий прокурор» (2016) он поднимал неудобную проблему соотношения справедливости и закона. А во второй ленте «Помнить», выходящей в декабре в российский прокат, он обращается к ещё более сложной теме – конформизма и патриотизма. Сюжетно соприкасаясь с вышедшей летом российской картиной «Vнук», повествующей о якобы недобитых нацистах в Латвии, в одном из которых российский ветеран узнаёт своего давнего врага, фильм Ли Иль-хёна существует совершенно в другой философской плоскости. Можно даже сказать, что он в каком-то смысле опровергает сюжетный пафос пропагандистской российской ленты, ведь повествуется в «Помнить» о преступлениях собственной страны, участие в которых забывается за давностью лет.

Если проводить близкие нам аналогии, то можно вспомнить линейку покаянных перестроечных фильмов, от собственно «Покаяния» Тенгиза Абуладзе до «Ближнего круга» Андрея Кончаловского, где поднимался вопрос справедливости как меры пересмотра недавнего прошлого. Вот и в «Помнить» главный герой Фредди когда-то был военным, но последние 17 лет проработал в ресторане, где подружился с молодым официантом. Жизнь прошла, жена умерла, дети выросли, но в душе старика не утихла боль от пережитого в годы японской оккупации Кореи, когда погибла вся его семья. Словно Невеста из дилогии «Убить Билла», старик наметил себе пять жертв, которые ответственны за смерть его родных. Однако месть режиссёр воспринимает не с постмодернистской иронией Квентина Тарантино, а скорее в экзистенциальном плане, словно «Олдбое» Пак Чхан Ука.

Ли Иль-хён, с одной стороны, с сочувствием относится к стремлению старика совершить правосудие над теми, кто сотрудничал с японцами, помогая им угнетать корейский народ. С другой стороны, как справедливо говорит генерал, главный антагонист из списка Фредди, в то время невозможно было выжить, не сотрудничая с японскими оккупантами, не служа в их армии. Только проигрыш Японии во Второй мировой войне помог Корее вырваться из лап завоевателей. Однако, как заявляет ещё одна жертва Фредди, профессор-историк, японская оккупация принесла не только страдания и смерть, но также дала импульс развитию культуры и экономическому росту. История слишком сложна, чтобы можно было бы вот так просто сводить с ней счёты. Возможно ли было вообще жить в Корее в тот период и не сотрудничать с японской администрацией? На этот вопрос постановщик умышленно не даёт однозначного ответа.

Фредди по-своему добрый и честный человек, но желание мести заслонило его разум. Ненавидя себя за предательство сестры, которая в годы войны стала девушкой для утех японских солдат, Фредди вознамерился совершить и суд, и казнь, не считаясь с чувствами близких его жертв. Генерала он, например, шантажировал убийством его внучки, а после того, как тот признался в коллаборационизме, застрелил его на её глазах, нанеся психологическую травму. Более того, он втянул в свои планы и своего молодого коллегу из ресторана, сделав его соучастником, как в глазах полиции, так и профессионалов, нанятых сыном генерала для устранения старого мстителя.

Насмотренный в западном кино зритель наверняка проведёт аналогии с философским триллером Майкла Манна «Соучастник». Сложно сказать, насколько Ли Иль-хён испытал влияние этого современного культа, заслужившего множество номинаций и лестных рецензий от критиков разных стран. Скорее корейский автор развивает собственные культурные традиции, не только искусства упоминавшегося Пак Чхан Ука, но и артхаусного Ким Ки Дука, также неоднократно снимавшего о мести. От себя же Ли Иль-хён добавил выход на более широкую семантическую платформу. Если у Ки Дука и Чхан Ука месть была вызвана индивидуальными причинами – обидой, фрустрацией героев, то у Ли Иль-хёна индивидуальная трагедия персонажа помещена в общественно-политический контекст.

Старик вершит суд не столько над конкретными людьми, со взглядами на жизнь, биографией, сколько над всем историческим пластом, именовавшимся оккупацией Кореи японцами. Фредди противны любые разговоры о дружбе между корейцами и японцами. Если профессор в своей лекции советует отпустить прошлое и жить настоящим, то старик только прошлым и живёт. Он даже использует револьвер тех времён и вообще кажется призраком в современном постиндустриальном мире. Неслучайно, что, когда месть старика была совершена, он, и так страдавший провалами в памяти, из-за чего записывал свои планы на камеру, забыл весь настоящий период своей жизни, включая работу в ресторане в течение 17 лет. Он мысленно вернулся в 1940-е, когда не только его жертвы, но и он сам совершил предательство, вступив в ряды японской армии.

Автор отчасти солидаризируется с Пак Чхан Уком, признавая саморазрушительным желание мести. Но также он напоминает, что в истории, как бы ни банально это сейчас звучало, не всё так однозначно. Отдельные трагедии людей, ставших жертвами молоха истории, сочетаются с широким общественно-политическим контекстом. Много раз бывало, что в результате оккупации иноземных территорий развитыми странами, происходил резкий культурный и социально-экономический рост. Так было не только в Корее, но и в областях, контролировавшихся Британской империей, а испанские и португальские конкистадоры и вовсе сформировали современную культуру и государственность стран Латинской Америки.

Преступления Фредди можно понять, но едва ли возможно оправдать, ведь что будет с миром, если каждый человек будет творить возмездие так, как он его понимает. Также, как бы это тяжело ни звучало, порой иноземный контроль приносил порабощённым народам процветание, которое не могли обеспечить местные правители. Режиссёр вовсе не говорит, что интересы страны важнее отдельной человеческой личности. Трагедия всегда остаётся трагедией, сколько бы ни минуло лет. Однако, находясь в плену своих обид и страхов, невозможно никого судить. Возможно, Южная Корея не была бы такой, как сейчас, без японской оккупации, может, была бы лучше, если бы власти нашли возможность признать недопустимой политику террора, применявшуюся тогда к недовольным. Ну так и у нас в стране за советские репрессии никто не принёс покаяния, и те же самые выходцы из сталинского НКВД до сих пор держат русский народ в узде. И будет ли когда-либо иначе, и что принесут с собой эти изменения никто не может знать.

Ли Иль-хён затронул сложную, едва ли однозначно решаемую проблему. Да, безусловно следует помнить то плохое, что было в истории своей страны, дабы не допустить этого в будущем. Но также необходимо отпускать прошлое, дабы оно не владело тобой и не тянуло назад, в седую древность, словно спрут, обвивший щупальцами рыбацкий корабль и утягивающий его вниз. Месть не приносит ничего, кроме страданий – в этом постановщик убеждён не меньше Пак Чхан Ука. Того, что случилось, уже не исправишь, а справедливость, достигнутая в результате мести, иногда малоотличима от банального преступления.

Андрей Волков

В кинотеатрах с 8 декабря