ПАЛАТА (THE WARD)
Жанр: похмельная комедия
2010, США, 93 мин.
Режиссер: Джон Карпентер
В ролях: Эмбер Херд, Мэми Гаммер, Даниэль Панабэйкер, Лора Ли, Линдси Фонсека, Джаред Харрис, Дэн Андерсон, Мика Бурем

ОЦЕНКА: 2,5

Ушедший в тень после кассового провала «Призраков Марса» Джон Карпентер отмалчивался 10 лет, изредка пробавляясь продюсированием необязательных сиквелов и ремейков своих успешных лент. Учитывая, что в последнее время мастера ужасов 70—80-х зачастили с камбэками (почти синхронно, правда, с переменным успехом выстрелили Данте, Лэндис и Крэйвен), возвращение автора «Хэллоуина» было делом вполне прогнозируемым.

Поскольку разноплановость и мультижанровость не свойственны ветеранам-хоррормейкерам, режиссер взялся за то, что знакомо ему больше всего – стандартный B-movie, опрокинутый к тому же в 60-е. Довольно странно, что прекрасно ориентирующийся в реалиях знакомых ему 70-80-х, Карпентер неожиданно спускается на десятилетие назад, когда в моде были интеллектуальные и утонченные фильмы ужасов, преимущественно европейской школы. Но если терпеливо подождать хотя бы минут 20, то заявка на эти качества предстанет очередным фейком (фильму больше подойдет некая вневременность), а концовка вызовет чувство дежа-вю, усиленное разочарованием от осознания факта, что ветеран мог взяться за подобную халтуру.

Поражение Карпентера, как это ни обидно звучит для поклонников таланта режиссера, закономерное и справедливое. Нет, в некоторых моментах старик крепко держит руку на зрительском пульсе, заставляя особо впечатлительных непроизвольно вздрагивать. Во многом режиссера подводит клишированный сценарий, выстроенный по незнакомым ему драматургическим законам.

В моментах, когда красотка Херд орудует топором в стиле ранней музы Джона – Джейми Ли Кертис – сердце заходится в сладостном экстазе. Когда же она начинает монотонно рассуждать о природе убийств, наступает диссонанс. Отсылка к 60-м в данном случае вообще лишь красивая замороченность на эпохе, иллюзия попытки пристроиться в хвост Кену Кизи и Джеку Керуаку. При этом повышенная цитируемость фильмов нулевых такого перспективного, но тупикового поджанра «клинических ужастиков» во главе с «Идентификацией», плотно привязывает происходящее к сегодняшним реалиям.

Похоже, американцы, увлекшиеся искусственной деконструкцией современных беловоротничковых и домохозяйственных комлексов, без устали тыкают пальцем в небо, приписывая ужасы клинических экспериментов то 1940-м («Остров проклятых» Мартин Скорсезе), то 1950-м («Запрещенный прием» Зака Снайдера), формируя расплывчатое коллективное бессознательное. Мол, спите спокойно, все страшное уже позади, остался лишь ночной и легкозабываемый кошмар.

Очевидно, что многим сценаристам сейчас очень скучно жить – война в Ираке перестала вдохновлять, сумасшедшие реднеки явно не в тренде, а ядерная оппозиция в лице не дружественных американскому режиму КНДР и Ирана временно затаилась. Впрочем, Карпентер никогда и не играл в прямые ассоциации, оставляя это поле более социальноответственным Ромеро, Данте и Крейвену. Однако сегодняшняя невозможность сублимировать и вербализировать фирменный режиссерский страх перед неизвестным (страхи как-то измельчали), заставляет Карпентера проводить нечто вроде сеанса бесплодного психоанализа перед самоуспокоенными пациентами, встраиваясь в перекличку с постмодернистскими медицинскими плакатиками.

Однако если Снайдер и Скорсезе рисуют на дорогих полотнах, то Карпентер как всегда работает с более дешевыми материалами, теряющими цену за счет очевидного вторсырья. От этого даже авторская метка режиссера («Палата» во вступительных титрах, как и в старые добрые времена, инкрустирована инициалами классика) более всего походит на низкопробную копию, нежели на фирменный росчерк. Да что там говорить, даже музыку к «Палате», режиссер не заставил себя написать. А именно музыкальный ряд собственного сочинения всегда являлся отличительной чертой фильмов Карпентера.

Последняя низкокалорийная работа мастера про сон разума и рождающихся чудовищ как бы выступает предупреждением всем остальным кинопенсионерам – если тебе не удается перебраться на новые рельсы, то лучше сойти с дистанции. Пусть зрители помнят тебя как однобокого, но классного хоррормейкера, выжимавшего саспенс практически из воздуха, чем молодящегося ветерана, для которого встроиться в современную конъюнктуру также невозможно, как и окончательно убить Майкла Майерса.