РАЗОМКНУТЫЙ КРУГ (THE BROKEN CIRCLE BREAKDOWN)
2012, Бельгия-Нидерланды, 111 мин.
Жанр: драма
Режиссер: Феликс Ван Гроенгинен
В ролях: Йохан Хелденберг, Вирле Баетенс, Герт Ван Рампелберг



Романтических баллад на тему притягивания друг к другу разного рода противоположностей можно навскидку назвать с десяток – если говорить об удачных – и много больше, если порыться как следует на свалке загубленных сценариев. На одной из таких, кажется, должен был оказаться файл с историей Дидье и Элис, и это даже кажется справедливым в первые полчаса. Не из-за разбросанных тут и там клише, которые в контексте воспринимаются нормально, но из-за тлетворного подхода к истории о больной раком девочке, и это уже позже тоже не особо удивительно. Куда Ван Гроенгинен заведет героев, зрителя и тонкое наблюдение о закате отношений через смерть, нервный смех и редкие слезы, сопровождающиеся на удивление мелодичным кантри, вряд ли знал даже он сам.

Не изобретая колесо, но и будучи отнюдь не консерватором, режиссер работает строго по любопытной парадигме. И чем хуже отношения у его героев, тем лучше становится сам фильм: хорошо видно, как со временем раскрепостились и разожгли настоящее пламя Хелденберг и Баетенс, как гармонично легли друг на друга вокальные номера и визуальный ряд с преобладанием темного в цветовой палитре. Как постепенно вышел на первый план сюжет о романе искусства изобразительно и образно-звукового, и о печальном его конце как предопределенном исходе. Она, в общем-то, условный художник, он – такой же условный музыкант, а трагедия не в болезни ребенка, а в сухом остатке всепожирающей страсти, захлестнувшей, закружившей романтиков по странной траектории, и правда, будто по кругу, давая проверку на прочность импульсивным участникам изматывающего пробега. Тема смерти, вставленная сюда рефреном, конечно, и определяет жанр, размыкая круг, по которому двигаются и супруги, и сам зритель, причем подобный эффект достигается и посредством ловкого тасования флэшбеков, и аккуратного укрепленного сюжетного костяка.

В контексте подобных этому тематических фильмов бельгиец изо всех сил старается не удариться в патетику, заменяя пафос чем-то еще. К примеру, несколько неуклюже вплетены между строк политические и религиозные мотивы, где первое смотрится инородно, а в связи со вторым, напротив, осознаешь всю тяжесть положения родителей, схоронившись свою дочь – они словно подспудно бросают вызов самому богу, за всеми этими претензиями к бушевским идиотским законопроектам. И пусть выглядит это гораздо лучше, чем звучит, впечатляет больше всего, смелость режиссера, прошедшего по тонкой грани между нудным морализаторством и элементарной пошлостью. Спасает, пожалуй, не только драматургия, по которой хоть сверяй часы, но поэтичность, благодаря которой и эротизм выглядит красиво, а чувственность и в начале, и в конце – не ложной.

Поэтам, как известно, диагнозы не ставят, по крайней мере, не таким, что и такой финал могут окончить хоть на пронзительной, но позитивной ноте. Заставляющей вспомнить, что при всей американизированости – дабы рассмотреть их мифологию под другим углом – сами американцы так не снимут: этим ведь всегда выгодно отличалась европейская культура от бывшими бы здесь не уместными методов фабрики грез.

Александр Гофман