НАЗАД В БУДУЩЕЕ 1, 2, 3 (BACK TO THE FUTURE 1, 2, 3)
Жанр: подростковая комедийная научная фантастика… с вестерном
Годы выхода: 1985, 1989, 1990
Производство: США
Режиссер: Роберт Земекис
В ролях: Майкл Джей Фокс, Кристофер Ллойд, Лиа Томпсон, Томас Ф. Уилсон и др.


Как любая привилегированная приключенческая кинофантастика времен диско-танцев и классических кроссовок Nike «Назад в будущее» является настоящим символом добродушного инфантилизма и продуманной, на основах тостерных экспериментов и каких-то таких человечных, осязаемых спецэффектов, сказкой (не зря отечественные каналы любят показывать трилогию под Новый год).

После своих успехов, в том числе «Индианы Джонса», Спилберг строил кино-тинэйджерские 80-е, делегируя полномочия и доверяя режиссерские кресла приятелям-режиссерам. Основав свою компанию Amblin Entertaiment после сногсшибательного успеха «Инопланетянина», близкий друг Джорджа Лукаса на время переключился на более серьезные фильмы, но запасной штурвал продюсера, всегда держал близко, может, даже под подушкой. Очно убедившись в ответственности и умении Роберта Земекиса, Спилберг дал добро на постановку проекта про подростка, путешествующего во времени.

Но началось все гораздо раньше и совсем не так просто, как звучит фраза «дал добро на постановку».

Сценарий два Боба – Земекис и Гэйл – начали писать еще осенью 1980 года, хотя сама идея о том, что подросток может очутиться в прошлом и встретиться со своими молодыми родителями, появилась задолго до этого. Боб Гэйл, давний фанат уэллсовской «Машины времени», вдохновился этой темой, когда обнаружил старый фотоальбом своих родителей и понял, что многого о них не знает. Поделившись замыслом со своим другом Земекисом, он понял, что вопросы «Какими были мои родители в школе?» и «Смог бы я с ними подружиться, учись мы вместе?» интересуют не его одного, а история о том, как сын учит отца быть мужчиной, может получить самый широкий отклик у зрителя. Оставалась сущая мелочь – написать хороший сценарий и поставить по нему хороший фильм.

Проблема была в том, что в начале 80-х карьера у Земекиса шла неважно – его фильмы на тестовых просмотрах тепло принимались публикой, но в прокате неизбежно проваливались. А студии в то время, как и сейчас, смотрели не на качество режиссуры, а на показатели кассовых сборов. Для реабилитации Земекису срочно требовался хит, или ему можно было начинать задумываться о выборе другой профессии.

Работа над сценарием заняла три года, и создатели по праву называют его лучшим из всех написанных ими и по сей день (Боб Гэйл так и вовсе после совместного творчества с Земекисом отметился лишь дешевенькой, чудной, но местами умной и ироничной «Трассой 60»). «Назад в будущее», этот чудесный, эталонный сценарный хит, который сейчас разбирают по винтикам в киношколах, был предложен Columbia Pictures, но эта студия, а вслед за ней и все остальные, в которые обращались сценаристы, финансировать проект отказались. И дело было не только в том, что Земекис был на плохом счету, дело было в самой истории, которая абсолютно никого не заинтересовала.

А что же такого неугодного было в этом сценарии?

Марти МакФлай, главный герой «Назад в будущее» – обычный семнадцатилетний американский непоседа из низших слоев населения (ставший впоследствии чем-то вроде памятника всем неразвитым физически и далеко не умным, но храбрым и находчивым, парням). Даже при таком раскладе в чем-то он знает больше своих родителей и может их чему-то научить, а значит – может научить и зрителя.

На второй стороне шлифованной монетки отменного по замыслу и мужского по гендерному признаку дуэта находится доктор Эммет Браун – полная противоположность Марти. По возрасту (65 лет), по уму, в том числе безумным идеям и антисоциальным, порой уголовным, проступкам. В городке Хилл Велли, где и происходит действие всей трилогии, Брауна считают горе-ученым, довольно сумасшедшим, чтобы не приближаться к нему на расстояние рукопожатия, а лучше выстрела из пушки. Поэтому в друзьях у него только верный пес-дворняга и старшеклассник местной школы. Боб Гэйл и Роберт Земекис даже придумали предысторию про их первоначальное знакомство (в 1983-м Док предлагает Марти работу чистильщика своего научного гаража за 50 долларов в неделю, бесплатное пиво и доступ к раритетным музыкальным записям), но в окончательный вариант сценария этот момент не вошел.

Венцом самоутверждения Дока (Браун имеет докторскую степень «доктор философии в области физики») стал спорткар «ДеЛореан». Конвертация автомобиля, выпускающегося в Северной Ирландии для американской автомобильной компании De Lorean Motor Company с 1981 по 1983, руками сангвинического и крайне эмоционального ученого привела к тому, что «Тачка на прокачку» закончилась весьма экстравагантно – машина в прямом смысле стала временной. Для этого Брауну потребовалось: 30 лет жизни, огромное состояние, доставшееся от родителей (включая продажу особняка), увольнение из университета Хилл Велли, конспиративная дневная работа ради денег «Доктор Э. Браун Энтерпрайзес: Круглосуточный научный сервис!» и – для вдохновения – падение с унитаза с последующим ударом головы о каемку умывальника.

Но вот беда – работает временной преобразователь машины только на ядерном топливе от плутония, и единственным способом заправить ее для Брауна, которого, вероятно, само правительство боится подпускать к своим экспериментальным лабораториям, является черный рынок и даже хуже – сотрудничество с ливийскими террористами для фиктивного построения последним атомной бомбы. Ливийцы, у которых он приватизировал плутоний, не желающие оставаться в дураках, нападают на Дока сразу после первого испытания машины времени, а Марти, еле отдышавшись от запечатленного карательного расстрела своего друга, бежит на машине времени. 88 миль в час (именно при скорости в 141 км/ч происходит временной скачок) – time travel 1985-1955.

В 1955-м Марти, конечно, же умудряется сорвать знакомство своих родителей и ставит под угрозу собственное появление на свет, поэтому параллельно с осуществлением плана возвращения в свое время (плутоний-то в 55-м в киосках не продавался) вынужден еще и корректировать личную жизнь родителей – Джорджа и Лоррейн.

Казалось бы – подобный сюжет не должен казаться кому-то неудачным или неформатным. Однако мы оцениваем это с современной позиции. 80-е же – это время, когда молодежное кино не представлялось без секса и наркотиков, а сценарий «Назад в будущее» в этом плане выглядел слишком детским – в нем практически не было жестокости. Будущий хит был признан «бесперспективным». Лишь студия Disney умудрилась назвать его неприличным из-за имеющихся в нем интимных отношений сына и матери. Возможно, на бумаге эта романтика и выглядела грубее, но на экране режиссер мог показать все чистым и без намеков на непристойность. Мог, но никто не желал давать ему возможность продемонстрировать это. Лишь Стивен Спилберг отозвался о сценарии положительно, но решил не рисковать – у тандема Спилберг-Земекис к тому времени уже имелась пара провальных проектов, и в случае неудачи этот мог стать последним. Все изменилось, когда Роберт продемонстрировал свою ликвидность хитом «Роман с камнем», этаким «Индианой Джонсом» ниже ранга и с Майклом Дугласом. Вот тогда сценарием «Назад в будущее» самым решительным образом заинтересовалась Universal. Правда, и тут у студии имелся свой взгляд на сюжет, и ее глава Сид Шейнберг предложил (в ультимативной форме) внести в сценарий несколько изменений.

Так, например, Брауна было запрещено называть профессором, так как это звучало слишком старомодно, и он превратился в Дока, а мать Марти переименовали из Мэг в Лоррейн (так звали жену Шейнберга). Шимпанзе Брауна и вовсе заменили на собаку по кличке Эйнштейн (нет, так не звали собаку Шейнберга). Земекис не мог на это пойти, поэтому спорил с главой студии на повышенных тонах, но тот сказал, что изучил этот вопрос, и все фильмы с шимпанзе убыточны. Земекис указал на пару успешных фильмов с Клинтом Иствудом, в которых фигурировали шимпанзе, на что Шейнберг ответил: «Ты ведь был орангутанг».

К счастью, Земекис и Гейл знали, где можно пойти на уступки, а где нет, и название фильма удалось отстоять. Сид предлагал крутое, как ему казалось, название – «Пришелец с Плутона», но и это было не все. Это был решительный человек, который привык подходит к делам обстоятельно, иначе бы никогда не стал у руля Universal, потому он послал режиссеру решительное письмо с ценными указаниями о переделке некоторых сцен, чтобы фильм больше соответствовал новому названию. Тут стоит отметить, что абсолютно все на студии считали название «Назад в будущее» удачным, но крыть было нечем – глава есть глава. Земекису и Гэйлу оставалось либо покориться руководству, либо обратились за помощью к Спилбергу, которому Шейнберг отправил копию своих указаний. И Стивен написал ему: «Дорогой Сид, огромное спасибо за твою остроумную шутку. Нам было очень весело». Спилберг знал, что Шейнберг никогда не признается, что не шутил.

Уже после того, как стало известно, что фильм выступает в прокате успешно, на студии прошло совещание, на котором Земекис сказал: «Ну что, Сид, а на фильм-то ходят». Шейнберг ответил: «Вот, а что было бы, не внеси я изменения?».

Точно ответить, что было бы, не сможет никто. Даже сказать, чем же в итоге получились «Назад в будущее» одновременно трудно и легко. Подростковые фильмы про путешествия во времени и неких иных способностях, которыми низкосортные кинематографисты одаривали бедных американских тинэйджеров, чаще всего, конечно, мужского пола, были и прежде, но зацикливались, как правило, на внутреннем пространстве юбок прекрасного пола. Та планка, которую взяли Земекис и Ко стала эталоном авантюрной фантастики про школьные годы. Право, сколько ни вспоминай, а такого больше не было: «Гремлины» ушли в клинический запой после второй части, сегодня всякие персиджексоны не могут предложить и доли той искренней правоты моральных и нравственных устоев на примерах, казалось бы, самых простых вещей – любви, семьи и дружбы. Что говорить, когда даже тин-хорроры 80-х годов превратились позднее в откровенный фарс или, что хуже, трэш.

Зато Майкл Джей Фокс, до роли Марти известный лишь американской публике по роли в телесериале «Family Ties», в одночасье проснулся знаменитым на весь мир. Кого еще можно представить сейчас в этой роли, которая будто специально писалась для него? Сейчас – никого, но тогда Фокс был слишком занят работой в сериале, а съемки фильма нельзя было сдвигать вечно: в результате многочисленных проб на роль Марти были отобраны С. Томас Хауэлл и Эрик Штольц. Хауэлл отлично прошел пробы, но вездесущий Сид Шейнберг и тут продемонстрировал свою волю, настояв на кандидатуре Штольца.

Две недели Земекис снимал Штольца, пока окончательно не убедился в том, что не чувствует в его игре нужного настроения – Эрик просто не понимал комедийную составляющую фильма. В итоге сценарий был показан Фоксу, который просто влюбился в «Назад в будущее» и сказал, что готов не спать, лишь бы сыграть в этом фильме. В дело снова включился Стивен Спилберг и уговорил Шейнберга утвердить на роль Марти нового актера. Майкл перешел в сумасшедший ритм работы: вставал в 9.00, чтобы с 10.00 до 18.00 играть в сериале, а затем ехал на Universal до 2.30 ночи перевоплощаться в Марти МакФлая.

Первоначально для перемещения из 55-го года Марти был необходим ядерный взрыв, поэтому он должен был отправиться в Неваду на ядерный полигон. Но потом выяснилось, что расходы на съемки этого эпизода составят порядка двух миллионов долларов, которые оказались слишком велики для бюджета фильма. Бомбу пришлось заменять ударом молнии, который по сюжету эквивалентен по мощности ядерному взрыву. Этот вариант был гораздо лучше не только в экономическом плане, но и в сюжетном – без путешествия в Неваду действие фильма по-прежнему ограничивалось рамками Хилл Велли, а городские часы теперь подчеркивали идею странствий во времени. Так необходимость родила отличный сюжет.

Но фактически камерное место действия, помимо бюджетной экономии и удобства работы в одних и тех же декорациях, скрывало и определенные проблемы. В предыдущем фильме Земекиса «Роман с камнем» были джунгли, водопады, масштаб, и Роберт понял, что «Назад в будущее» не хватает больших панорам. Для увеличения эпичности фильма было принято решение использовать оркестровую музыку. И действительно, пышная музыка, раздвигала рамки фильма с приземленным сюжетом.

Для написания роскошного саундтрека был привлечен оркестр из 98 человек, что составило рекорд по тем временам для студии Universal. Но и помимо эпохальной работы композитора Алана Сильвестри, у первой части есть преимущества перед последующими – она наиболее насыщенна музыкой, и музыкой аутентичной. В 80-х преимущественно правил легкий рок – Van Halen, именитый, но, к сожалению, не у нас, Huey Lewis & The News, специально написавший две песни для фильма, по иронии судьбы, ставшие главными хитами в его жизни – «The Power of Love» и «Back in Time». При этом Майклу Джею Фоксу дали возможность распахнуть свое актерское портфолио на полную катушку – чего стоит только «Johnny B. Good» в его исполнении на выпускном вечере родителей.

Еще один рекорд был поставлен на постпродакшене. Фильм разрушил все представления о скорости в Голливуде: съемки были закончены 20 апреля, а уже 3 июля он вышел в прокат. До этого считалось, что девять с половиной недель – нереальный темпы. Учитывая замену ведущего актера, студия вообще не ждала фильм раньше середины августа, да и сам режиссер рассчитывал на этот же срок. Но потом был крайне успешный тестовый просмотр, и Шейнберг отвел в сторонку Земекиса с Гейлом, спросив, что им нужно для того, чтобы фильм вышел в намеченную ранее дату. «Деньги», – ответили они, и он сказал: «Сколько бы это ни стоило – работайте». И постпродакшен пошел в круглосуточном режиме.

Ну а когда стало известно, что «Назад в будущее» – мировой хит, то фильм превратился в объект капиталовложений. Продолжение стало неминуемым. И Земекиса просто поставили перед фактом – либо он снимет сиквел, либо сиквел снимет кто-нибудь другой. Ответ, думаем, известен абсолютно всем.


Логические нестыковки, забавные противоречия, баги, идите, идите сюда скорее. И вы, опрокидывающиеся, словно домино, глупые сподручные вневременного персонажа, чье имя неизменно содержит двойное «ф», тоже подходите, обнимемся, просто помолчим, нам и надо-то было всего лишь снова оказаться вместе. Восемьдесят пятый, пятьдесят пятый, восемьдесят восемь, даже слезы наворачиваются; как кто-то когда-то мог жить без этих чисел? Как законы мироздания удерживали Вселенную до того светлого дня? Вас теперь гораздо больше, а сами вы как-то повзрослели, кто-то стал наглее, кто-то купил себе пистолет, но все равно, идите-идите сюда, нам неважно, какие вы, главное, что вы есть. Что-что говорите? Новые непонятные числа? 2015 год, мода на два галстука? Ну ладно, чего уж там, и их с собой берите, будут как свои, ваши друзья – наши друзья. Комичное, скомпонованное в полчаса экранного времени будущее человечества, с полицейскими модельной внешности, с автоматическими спилберговскими ошейниками, выгуливающими собак, мигом трансформируется в настоящий шедевр, если это будущее такого родного Хилл Велли, а любая аляповатость на скорую руку построенного графика – в безукоризненную рациональную схему, если он начерчен рукой нашего любимого Дока, в котором теперь стало чуть меньше Эйнштейна и чуть больше Хаббла.

Итак, заранее обреченная на сиквел первая часть трилогии Земекиса закончилась, преимущественно, двумя тупиковыми линиями: сознательным путешествием в будущее ради спасения детей четы МакФлай и бесцеремонно затолканной в ДеЛориан девушкой Марти – Дженнифер. Большего финальные титры ни зрителю, ни сценаристам не предлагали, потому от всего лишнего два Боба – авторы трилогии – избавлялись весьма топорно: Дженнифер усыпили и бросили в переулке, сценарную линию будущего скрутили до состояния быстрой завязки, мусорное топливо впоследствии предоставили просто забыть как страшный сон. Но поскольку портить машину времени с самого начала было излишеством даже для Земекиса, сюжет построили не вокруг технической стороны перемещений, а вокруг спортивной статистики.

С точки зрения рационализма, очевидно, прогадали, зато с художественной стороны это была, несомненно, бомба. Вторая часть «Назад в будущее», снятая буквально на кураже (таком, что параллельно получилось и вестерновое завершение трилогии), пожалуй, самая мейнстримовая, противоречивая и неровная, но притом определенно самая динамичная и драйвовая из всех. Хотя фраза «на кураже» может невольно ввести в заблуждение, будто сиквел создавался буквально на коленке и в дикой спешке, на волне эйфории от успеха первой картины, и в то же время повергнуть в недоумение – ведь между выходом оригинала и продолжения прошло аж целых пять лет. Так что, наверное, стоит вернуться немного назад – в прошлое – и рассказать обо всем поподробнее.

Universal, разумеется, хотели видеть в режиссерском кресле именно Земекиса, поэтому были готовы даже немного подождать, пока он не освободится. Съемки сиквела все откладывались из-за того, что Роберт был занят постановкой «Кто подставил кролика Роджера», и становилось понятно, что к назначенной дате – лету 1989 года «Назад в будущее 2» не выйдет. Между тем, написав десятую по счету версию сценария, Земекис и Гэйл позвонили Сиду Шейнбергу и сказали, что у них есть две новости, плохая и хорошая. Плохая – что «Назад в будущее 2» будет готов к Рождеству 1989-го. Хорошая, что к лету 1990-го будет готов «Назад в будущее 3». Шейнберг, решив, что они сошли с ума, употребляя крепкие словечки, сказал, что ничего не хочет слышать про третью часть и желает наконец увидеть вторую.

Тогда 220 страниц сценария сократили до 160 и отнесли на суд тому, кто вот уже четыре года мечтал о появлении сиквела. Разумеется, он кинул сценарий на пол, заявив, что не намерен заниматься самым дорогим фильмом в истории кино (забавно, что через пару лет он создал-таки самый дорогой фильм по тем временам – «Водный мир», который, кстати, успешно провалился в прокате).

Эпическая история, предложенная сценаристами охватывала 4 временные эпохи – 1985, 2015, 1955 и 1885 года. Земекис уже тогда понимал, что не получится снять все так, как хочется – слишком тяжеловесным получался четвертый акт, в котором действие происходило на Диком Западе, слишком много героев пришлось бы вводить на последнем часу фильма. Гейл подсчитал, что съемки масштабного продолжения обойдутся в 65 миллионов долларов, но если разбить большой 220-страничный сценарий на две части и сделать по ним два фильма, то каждый встанет «всего» в 35 миллионов. Такой вариант устроил Шейнберга, который тогда так и не смог определиться – либо эта идея совершенно бредовая, либо абсолютно гениальная.

Лучшие сиквелы – те, которые продолжают историю оригинальной картины (как, например, «Крестный отец 2»), но большинство просто меняют злодеев и декорации, а героев оставляют прежними. Герой тот же, приключения новые (например, бондиана или 99% других фильмов с продолжениями). Земекис хотел сделать хороший сиквел, продолжить и развить историю первого фильма. Для цельности повествования начинать необходимо было с того, чем закончился первый фильм – с решения проблемы будущих детей Марти и Дженнифер. Но как можно заинтересовать зрителя какими-то детьми, которых он, зритель, никогда не видел, да еще и один из родителей которых в первой части был второстепенным персонажем? Ответ: никак. В рамки успешного сиквела этот сюжет абсолютно не вписывался, поэтому детей было решено использовать лишь как предлог для того, чтобы перейти к главной мысли фильма – злоупотреблению путешествиями во времени. Ну а Дженнифер из второстепенного персонажа первого фильма превратилась во… второстепенного персонажа второго фильма.

Первоначально Земекис и Гэйл намеревались показать эпоху хиппи, студенческих забастовок, а Марти заставить вновь вмешаться в отношения своих молодых родителей, но на этот раз помешать уже не их встрече, а собственному зачатию. Бифу уже мысленно вручили спортивный альманах и втолкнули в гостеприимный 1967 год… и вдруг сценаристы поняли, что уже сняли такой фильм – «Назад в будущее» и не настолько сиквел от него отличается, чтобы тратить на него целый год своей жизни. Они осознали, что создавая сценарий о путешествиях во времени и временном парадоксе, они находятся в уникальной ситуации и могут сделать то, что было бы невозможно в любом другом случае, а именно: вернуться в первую часть и заглянуть на происходящее с другой точки зрения. Именно по этой причине Земекис считает «Назад в будущее 2» одним из самых интересных своих фильмов (а заодно и одним из любимых и самым необычным).

В итоге Эммет Браун любопытствуя отправился в 2015 год, (из всех прогнозов в реальности сработает, кажется, только внешний вид спортивной обуви), сделал омоложение, научил машину летать и отыскал своего друга Марти, неумолимо стареющего и разучившегося солировать на гитаре, а заодно его одинаковых детей, попавших в тюрьму по глупости. Решив все исправить, Док вернулся в свое настоящее, такой далекий для нас 1985 год, поведал неприятные новости будущим родителям и потащил их назад, как говорится, в грядущее. Позднее Эммет еще успеет удивиться невероятным совпадениям в датах и происшествиях, напоминающих о предыдущем приключении в 1955 году, но уже в самом начале проводится ряд очевидных параллелей и переосмыслений на всех уровнях. Нервный потомок Биффа, например, отразил поступательное развитие человеческой мысли способностью разгадать школьный обман, наиболее известный как «что это у тебя за спиной?», а Марти вновь решил, будто ему приснился кошмар и испугался собственной мамы.

По сюжету спешно разобравшись с проблемами отпрысков и случайно подарив местному старику Биффу шанс сделать свою жизнь значительно лучше при помощи пары временных перемещений, Док, Марти и ничего непонимающая Дженнифер летят домой, но по прибытии испытывают (все, кроме ничего непонимающей Дженнифер, опять же) некий негативный катарсис. Их тихий родной городок напоминает теперь криминальный район Балтимора, в доме Марти живет запуганная, но стойкая семья чернокожих, а где-то в центре возвышается инфернальный небоскреб крупного денежного воротилы, окатившего Хилл Велли настоящей преступной волной. После уточнения в крылечных СМИ, что год все-таки правильный, а городок действительно родной, герои сходятся во мнении, что некто без их ведома изменил прошлое в свою пользу, и что теперь нужно изменить его обратно. И еще починить приборную панель «ДеЛореана», время от времени норовящую выставить дату перемещения куда-то в область застройки Дикого Запада железнодорожными вокзалами, а потом этот «ДеЛореан» сломать, дабы не повадно было.

Ну а теперь немного позанудствуем: с одной стороны концепция временных перемещений, ловко описанная Доком посредствам двух линий на доске, трактуется исключительно как концепция альтернативных вселенных для путешественников, которые не меняются в зависимости от изменений в этой вселенной. С другой стороны в первой части есть, к примеру, исчезающий Марти, очевидно меняющийся вместе с той вселенной, где он, по иронии судьбы, мешает встрече собственных родителей.

Еще вышеупомянутые линии порождают главный вопрос: почему Бифф вернулся в оригинальное, а не альтернативное будущее? Тут, правда, всегда можно придумать объяснение – ведь план Биффа в итоге не сбылся, а значит будущее осталось неизменным. Так же можно объяснить и существование в будущем постаревшего Марти МакФлая, несмотря на то, что он, следуя прямой линии хронологии, сел в летающий «ДеЛореан» в 1985 году и пропал без вести. Словом, богатая это тема для дискуссий – путешествия во времени. Но больше всего пугает, конечно, тема двойников: если вернуться из путешествия во времени не в то самое время, когда ты улетел, а чуть раньше и попросить самого себя вернуться еще раньше, и так далее, то мир будет заполонен тобой, как Матрица Смитами? А если двойник возвращается в нужное время – это ты или он, или он разрывает тебя изнутри, заполняя собой твое пространство? И вообще, почему Вселенная до сих пор не сожрала себя в необъяснимом парадоксе?

Понятно, в общем-то, что главное достоинство трилогии и особенно второй части – уметь оставаться культовой лентой, будучи абсолютно не в состоянии отвечать правилам собственного мира. А достигнуто это простым способом: зрителем буквально жонглируют, то подавая ему интригу (вплоть до местечковых – успеет ли Марти выхватить злополучный альманах из чужого кармана, и прочее), то веселя нехитрыми шутками, завязанными, обычно, на одежде главных героев, а то и вовсе демонстрируя Клинта Иствуда в лучшие годы. Все это, впрочем, прекрасно работает и по сей день. И это не какой-то обман или ширма, а серьезный труд создателей, выжимающих максимум в заданных условиях, и им прощаешь любые минусы и несостыковки, не поразмыслив даже, а сходу, подсознательно.

В отличие от неосторожного финала первой части, финал второй при всем желании не трактуется завершением истории. Во-первых, начали, но не закончили две нравственные линии – про чересчур бурную реакцию Марти на обвинения в трусости, позже повлекшую некую роковую аварию, и про непозволительную опасность использования машины времени (причем первую линию разрулили как и полагается разруливать нравственные линии, а вот вторую уже в небрежном духе Дока «а я подумал, какого черта»). Во-вторых, нельзя было позволить Эммету заявить, будто он желает посвятить свою жизнь женщинам, и лишить его такой возможности. В конце концов, в-третьих, Марти банально не вернулся домой, что наибольший шок вызвало не у зрителей даже, у молодого Дока образца 1955 года. И если по-честному, то неожиданный скачок еще на восемьдесят лет назад выглядел бы немного искусственным, но эпизод с нуарным почтальоном искупил всю эту искусственность разом. Это вновь такое отражение всей трилогии, когда талант сценаристов прощает им их же собственную недальновидность и излишнюю решительность.

Однако, в отличие от современных тенденций, в 80-90-х у режиссеров и продюсеров еще была совесть, и, экранизируя несколько тесно связанных сюжетов, они все же делали каждый фильм самостоятельной единицей, с собственной завязкой, кульминацией и вообще сценарной завершенностью.

Кстати, вторая часть трилогии оказалась весьма популярна именно за пределами США, при этом у себя на родине собрала на целых 100 миллионов долларов меньше оригинала. Не совсем привычная хронология прибыли для сиквела успешной ленты, но довольно символичная именно для фильма о путешествиях во времени.


Надпись «Продолжение следует» появилась в конце первой части лишь с выходом фильма на DVD. В кинотеатрах, разумеется, фильм крутили без нее, потому что продолжения создателями и не подразумевались. Т.е. произошло точно то же самое, что когда-то сделал Лукас, после выхода фильма «Империя наносит ответный удар» приписавший к «Новой надежде» подзаголовок «Эпизод IV». Вторая часть «Назад в будущее» заканчивается точь-в-точь, как Пятый эпизод – на самом интересном месте. В «ДеЛореан», которым Док управлял в памятно нелетную погоду вечера 12 ноября 1955 года, попадает молния, в результате чего машина времени производит несанкционированный скачок в прошлое.

Казалось бы, Марти застрял в прошлом без единой возможности вернуться домой. Но все меняется, когда на сцену выходит высококлассная американская почта, способная бережно хранить письма на протяжении 70 лет, Док из 55 года, а также заботливая посылка Дока из 1855 года – «ДеЛореан». Остается лишь порадоваться, что Брауна занесло «всего лишь» в конец XIX столетия, а не куда-нибудь во времена Колумба. Все ясно – на экране снова знакомая пара героев, а значит приключениям суждено повториться в третий раз. На этот раз в роли косметических изменений – антураж Дикого Запада, а традиционная фраза «Мама, мне приснился страшный сон!» и соприкосновение физиономии Таннена с навозом останутся на месте.

Но каждая из частей не случайна в своем временном выборе. И если 1955-й был выбран ради молодых родителей Марти, 2015-й – ради его молодых детей (хотя это и было лишь сценарным зачином), то 1885 год стал временем действия, потому что по времени действия отстоит от первого фильма ровно на сто лет. Мало того, так Дикий Запад – любимая эпоха соскучившегося по вестернам Роберта Земекиса, пробудившего в себе настоящего мальчишку, который не мог не воспользоваться возможностью еще раз поиграть в ковбоев и индейцев. Когда еще выпадет такой шанс – поработать с, казалось бы, уже похороненном в Голливуде жанре? По словам режиссера, 1885 год, ко всему прочему, - интереснейшая эпоха для Дикого Запада – до промышленной революции, но Запад все еще дикий, настолько, чтобы только начать строить железную дорогу, но не найти ей лучшего применения, чем систематические грабежи и взятия «на абордаж».

Неудивительно, что Земекису больше всего удовольствия доставили съемки именно третьей части. Во-первых, наконец-то снимали не в студии, а в удаленном месте, и проснувшись он видел перед собой прекрасный пейзаж. А во-вторых, он весь день мог ходить в крутой ковбойской шляпе.

Вторая и третья части были сняты всего за 11 месяцев с перерывом на 3 недели. Это напоминало съемки одного большого фильма, растянутые на целый год, если бы не тот факт, что постпродакшен (монтаж и озвучивание) второй части пришелся на конец съемок третьей. Земекису в течение трех недель ежедневно приходилось летать из Северной Калифорнии в Бербанк и ночами контролировать процесс озвучивания, за которым днем следил Гэйл, а утром снова садиться на самолет и лететь на съемки третьей части. Ужинал Роберт прямо на съемочной площадке, а спал по 5 часов в сутки. Сам Земекис считает, что из-за нехватки времени второй фильм пострадал, и будь у него возможность, он бы укоротил его, сделав динамичнее.

Многие не понимают, что Марти МакФлай – не центральный персонаж всех трех фильмов. В первой части главным является его отец, а в третьей – Док Браун. Задача Марти – вернуться домой, но драматические персонажи – другие, не он. К концу второй части семья МакФлаев была показана со всех сторон максимально подробно, и в третьем фильме было решено углубить персонажа Кристофера Ллойда, а наиболее безумной выглядела идея показать его влюбленным. На том и порешили. Примечателен тот факт, что именно в данном фильме Кристофер целуется на экране впервые.

Но кто мог влюбиться в Дока Брауна? Только школьная учительница, обожающая Жюля Верна. В этой роли Земекис и Гэйл могли представить лишь Мэри Стинбергер. Мнение сценаристов разделяли и дети актрисы, которые и решили исход переговоров, заявив, что их мама просто обязана сняться в этом фильме. Тогда Мэри еще не знала, что самым опасным моментом окажутся не скачки на лошадях и прыжки по поезду, а безобидная, казалось бы, сцена танца с Кристофером Ллойдом. Как истинный джентльмен, он дернул в одну сторону, она – в другую… и порвала связки ноги. Но боль дала о себе знать строго после команды «Снято!».

Что же касается персонажа Фокса, то сценаристы вовремя заметили, что в первой части меняется лишь Джордж, в то время как Марти остается неизменным. В сиквелах это было исправить: у него появилась такая особенность, что он взвивается каждый раз, если кто-то усомнится в его храбрости. В третьей части Марти взрослеет и как бы меняется с Доком местами – теперь уже он дает влюбленному Брауну советы. Однако, несмотря на это, сам Майкл Джей Фокс, все равно вечно чувствовал себя учеником на площадке, ему постоянно приходилось чему-нибудь учиться – игре на гитаре, езде на скейте и лошади, стрельбе из револьвера.

Земекису и Гэйлу удалось сделать уникальную трилогию: стилистически все три части сняты в разном ключе, но каким-то немыслимым образом взаимодополняемы, а возникающее подозрение – не хотели ли сценаристы просто прокатить нас галопом по Европам на американских горках – кажется настолько кощунственным, что его гонишь прочь из головы. Критиковать не хочется совершенно, уж лучше похвалить за то, что другой такой трилогии (чтобы и пятидесятые, и двухтысячные, и Дикий Запад!) днем с огнем не сыщешь. Ну а эти милые самоповторы и отсылки к «Звездным войнам», комиксам, вестернам Серджио Леоне, Клинту Иствуду и даже Майклу Джексону, которые к третьей части оказались возведены даже не в квадрат, а в куб? Они выставлены в таком комическом свете, что убери их – и трилогия станет беднее.

У каждой части трилогии свои поклонники. Первая – просто лучшая, хотя бы потому что она первая, а эффект новизны еще никто не отменял, да и по части самостоятельности выигрывает у продолжений (сиквел заканчивается не просто надписью «Продолжение следует», но еще и тизер-анонсом третьего фильма, ну а впервые смотреть заключение трилогии в отрыве от первых частей рекомендовать не будем вообще никому). Вторую зрители ценят за позитивный ретро-футуризм и многочисленные отсылки к событиям оригинала. Третья же отходит из комедийной фантастической ленты превратилась в полноценную пародию на целый жанр.

Но даже если абстрагироваться от юмористической составляющей: первый фильм – типичный фильм 80-х, с материальными ценностями и символами успеха, какими они были в 80-е. Третий – больше о духовном пути, а значит, обречен на более долгую жизнь в памяти зрителей, но... как же все-таки приятно, что вся трилогия получилась столь цельной, где каждая часть поддерживает и не дает забыться другой! Все три – уже не просто культовые фильмы, а настоящая классика, пересмотрев которую сейчас, можно лишь удивиться, сколь добротно сделана трилогия, особенно по сравнению с фильмами тех лет.

* * *

Сложно ставить точку в статье о таких фильмах, хотя бы потому, что совершенно очевидно – точку ставить нельзя, к просмотру трилогии мы будем возвращаться снова и снова. И даже в те времена в будущем, когда слова Дока в конце первой части «Назад в будущее!» перейдут из разряда алогизмов в прямой смысл – ведь и 2015-й останется в прошлом, а ленты Земекиса навсегда останутся с нами.

Игорь Талалаев,
Антон Минасов,
Стас Селицкий