ПОМПЕИ (POMPEII)
2014, США, Германия, 105 мин.
Жанр: драма, мелодрама, приключения
Режиссер: Пол У. С. Андерсон
В ролях: Кит Харингтон, Эмили Браунинг, Кифер Сазерленд, Джаред Харрис, Джессика Лукас

МНЕНИЕ "ПРОТИВ"

Древнеримский город Помпеи был разрушен в результате извержения Везувия в 79 году н.э. Создатели одноимённого фильма использовали эту катастрофу в качестве эффектных декораций, в которых разворачивается главная любовная линия. Идея весьма неплохая, тем более, что в отличии от тех же обновлённых "47 ронинах" Ринша, сюжет здесь предполагает историю, максимально близкую к реальности, и лишённую элементов фэнтези. Увы, задатки исторического эпика должного развития не получили, не в последнюю очередь благодаря характерному стилю Пола У. С. Андерсона, занявшего здесь режиссёрское кресло.

Главный герой этого повествования кельт (безымянный, до поры до времени) - в начале картины можно наблюдать, как римляне лишили его семьи, вырезав целое кельтское поселение, и посеяв зерно жажды мести в мальчике. Спустя семнадцать лет мы видим, что кельт (Кит Харингтон) теперь раб-гладиатор; причём самый сильный в своей провинции. Андерсон предпочитает не затягивать тут с соплями про тяжёлое детство нашего героя, и довольно быстро кидает его на ринг под пульсирующую музыку, сразу давая понять, что снимать чистый экшн ему куда как интереснее, нежели заморачиваться с драматической линией. Но сюжет не даёт ему развернуться - всё таки кино-то должно быть про любовь. Так что кельта отправляют в Помпеи, и в дороге происходит его первое знакомство с Кассией (Эмили Браунинг), когда он помогает избавить её лошадь от страданий. Наш герой немногословен и не слишком эмоционален - и со временем эта проблема никуда не денется. Одна из главных ошибок сценария в том, что он даже не пытается придать своему главному герою какой-то объём; а если и пытается, то исключительно топорными шаблонными методами, вплетая в повествование, зачастую, нелепые диалоги. Герой не вызывает явного раздражения, но он и какого-то интереса также не вызывает. Его товарищ по несчастью, чернокожий раб в исполнении Адевале Акинойе-Агбаже даже время от времени перетягивает одеяло на себя по части харизмы, хотя для его героя сценарий также подготовил немало глуповатых реплик. Второй план вообще задвигает Майло (так на самом деле зовут кельта) куда-то на периферию, поскольку больше экранного времени отдано Кассии, её семье и её отношениям с римским чиновником, положившим глаз на юную особу (Кифер Сазерленд). И пока они выясняют отношения - Майло отдувается на ринге, отвечая за "развлекательную" составляющую.

Судя по тому, как пытаются рассказать нам историю - это явно должна быть в большей степени драма, нежели фильм-катастрофа, значит на первом плане должны быть герои, а уже потом разрушительные декорации. Но Андерсон не привык снимать серьёзное и эмоциональное кино - он предпочитает находится в определённой нише, в которой форма доминирует над содержанием. И это, в принципе, неплохо само по себе - однако для того, чем пытаются стать "Помпеи" подобный стиль не подходит. И, возможно, всё было бы не так уныло, если бы режиссёр не пытался тут прыгнуть выше головы и сотворить что-то осмысленное (то есть если бы было побольше драк и поменьше разговоров, а долгожданную катастрофу вывели бы на передний план). Но когда он большую часть хронометража тратит на то, чтобы выстроить какую-то вменяемую драму, имея лишь смутные представления о том, как ее добиться - это выглядит нелепо. Ну и главная ставка на романтическую линию себя в полной мере не оправдывает - отношения нашей пары довольно поверхностны и формальны. Актёры (в первую очередь, конечно, Браунинг) пытаются как-то спасти положение, но результат всё равно получается уж слишком суховат.

Когда, наконец-то, зритель доберётся до ожидаемого извержения Везувия, он вспомнит, что фильм-то, оказывается, демонстрируется в 3D. До этого, помимо нескольких летящих с экрана копий, какого-то преимущества от использования данного формата замечено не было. Катастрофа на экране впечатляет, но не то что бы очень сильно. Создателям не везде удаётся в полной мере проиллюстрировать масштабность происходящего. Но что самое неприятное - герои не вызывают особого интереса к своей судьбе даже в финале - и то, что должно было стать трогательной любовной историей становится лишь блеклым набором заезженных клише. Эмили Браунинг как всегда мила, Кит Харингтон пал жертвой некомпетентности сценаристов, Кифер Сазерленд слегка карикатурен, а Джессика Лукас приятно украшает кадр, не более. Как бы то ни было, ещё давно было понятно, что режиссёр вконец отупевшей зомби-франшизы - не лучшая кандидатура для постановки полноценного исторического эпика.

Василий Марин

---

МНЕНИЕ "ЗА"

Наша эра, начало. В неплохо развитый, но все же насквозь провинциальный город Помпеи в составе большого каравана прибывают двое: красивая мэрская дочка Кассия (из невыносимого для нее по экзистенциальным причинам Рима) и тоже красивый раб-гладиатор Майло (из Лондиниума, где он уже всех победил). На въезде в населенный пункт Майло, при поддержке Кассии, методом сворачивания шеи облегчает страдания упавшей лошади, и это происшествие довольно уверенно зарождает нежное чувство в душах обоих молодых людей. Им, однако же, не суждено быть вместе, и виной тому как очевидные классовые различия, так и нагрянувший из Рима поговорить с мэром о делах сенатор Корвус, который последние два года пытался заполучить Кассию (не оставив намерений и теперь), а лет двадцать назад — вот совпадение — вырезал весь народ трехлетнего тогда Майло. Расположившийся неподалеку вулкан, тем временем, не дремлет.

Если предельно коротко и в такой же степени честно, «Помпеи» — глупость, притом глупость классическая: большая, шумная, дорогая, со взрывами и маскулинным негром в одной из ролей. Видевший в жизни больше двух фильмов зритель, есть шанс, проведет половину сеанса, обескуражено шепча что-то вроде: «Нет, вы не посмеете…» На экране, между тем, посмеют. Худший из живущих на планете людей с фамилией Андерсон, режиссер Пол У. С., формально ступив на территорию великого и ужасного Эммериха, сразу дает Роланда времен его последних фильмов, — когда все привычно безмозгло, но настолько при этом без тормозов, что силы, которые раньше приходилось расходовать на раздражение, сами собой тратятся на куда более позитивные эмоции. Лучшие моменты хочется с упоением пересказывать, тут же расписываясь в собственной в этом деле несостоятельности (ладно, к примеру: герой кельтской национальности полфильма из гордости отказывается называть свое имя, а потом оказывается, что его зовут, простите, Майло). Как бы то ни было, кто скажет, что кино про вулкан должно быть другим, пусть первый взберется на кратер и кинет вниз, в лаву, камень.


Остается только понять, почему трехлетней давности «Мушкетеры», со схожими, если не превосходящими (в «Помпеях» ведь, кроме лучших, есть еще и худшие моменты) задатками в этом направлении, все равно оказались фильмом скорее неудачным. Пожалуй, все дело в том, что постановщик кинокартин про ходячих мертвецов и автор самых живых книг на свете — люди, которые просто физически никогда не смогут найти общий язык (даром, что они вообще-то и правда на разных говорят). Жизнь, какая угодно, без исключений удается Андерсону отчаянно плохо, и главное счастье фильма в том, что здесь ее и не должно быть: история Везувия — изначально повесть о том, как все разом умерли, а умирая, к тому же, интересно окрасились; известный смертельный вирус, в принципе, действует очень похоже. Тандем главных героев преимущественно занимается дележом обычных функций Миллы Йовович (у Браунинг — сногсшибательные ноги, у Харрингтона — право изящно сшибать других в прямом смысле слова), второстепенные артисты, не успевшие прикоснуться к прекрасному, просто носят исторические костюмы. Первый план постоянно захватывают декорации, и хотя сопереживать вулкану — прерогатива спелеологов и геоморфологов, больше, в общем, и некому.

В отличие от того же Эммериха или открывшего вот такой формат Бэя с его «Армагеддоном», жертвовавших общими бедами ради частных чудесных радостей, Андерсон отправляет к чертям все, кроме глобальных катаклизмов. Вот-вот, кажется, изобретут анахроничный атеизм, или начнется сколь жаркая, столь и неловкая постельная сцена, но другой жар, с нарисованного неба, каждый раз успевает оборвать на полуслове. Конечно, большой вопрос, кем вообще надо быть, чтобы всерьез произносить фразу «Пол У. С. Андерсон полемизирует с Майклом Бэем», но, если на то пошло, неожиданная победа в этой дискуссии первого — еще более смущающее обстоятельство. Есть что-то очень красивое в шоу, где кто-то бежит, кто-то дерется, кто-то кричит, а кто-то плакатно целуется, — но конец у всех до непредсказуемости одинаков. Хотя даже если предположить на секунду, что «Помпеи» были задуманы не продюсерами, а некими философами, рассуждающими о неотвратимости смерти, сам по себе этот факт — не то чтобы прям великое открытие. Тогда как Андерсон, зарифмовав — случайно или нет — самую смешную сцену первой половины (где, забыв о волнительном для всех побоище на арене, плохой сенатор и Кассия начинают выяснять отношения) со всей второй, это самое открытие, кажется, все-таки совершил: он первый, кто заметил, что сама смерть, если вдуматься, — штука в своем равнодушии очень, буквально до жути глупая.

Влад Колмаков