Во второй части рассказа о японском мире сверхъестественного и ужасного мы рассматриваем самые важные и знаковые киновоплощения кайдана. И можем поспорить, что вы не видели ни одного из них.

ЭПОХА КИНО

Японский кинематограф, как и вся японская культура, отличается от привычного нам западного. В этом можно убедиться совершив беглое знакомство с японской литературой. То что на западе считается странным и необъяснимым, для японцев - вполне обычное дело: потусторонний мир может находиться в тесной связи с миром нашим, где среди людей с их земными проблемами и дрязгами соседствует мстительный дух рассерженного человека, жаждущий обрести покой и установить справедливость. Это хорошо видно на примере раннего фильма Накагавы. Сюжет строится вокруг отношений Синкити и Тоёсиго – заранее обреченных на неудачу любовников. Им приходится много преодолеть вместе, но в итоге Тоёсиго умирает. Драматическое развитие сюжета заставляет нас поверить, что перед нами не кино о призраках, а обычная любовная история, ведь большую часть фильма занимают отношения главных героев. Однако через весь фильм тоненькой красной ниткой проходит мистическая составляющая – это неотомщенный дух Соэцу. Режиссер настолько умело ее вплел в общую канву фильма, что мы практически не замечаем, полностью концентрируясь на любовной теме. Призрак бродит средь живых, и его никто не остановит; он бесплотен, но силен. Его возмездие обречено на осуществление.

Здесь можно сделать небольшой вывод: японское кино продолжает традиции японской литературы. Мистика здесь не сакраментальна, она не существует отдельно от реальности и не находится в противостоянии с реальностью – она ее дополняет. Об отношениях японцев к загадочному и таинственному пойдет речь ниже.

После “Призраков…” Нобуо Накагава обращается к жанру кайдан с завидной регулярностью. В 1958 году выходит “Дом с кошкой-призраком”, который эксплуатирует тему бакэнэко – кошке, обладающей сверхъестественными способностями. В Японии сложился целый поджанр фильмов на эту тему (кайбё), рассвет которых пришелся на 50-е годы. Кошки наряду со змеями и лисицами пользуются особым почетом у японцев. Как правило, кошка является выразителем воли своей убитой или совершившей самоубийство хозяйки. Попробовав ее кровь кошка приобретает магические способности – она может предстать в человеческом облике, а также является практически неуязвимой для врагов. Ее цель единственна: установление справедливости и воздаяние по заслугам. После ее осуществления кошка и дух хозяйки обретают покой.

В следующем году Накагава вновь обратился к литературному источнику, и в 1959 году выходит экранизация “Йоцуя кайдан” под названием “История призрака Йоцуя”. Фильм полностью повторяет сюжетную линию произведения Намбоку. Тот же безжалостный и жестокий Иэмон, та же мстительная и несчастная Оива.

Это, пожалуй, одна из первых экранизаций пьесы Намбоку, является и самой популярной. Здесь мы видим фирменный стиль режиссера: последовательное неторопливое развитие сюжета, изобретательная манера съемки, а также умелое использование света и тени (посмотрите только как зловеще выглядит призрак Оивы!) вкупе с богатым музыкальным сопровождением производят на зрителя потрясающее впечатление. Сцена расчесывания Оивой своих волос сразу после принятия яда является наиболее узнаваемой. Грим выше всяких похвал – чего стоит только отвратительное увечье Оивы, даже сейчас вызывающее ужас у современного зрителя. Её призрак будет являться Иэмону на протяжении всего фильма, чтобы напомнить о бесчеловечном и вероломном поступке, совершенном с жестоким хладнокровием. У зрителя уже не возникает сомнений что справедливое возмездие неизбежно настигнет, когда в финале мы видим измученного видениями и раскаявшегося Иэмона. Фильм снискал Накагава мировую славу, а также выдвинул его в первые ряды талантливых японских режиссеров. Это лента – экранизация классики литературной классиком кинематографа.

Следующую работу можно назвать самым причудливым и нетривиальным в карьере Накагавы. Картина вышла в 1960 году и получила название “Ад”. Тема нового фильма отличается от предыдущих: здесь режиссер исследует не проникновение мертвых душ в живой мир, а существование души за загробной чертой.

Вообще, эта картина стоит некоторым особняком в карьере Накагавы. Замыслы о ней были масштабнее, а поднятая тема намного грандиознее всех предыдущих работ мастера. В целом фильм получился удачным. С помощью имевшихся технических и материальных средств (каждый может догадаться о несовершенстве первых) режиссеру удалось красочно продемонстрировать нам ужасы и страдания всех кругов ада, которые предстоит преодолеть главному герою.

Лента условно разделена на две части. В первой молодой человек по имени Хиро является невольным виновником автомобильной аварии, в которой погибает член местной банды. Терзаемый муками совести, он решает рассказать о случившемся своей невесте, и затем они вместе отправляются в полицейский участок. Однако в результате несчастного случая машина попадает в аварию и девушка погибает. Но на этом злосчастная череда смертей не заканчивается. Так или иначе, Хиро оказывается причастен еще к нескольким нелепым смертям окружающих его людей. Наконец, смерть настигла его самого от рук матери сбитого пешехода и герой оказывается в аду, где ему предстоит увидится с погибшими по его вине людьми.

Строго говоря, это кино не типично для жанра кайдан. Здесь духи погибших находятся в чистилище, в прибежище всех грешников. Ирреальное находится на своем месте. Этим фильм ближе подходит к жанру мистики. Но конечно, жанровая принадлежность является лишь условностью для дотошных зрителей, тем не менее, считаем необходимым упомянуть об этом.

Итак, режиссер рисует причудливый, мрачный, пугающий, фантасмагоричный мир, где грозные палачи подвергают жесточайшим пыткам закоренелых грешников во имя искупления вины, где становятся явными самые глубокие тайны и пороки людей, где страдания становятся обыкновением, а покой – непозволительной роскошью. В фильме хорошо обыгрывается вообще роль греха в жизни человека. До попадания Хиро в ад нам представляется, будто его преследует злой рок, и все кто находятся рядом с ним умирают. Правда в том, что его вина лишь косвенная, ведь никакого злого умысла в его действиях нет: он скорее он является жертвой, а не злодеем. У зрителя же складывается впечатление, что Хиро настоящий негодяй. О второстепенных героях мало что известно, их тайная жизнь еще скрыта для нас.

В кульминационной сцене обезумевшая мать сбитого автомобилем парня решает отравить собравшихся на праздник гостей. Их последних сил, шатаясь и еле стоя на ногах, она в предсмертной агонии душит едва ли пытавшегося дать отпор Хиро…

…Он оказывается на берегу реки посреди тумана и непроглядного мрака. Что это ад ошарашенному и озирающемуся по сторонам Хиро сообщает явившаяся из тумана погибшая невеста. Постепенно из тумана выплывают все участники последнего пира, и мы понимаем, что большинство из них гораздо более достойны адских мук нежели главный герой. Их тайны постепенно становятся известны: профессор, отец невесты Хиро, в молодости убил сослуживца из-за глотка воды; намеренно ставивший ошибочные диагнозы врач; презревший закон полицейский, по вине которого под суд был отдан невиновный человек; предавшийся разврату старый человек; и так далее. Все они подвергаются страшным мукам. Здесь стоит особо упомянуть профессиональную работу мастера по спец.эффектам – истязания грешников и спустя пятьдесят лет выглядят жутко, а настолько реалистично освежеванное тело в то время даже Хершелл Гордон Льюис не снимал. Итак, в свете вскрывшихся обстоятельств тайной жизни иных членов общества и на их фоне жизнь Хиро не кажется нам чересчур греховной.

Оказавшись перед страшным судом, главный герой осознает, что правосудие неотвратимо. Но он и не пытается оправдаться; лишь искупление – вот чего он желает. Это становится явным в трогательной сцене первой встречи, когда он наблюдает как его неродившаяся дочь, находясь на листке лотоса, беззащитно плывет по разграничивающей жизнь и смерть реке! В его заботе, когда он изо всех сил стремится догнать и спасти дитя от властной стихии, сквозит запоздалое пробудившееся чувство вины, и лишь теперь находясь в аду, он неумело примеряет на себя образ защитника. Именно в ребенке он ищет собственного спасения. С упорством и отчаянием, достойными лучших из людей, он невзирая на трудности, все ближе и ближе подбирается к младенцу… Но его стремления оказываются бесплодны. Никак не удается ему настичь дитя чтобы заключить в свои объятия. Наконец, в последней сцене фильма девочка оказывается на вращающемся колесе, символизирующим очередной круг ада, и измученный Хиро из последних сил бросается на помощь…

Таким образом, в финале фильма происходит рокировка: тот, кто в начале предстает в образе трусливого но неуверенного в себе негодяя, уже к концу стремится искупить вину, в то время как почтенное общество и отдельные его члены – самовлюбленные и нахальные подлецы – на поверку оказываются мелкими алчными людишками, насквозь погрязшими в грязных преступлениях.

Вновь вернуться к классическим постановкам Накагаве удастся лишь в 1968-м, когда на экраны вышел “История призрака женщины-змеи”, где определяющую роль играют представления японцев о роли животных в жизни людей. Главным действующим лицом картины, как не трудно догадаться из названия, является призрак в образе женщины-змеи.

Как уже говорилось выше, змеи являются особыми созданиями в традиционных японских верованиях, входящие в некий пантеон священных животных. В Японии даже существовал ритуальный танец в знак поклонения перед ними. Диапазон предписываемых змеям чудес необычайно широк, и наравне с добродетельными качествами (изображение большой белой змеи охраняет дом от опасностей) им свойственно коварство и зловредность. Кроме того, души умерших людей способны переродиться в образе змеи чтобы покарать своих обидчиков.

Именно такой, не заслуживающей своего прискорбного положения, представляется нам главная героиня фильма девушка по имени Аса. Ее отец погиб в результате несчастного случая косвенным виновником которого был местный землевладелец. Семья Онума жестоко эксплуатировала крестьян пользуясь их рабским положением. После смерти главы семьи Аса и ее мать были вынуждены пойти в услужение господину отрабатывать долг. Вскоре мать скончалась и девушка осталась одна, но и ей было не суждено остаться в доме надолго – не выдержав позора после надругательства она в отчаянии кончает жизнь самоубийством. Но вскоре семье Онума пришлось жестоко заплатить за свои злодеяния.

Фильм снят в лучших традициях жанра: стилизация под старину, прекрасное музыкальное сопровождение, задающее атмосферный тон всей картине, а также неотъемлемая часть большинства кайданов – торжество справедливости – здесь великолепно воплощены. Угнетенные мертвы, но не побеждены. Лишь со смертью своих обидчиков их земная жизнь заканчивается и начинается новая – вечная.

К экранизации литературы на заре эры кинематографа прибегали многие режиссеры. В этом нет ничего удивительного: путь к сердцу неискушенного зрителя лежит через сюжеты хорошо известных произведений. Мировая литература с радостью предоставила свои неисчислимые богатства на откуп предприимчивым режиссерам, имеющим талант, возможность и желание внести свою лепту в освоение новых форм искусства. Японские режиссеры не остались в стороне. Большинство значительных произведений так или иначе были экранизированы. Стараниями Кэндзи Мидзогути не стало исключением и блистательное произведение Акинари “Луна в тумане”, экранизация которого вышла в 1953 году.

Фильм по праву считается одним из лучших фильмов снятых когда-либо в Японии. Триумфально прокатившись по Европе и собрав множество наград на всевозможных фестивалях (среди которых “Серебряный лев” Венецианского кинофестиваля) он прочно занял свое место в славной плеяде высокохудожественных фильмов, став ориентиром для многих молодых режиссеров и обеспечив его создателю всемирную славу.

На экране переплетаются между собой две новеллы из произведения Акинари: “Ночлег в камышах” и “Распутство змеи”. От первой осталась ждущая супруга верная жена, от второй – желающий заполучить в свои липкие объятия заблудшего путника коварный призрак. В конце обе истории пересекаются подводя зрителя к незамысловатой идее картины: мудрость женщины не всегда дано понять мужчине. Герои фильма в угоду собственным амбициям и жажде наживы метались по чужим землям пренебрегая женским теплом и уютом родного дома. Но мечты, не принесшие должного удовлетворения разбиты в прах, в то время как необузданная алчность едва ли не становится причиной смерти. Блудные мужи возвращаются в лоно оберегаемых ими кротких жен, и обретаемый долгожданный покой служит им высшей наградой за перенесенные тяготы и невзгоды во враждебном мире.

Тема бесправия, угнетенности женщин является здесь побочной, однако во многих других картинах Мидзогути она превалирует. Это имело под собой личную подоплеку: сестра режиссера в раннем детстве была отдана в другую семью, а затем помимо собственной воли стала гейшей. Это обстоятельство сильно повлияло на становление юного Мидзогути, и он все жизнь являлся противником жестокого обращения и притеснения женщин.

В 1975 году режиссер Канэто Синдо увековечил память о нем, сняв документальный фильм “Кэндзи Мидзогути: жизнь кинорежиссера”. На заре своей карьеры Синдо сотрудничал с Мидзогути – первый начинал свой путь в кино в качестве сценариста, и известный уже к 1946 году Мидзогути поставил свой фильм по его сценарию. Синдо писал много адаптаций литературных произведений, среди которых “Повесть о Гэндзи” Мурасаки Сикибу, “Черная ящерица” Эдогавы Рампо, несколько романов Дзюньитиро Танидзаки. Кроме того, именно он написал сценарий к фильму, который спустя двадцать лет после выхода на экраны породил суперпопулярный ремейк, - трогательную историю о преданной собаке – “История Хатико”.

Еще при жизни ставший легендой, Синдо за годы своей богатой творческой деятельности не мог обойти тему загадочного и мистического. Особо хочется здесь отметить два его фильма: “Женщина-демон” и “Черные кошки в бамбуковых зарослях” 1964 и 1968 годов выпуска соответственно.
Первый можно отнести к жанру кайдан лишь условно. Действие фильма разворачивается в XIV веке в период междоусобных войн. Нищим крестьянам приходится зарабатывать на хлеб убийствами и грабежом. Таковы главные герои фильма – женщина и ее молодая невестка, муж которой ушел на войну. Женщины сталкивают заблудших путников в вырытую посреди заросшего поля хорошо замаскированную яму, а затем меняют их обмундирование и оружие на еду.

Любовная линия является важной составляющей фильма. Пытаясь предотвратить связь между невесткой и возвратившемся с войны юношей женщина запугивает девушку. Орудием запугивания является снятая с убитого самурая маска, и как покажут дальнейшие события, это решение навредит главным образом самой затейнице.

Идея фильма сводится к известной поговорке – благими намерениями выложена дорога в ад. Имея благородное стремление обезопасить близкого человека, женщина не заметила как сама переступила запретную черту. Мудрость оказалась затуманена просочившейся сквозь зерна накопленного опыта пагубной ревностью. Интересно то, что ревнует она не из-за сына, а из-за самой себя. Смерть на войне не является редкостью, учитывая тот факт что женщина самолично приложила руку к умерщвлению не одного война. Вдвоем шансов на выживание гораздо больше чем поодиночке, а потому перспектива оказаться одной посреди безлюдных полей – вот истинная причина ее поведения. Постепенно осознавая свою беспомощность в противостоянии с совсем не к месту появившимися чувствами она начинает внутренне преображаться. Но преображение это порождено страхом и желчью, а потому деструктивно. Двойственное начало проявляется уже в первой сцене возникновения “демона”: посреди ростовой травы в ночном сумраке под проливным дождем фигура полудемона-получеловека, выглядит и впрямь зловеще.

В финале картины мы видим что женщина, окончательно разуверившись в возможности что-то изменить старается избавиться от дурных “демонических” наклонностей (прилипшая к лицу маска здесь служит лишь метафорой укоренившейся злобы), однако получается это у нее с трудом. Последняя сцена красноречива: уже не человек, а полудемон гонится за обезумевшей от страха девушкой.“Черные кошки в бамбуковых зарослях” (вместе с “Призрачным замком” Токудзо Танака речь о котором ниже) завершают тему о призрачных кошках. К моменту выхода этих картин эпоха кайбё клонилась к закату. Это объяснялось не столько тем фактом, будто жанр исчерпал себя за неполные двадцать лет, сколько смещением зрительских интересов в сторону неформатного, экстремального кино. Именно на рубеже 60х-70х годов появляются первые эрогуро. Но несмотря на стремительно меняющуюся тенденцию, оба фильма Синдо и Танако являются достойным завершением киноисторий о мстительных кошках.

Интересно отметить, что эпизод лишения руки демона с ее последующей кражей повторяет аналогичный эпизод из фильма “Демон горы Оэ”, снятый Токудзо Танако в 1960 году. Насыщенный яркими красками, этот фильм являет замечательный образчик эстетически красивого кино с обилием костюмированных сцен и тонко выверенной операторской работой. Использование светофильтров придает фильму особый шарм, а драматический сюжет заставляет сопереживать героям.

Сюжет основан на легенде о злом могущественном демоне Сютэн Додзи, терроризировавшим столицу Киото на рубеже X-XI вв. Сютэн Додзи похищал молодых юношей и девушек и превращал в своих слуг, а после того как они надоедали пожирал их. Не в силах терпеть демонические злодеяния правитель земли, властный регент из клана Фудзивара, поручает отряду непобедимых воинов во главе с Райко Минамото (известны как Непобедимая Четверка) отправиться на гору и уничтожить демона.

Сказания о многочисленных “подвигах” Сютэн Додзи известны довольно давно и выражены в многочисленных отоги-дзоси. Литературно легенда была записана летописцем Сандзином Садзанами, который специализировался на сборе и обработке древних преданий и поверий. Впоследствии она была включена в его сборник “Сказания древней Японии”. Экранизация слегка отличается от литературного оригинала. Так, Садзанами описывает Додзи в момент, когда Райко сотоварищи впервые увидели его: “… он сидел, опёршись на подлокотники и медленно поглядывал кругом, вращая своими громадными, как тарелки, глазищами. И так страшен был он видом, что, при одном только взгляде на него, волос становиться дыбом у малодушного человека, и душа уходит в пятки”. В то время как в фильме Додзи является в образе обманутого самурая, женщину которого регент сделал своей любовницей. Оскорбленный и униженный он пытается мстить в одиночку, но сознавая свою беспомощность против целого войска понимает что это ему не удастся. Настоящее могущество он приобретает став властителем на горе Оэ.

Финал экранизации также отличается от литературного. Здесь она более “героическая”. Вообще, к этому фильм применим эпитет ”героический”. По тем временам, безусловно, это был блокбастер. В отличие от произведения Садзанами, в фильме Додзи представлен не как отрицательный персонаж – мы видим, что у его поступков свои мотивы.

Следует отметить, что большинство предписываемых Райко и его верным вассалам подвигов вымышлены, однако это не отменяет факта, что за личной Непобедимой Четверки скрываются вполне реальные исторические личности. Ватанабэ Цуна, Саката Кинтоки, Усуи Садамицу и Урабэ Саитакэ прочно вошли в японских национальный фольклор богато украсив его сказаниями о совершенных подвигах. По их мотивам было снято множество фильмов, “Демон с горы Оэ” лишь один из них.

Хочется отметить один любопытный момент: Кэтриен Росс в уже цитируемой здесь книге свидетельствует, что “…союз человека и сверхъестественных существ можно обнаружить в Оэ, в префектуре Киото. Это горное селение с шестью тысячами жителей выбрало они Сютэн Додзи в качестве символа экономического возрождения и с 1982 года регулярно проводит фестивали в его честь”. Как мы видим, память о наводивших когда-то ужас демонах так же не чужда Японии, как и увековечивание подвигов своих славных героев.

У режиссера Токудзо Танако вообще мастерски получалось снимать красочные эпичные фильмы. Обличенные хрупкой аурой притягательной сказочности, рассказанные им истории имеют характерный образ. Это не тяжеловесная угрюмая загадочность как в “Пионовом фонаре” Ямамото, но – более легкая по форме – волшебная и изысканная тайна. Таким нам представляется фильм “Легенда о снежной женщине” (1968), являющийся также экранизацией классической японской новеллы. Это фольклорное произведение получило вторую жизнь благодаря перу Лафкадио Хирна который включил ее в свою книгу “Кайдан: история и очерки об удивительных явлениях”.

Легенда повествует о призраке Юки-Онна, снежной женщины, которая появляется в заснеженных лесах на беду повстречавшимся путникам. От одного ее взгляда у человека леденеет внутри, а дыхание и вовсе вызывает смерть. Такая участь постигло дровосека Мосаку, который был превращен в ледяную статую едва острое дыхание Юки-Онна коснулось его лица. Спутника Мосаку, молодого ученика по имени Минокити, призрак пощадила, но с единственным условием: никогда никому не рассказывать о происшедшем.

Спустя несколько лет оправившись от ужасного потрясения, Минокити встречает прекрасную девушку, у них завязывается роман, и еще через несколько лет появляются дети. Все это время Минокити твердо держал данное обещание, он даже начал сомневаться в самом ли деле видел облаченный в белоснежное одеяние с мертвенно-белым лицом призрак. Может это был лишь сон больного человека? А тут он еще стал замечать подозрительное сходство черт лица призрачной Снежной Женщины и любимой супруги… Терзаемый подобными мыслями он неосторожно затрагивают эту тему в разговоре с ней… И она преображается в знакомую фигуру… и от все так же веет ледяным холодом… Опасения Минокити подтверждаются – его жена и есть Снежная Женщина. Она сообщает что он нарушил данное обещание и теперь должен умереть, но вспомнив про детей долго колеблется, и в итоге решает ради них сохранить ему жизнь. Теперь ей, хладнокровному призраку, не место среди живых, и наказав заботиться о детях лучше прежнего, она уходит в заснеженную ночь.

Последняя сцена метафорично демонстрирует насколько хрупка связь между миром живых и миром потусторонним, непостижимым для нас. Несмотря на их традиционное в представлении японцев близкое соседство и взаимное дополнение, существует едва уловимая граница между ними. Красота юноши растопила суровое одиночество вековой Снежной Женщины, его молодость и непосредственность пробудили в ней стремление получать удовольствие от простых человеческих радостей. Она прожила в человеческом обществе немало лет и была счастлива. Но внезапный поток вырвавшихся воспоминаний вынуждает ее против своей воли принять истинное обличие, чтобы вновь бродить по заснеженным лесам, и, являясь в кошмарных видениях заплутавшим путникам, отбирать их обветшалые жизни.

Фильм “Призрачный замок” был снят Танако в 1969 году. Не исключено что это один из последних кайбё вообще. В этом фильме месть осуществляется руками двух несчастных – брата и сестры при помощи верной кошки, – принявших смерть из-за посягательств властного феодала. Сценарий развивается по всем канонам жанра: слепой самурай погибает, отказавшись сделать свою сестру наложницей господина. Узнав об этом она совершает сэппуку, а находящаяся рядом кошка, попробовав человеческой крови, приобретает демонические способности. Оба духа, один оказавшись в образе кошки и имеющий способность менять обличие, а другой будучи бесплотным призраком, убивают одного за другим обитателя замка.

Пожалуй, можно согласиться с критическим мнением о типичности и незамысловатой сюжетной простоте многих фильмов подобной тематики. Обычно подобная критика исходит из уст отъявленных любителей современных блокбастеров. Критика разумна. У каждого свое кино. Мы здесь лишь упомянем, что сюжетная линия зачастую является фоном для необходимой режиссеру расстановке акцентов в его произведении. Она не главная цель, а побочная. Искать (и находить) творческий замысел – задача зрителя.

Фильм “Кайдан” демонстрировался на Каннском кинофестивале и был тепло принят публикой, а также находился в числе номинантов на премию “Оскар”. Мистические истории из далёкой Японии привлекали европейского зрителя своей экзотичностью, иным взглядом на потусторонний мир. Культурологические особенности нагляднее всего иллюстрируются кинематографом, и фильм Кобаяси тому подтверждение (для этого сравним “Кайдан” и вышедший примерно то же время “Операция “Страх” Марио Бавы). Разные средства, стиль, монтаж, подача образуют различные художественные особенности каждого фильма, а те в свою очередь влияют на зрительское восприятие. Эта самобытность была по достоинству оценена критиками – фильм получил приз жюри на Каннском кинофестивале.

Лента состоит из четырех новелл, описанных в произведениях все того же Лафкадио Хирна. Новелла ”Черные волосы” основана на рассказе “Примерение”, в котором идет речь о молодом самурае, оставившем жену ради перспективы достойной службы в далеких краях и впоследствии раскаявшемся. “Снежная женщина” является экранизацией легенды о Юки-Онна, о которой писалось выше. Третья новелла “Безухий Хойчи” описана Огита Ансеем в его “Рассказах ночной стражи” под названием “О фрейлине Кодзаёси и призраках”. Эти два произведения имеют незначительные отличия, и вполне вероятно что Хирн брал за основу рассказ Ансея. Картина завершается не до конца рассказанной новеллой “В чашке чая”, ставящей многоточие в череде историй о загадочных и сверхъестественных явлениях.

Еще одной популярной японской легендой является “Бантё Сараясики” о привидении, считающем тарелки. Эта старинная история была известна еще в период Эдо, но современному читателя известна осуществленная в 1916 году ее адаптация японским писателем Кидо Окамото. Экранизация легенды была выполнена малоизвестным режиссером Дзюити Коно под названием “Призрак в колодце”. В Японии призрак Окику известен не менее Оивы, а в современном Токио это, пожалуй, самый известный мистический персонаж.

Легенда основана на несчастной любви юной служанки Окику к своему господину, самураю Аояма. Ее чувства взаимны, однако совет старейшим приказал Аояма жениться на другой женщине чтобы упрочить в обществе положение его клана. По традиции в дар от семьи жениха преподносится фамильная реликвия – древнейшие тарелки, символизирующие богатство и процветание рода Аояма. Узнав о предстоящей свадьбе, Окику не смеет ей противостоять. Когда, наконец, тарелки готовы и должны быть переданы семье невесты, Окику, которой было доверено приготовить их и уложить, разбивает одну тарелку, и тем самым, повредив фамильную драгоценность, обрекает себя на неминуемую смерть. Аояма некоторое время находится в смятении, ведь на одной чаше весов дорогая ему женщина, а на другой – поруганная честь самурая, но увидев понимание и смирение в глазах Окику, он смертельно ранит ее, и потеряв равновесие, женщина падает в колодец.

Безутешный Аояма скорбит: он потерял свое положение, фамильную драгоценность, и любимую женщину. Он корит себя более всего за убийство несчастной Окику, но как водится, истинная ценность вещей доходит до нас тогда когда мы эти вещи теряем, и теперь самурай проводит свои дни в невыразимой тоске. Но однажды ночью призрак убитой Окику является ему. Она не зла, не желает мести, не укоряет его в страшном злодеянии – лишь исчезает на время, когда пораженный Аояма пытается дотронуться до нее рукой… Он раскаивается в своем деянии и тусклая удаляющаяся в ночь фигура девушки молча принимает его извинения.

Более для Аоямы не существует цели в земной жизни. Теперь он полон желания воссоединиться с Окику в жизни загробной и навсегда быть вместе. В скором времени он встречает разбитую когда-то его войском группу самураев и в отчаянном бою получает смертельное ранение. Пытаясь скрыться, он видит оказавшийся перед ним колодец и медленно появляющийся из него дух Окику. Предвкушая скорую встречу он протягивает к ней руку и чувствует холодное тепло ее объятий…

Название “Призрак в колодце” вызывает яркие ассоциации у современных зрителей прежде всего с фильмом “Звонок”. Как известно, ”Звонок” снят по роману японского писателя Кодзи Судзуки, выпустившим его в 1991 году. Так ли оригинальна история про маленькую девочку, отмеряющую семь дней до смерти каждому кто просмотрит злополучную видеокассету? Насколько уникальны персонажи известного фильма?

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ, ИЛИ КОЕ-ЧТО О НЭНСЯ, ЭКСТРАСЕНСАХ И ВЛИЯНИИ ЕВРОКУЛЬТА

Итак, прежде всего скажем пару слов о Сидзуко Ямамуро. Ее прообразом является известная ясновидящая начала XX века Мифунэ Тидзуко. Мифунэ развила сверхъестественные способности благодаря своему дяде, который обучал ее правильному дыханию и концентрации внимания, и вскоре благодаря упорным тренировкам, она стала принимать пациентов и диагностировать болезнь не прикасаясь к больному месту. Тестированием ее дара занимался Фукураи Томокити (прототип Хэйхатиро Икума из “Звонка)”, считающийся ведущим исследователем паранормальных явлений в послевоенной Японии. Получивший докторскую степень по психологии в Токийском императорском университете, он занимался исследованиями в области экстрасенсорных особенностей человека на протяжении всей жизни и открыл многих людей с необычными способностями. В частности, именно он первым описал феномен нэнся – фотографирование мыслей. Он заключается в способности человека передавать мысли на расстоянии и отображать их на фотопленке или фотопластине. Одним из первых людей, продемонстрировавших это явление, была Нагао Икуко. Вышедшая в семнадцать лет замуж, а в двадцать пережившая трагедию смерти первенца, эта женщина стала набожной и кроткой. Она много времени проводила погрузившись в свои чувства и переживания, и прочитав однажды о Мифунэ, обнаружила у себя необычные способности. Эксперименты Фукураи подтвердили ее дар.

Однако мы помним, что это время характеризуется в Японии суровым государственным контролем всех религиозных сект и нетрадиционных верований. Церкви были под контролем государства, а священники имели статус государственных служащих. В таких условиях за принадлежность к экстрасенсам и мистикам можно было не только привлечь нежелательное внимание со стороны государственных органов, но и получить клеймо мошенника от противившихся всему необъяснимому народных масс. Такая печальная участь и постигла двух женщин: попытка доказать свои способности обернулась для Икуко и Мифунэ неудачей, и доведенные до отчаяния женщины с месячным интервалом свели счеты с жизнью.

Несмотря на печальный итог своей деятельности, результатом которой явились две смерти, Фукураи на этом не остановился. Он продолжал заниматься исследованием необычных способностей, и вскоре повстречал Такахаси Садако (Садако Ямамура из “Звонка”), у которой тоже диагностировал способность воспроизводить собственные мысли на фотопленке. Позднее весь накопленный о наблюдениях за тремя женщинами материал вошел в опубликованную в 1913 году книгу “Ясновидение и фотографирование мыслей”, в которой автор утверждал что нэнся – научно доказанное явление. В результате под давлением скептически настроенных коллег-ученых Фукураи пришлось уйти из университета, и вскоре он оставил научный мир полностью посвятив себя исследованиям.

Мифунэ Тидзуко и Такахаси Садако были не единственными экстрасенсами. Их популярность объясняется тем, что они одни из первых публично демонстрировали уникальные способности. Затем свою порцию славы получил Мита Коити, который известен как человек, сумевший спроецировать обратную сторону Луны на фотопластину в 1931 году. В то время проверить достоверность изображения было невозможно. Лишь в 1959 году были получены первые снимки темной стороны Луны, которые доказывали точность изображения Коити. За ним последовали имеющая способность материализовать предметы целительница Тёнан Тоси и экстравагантный врачеватель Хамагути Югаку. Верить или нет всем этим знатокам тайн души человеческой каждый решит для себя сам. Что же касается Фукураи Томокити, то он до конца жизни был уверен в реальности феномена нэнся. В конце Второй Мировой он был назначен консультантом в Общество экстрасенсорных исследований, и вскоре после окончания войны умер в возрасте восьмидесяти двух лет.

Подведем итог: мистические явления в Японии уже давно переплелись тонкой нитью с окружающей нас повседневной жизнью. Наравне со сверхсовременным затянутым в бетон Токио, его монолитными зданиями транснациональных корпораций и высокотехнологичными цифровыми девайсами присутствует неуловимый но стойкий дух прошедших времен. Необычные явления воспринимаются как неотъемлемая составляющая окружающего мира. Древние легенды и сказания живы в памяти предыдущего поколения и находят отклик в сердцах нынешнего. Своеобразный культурный консерватизм привлекает в Японию множество туристов со всего мира.

Дмитрий Комм в своей книге “Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов” написал много верного относительно европейского хоррора вообще, однако мы не можем согласиться с ним в части формирования традиций японского кинематографа под превалирующим влиянием западных картин. Безусловно, многие японские режиссеры заимствовали удачные кинематографические приемы с европейского хоррора (пожалуй Накагаву в этом отношении можно назвать наиболее явным “европейцем”), но стилистика кайданов 50-х-60-х годов больше напоминает классический театр Кабуки, нежели еврокульт. Кроме того, значительная часть кайданов появилось благодаря огромным богатствам японской литературы. В этой статье упоминается лишь наиболее известные литературные и кино - произведения. Перефразируя фразу Дмитрия из его книги, скажу: японский фильм ужасов с его неповторимой стилистикой возник в качестве самостоятельного жанра благодаря колоссальному влиянию японской литературы в синтезе с устоявшимися многовековыми традициями и умеренной примесью приемов европейской киношколы. Под приемами я имею ввиду техническое, предметное влияние – но никак не идеологическое.

Новые способы самовыражения всегда пользуется спросом. На рубеже XIX-XX вв культура, о которой говорилось в самом начале статьи, выкристаллизовывается в новую наглядную форму, которой будет предначертано волновать умы и сердца людей на протяжении долгих и долгих лет.