ПТИЦЫ (THE BIRDS)
1963, США, 119 мин.
Жанр: ужасы, триллер, мелодрама
Режиссер: Альфред Хичкок
В ролях: Род Тейлор, Джессика Тэнди, Сюзанн Плешетт, Типпи Хедрен, Вероника Картрайт

«…а потом бегите как можно быстрее»
«крик чаек»

Дафне Дю Морье фильм не понравился. Ее короткий захватывающий рассказ о разбушевавшихся птицах–убийцах растянули на 2 часа экранного времени, добавили ироничных и драматичных сцен. Нет, птиц, конечно, оставили, только их зверства оказались на втором плане, став пернатым аккомпанементом в симфонии саспенса. Зная любовь Хичкока к морализаторству, можно было ожидать, что взбалмошная кокетка Мелани Дэниелс долго в фильме не протянет. Однако история о поездке Мелани в глухую деревню Бодега Бей вслед за красавцем Мичем заканчивается вовсе не так плачевно, как в случае с Мэрион Крэйн («Психо»). Вновь сюжет закручивается на отношениях матери и сына, Эдиповом комплексе и сверхзаботе.

Если говорить о том, что символизируют жестокие птицы, то важно отметить, на каких жертвах этих тварей камера акцентирует внимание. Целых два раза это дети, бывшая невеста Митча и сама Мелани. Конечно, в сцене на бензоколонке досталось всем, независимо от пола и возраста, но важно, что мать главного героя – Мича в суматохе страшных дней отделалась лишь тяжелым испугом. Учитывая все это, можно принять буйство птиц за безумство материнской любви, превратившейся в трагедию.

Режиссер достаточно много времени уделяет передаче ощущения противоестественности ожесточения птиц. Об этом твердит и шериф полиции, и старушка Орнитология – моя жизнь. Самые мирные создания природы – а Хичкок намеренно отказался от использования хищных птиц (кроме чаек) – олицетворяющие ее гармонию, не могут превратиться в кровавых истребителей рода человеческого. Это не умещается в голове. Также как не умещается мать, любящая своего ребенка, для которого эта любовь становится невыносимой каторгой, разрушающей всю его жизнь.

Возможности техниколора, как и в «Головокружении», здесь использованы Хичкоком на полную катушку. Фоном каждой сцены служат красочные, даже пестрые декорации, чего стоят только морские пейзажи или финальный рассвет, а обстановка помещений неизменно богата на всякие цветастые мелочи. Интересно то, что раньше задний план был лишь немым свидетелем движения сюжета, но здесь он обрел голос. Теперь все содержание кадра ожило и стало полноправным участником событий. Конфликт идей и характеров будто вылился во внешний мир и наделил его адской яростью.

Наряду с «Психо» эта лента Хичкока – один из совершенных образцов нагнетания атмосферы тревоги и создания ощущения захватывающего, гипнотизирующего страха. Режиссер верен своему творческому кредо: ужас не имеет метафизическую природу, он не возникает из потусторонних миров, ибо скучная действительность уже несет в себе самый жуткий кошмар. Как приятный молодой человек оказывается сонмищем жестокости, так и обычные птицы становятся источником смерти.

В каждой сцене Хичкок, будучи мастером своего дела, точно знает, как заставить зрителя трепетать. Он направленно усиливает зловещую мелодию образов, как в сцене ожидания Мелани возле школы, специально продлевая беззвучное ожидание и завязывая нервы в узел. Излюбленный прием автора – это олицетворение неодушевленных предметов и наделение их эмоциями героев. Так в эпизоде, когда мать убегает, увидев мертвого соседа, из его дома и садится в машину, мотор вдруг начинает реветь, будто все нутро женщины одержимо судорогой ужаса.

Интересно, что в фильме нет музыки, а для триллера это дело чрезвычайно редкое. Однако звук остается на верной службе саспенса. В кульминационных сценах незаметно возникает тихий монотонный гул, который не осознается, но влияет на психическое равновесие, поэтому визуальный ряд проникается сильнейшим напряжением. И, безусловно, крики птиц резкие, режущие слух. И здесь не обошлось без неожиданной находки. В эпизоде, когда Мелани прячется в телефонной будке, она кричит, но мы этого крика не слышим, однако видим ее искаженное страхом лицо, и это невольно заставляет нашу фантазию работать. Звук (крик ужаса), возникающий в голове каждого зрителя, обладает гораздо более действенным эффектом.

Первым фильмом в жанре зомби-муви считается картина Джорджа Ромеро «Ночь живых мертвецов», однако ключевые художественные и образные построения такого рода кино появились пятью годами ранее как раз в этой ленте Хичкока. Ведь здесь есть все жанровые элементы: живые существа обретают необыкновенную враждебность и кидаются на людей, в свою очередь люди бегут от них с бешеными глазами, собираются вместе в закрытых помещениях и отчаянно обороняются, в то время как кровожадные твари напирают с неимоверной силой. И даже настроение под стать – обреченность со слабой надеждой на спасение.

Михаил Тарасов