Непонятное для большинства еще в девяностые годы слово «ремейк» в нулевых прочно вошло в лексикон каждого кинолюбителя, а объяснить на пальцах, что это такое, смогут даже некоторые продвинутые домохозяйки. Между тем, с ремейками связаны 2 любопытных факта. Во-первых, садясь за просмотр ремейка, большинство не знакомо с оригиналом. А во-вторых, бытует догматичное мнение, что оригинал всегда лучше. Хотя бы потому, что он оригинал. В рубрике «Отцы и дети» мы будем просвещать читателей и ломать догму. Или поддерживать ее.

Чаще всего пересъемками грешит Голливуд, переделывая японские и европейские картины, но иногда на ремейки замахиваются и отечественные режиссеры. Почему-то они всегда смотрят на Запад. Как наш сегодняшний гость - Никита Михалков. Смог ли он переплюнуть Сидни Люмета?



Америка. 1950-е годы. Лето. Жара. Одного паренька пуэрториканкского происхождения обвиняют в том, что он убил своего собственного отца, ему грозит смертная казнь на электрическом стуле. Его судьба в руках двенадцати присяжных. С самого начала всем было понятно, что дело простое и не требующее углубленного расследования. Всем, кроме одного. Только один из двенадцати засомневался. Он был единственным, кто считал, что рано приговаривать паренька к смерти.

Вот такая довольно простая завязка у первого фильма режиссера Сидни Люмета «12 разгневанных мужчин», созданного по мотивам пьесы за авторством Реджинальда Роуза. Камерная история, снятая на черно-белую пленку в далеком 1957-м, когда вот-вот эпоха консерваторов вот-вот должна была смениться эпохой бунтарей, моментально стала классической. Уникальная в своем минимализме (все действие происходит в одной маленькой комнате), способная вызвать у неподготовленного зрителя сильный приступ клаустрофобии, выстроенная на одних диалогах и тонком препарировании фактов, картина дебютанта Люмета являет собой образчик эталонного кино, где соединились вместе и сильная режиссура, и мастерская игра всех актеров, и утонченная музыка, и доступность восприятия, и мощный режиссерский посыл.

Тонкие психологи режиссер Люмет и писатель Роуз не дают присяжным имена, зато наделяют их яркими, совершенно противоположными характерами. Разгневанная дюжина присяжных - срез всего среднего класса Америки 50-х годов, проще говоря, представители разных социальных слоев: преуспевающий бизнесмен, архитектор, тренер школьной команды по футболу, временно безработный, одинокий пенсионер - немного гипербо-лизированные и совсем чуть-чуть шаблонные, но в то же время ни в коей мере не фальшивые общественные архетипы. О жизни и положении каждого в стратификационной пирамиде зритель узнает как бы невзначай, урывками, случайно брошенными на ветер фразами. Без лишних слов и никому не нужного пафоса Люмет, словно пытливый сыщик, медленно составляет противоположную первоначальной картину преступления, по крупицам собирая факты и внимательно изучая все нюансы казалось бы очевидного в своей простоте дела. Медленно, медитативно режиссер руками Генри Фонды тянет покрывало внимания на себя, постепенно заманивая на свою строну одного присяжного за другим.

Так каков же первостепенный замысел Люмета: «12 разгневанных мужчин» - манифест «за» существующую систему правосудия или же бесповоротное категоричное «против»? Режиссер поддерживает или все-таки критикует? «У них нет души, для них убийство - мелочь, обыденность», - категорично восклицает вспыльчивый присяжный в исполнении Ли Дж. Кобба, тем самым отлично характеризуя всю систему в целом и американский суд в частности - это с одной стороны. С другой - сомневающийся рассудительный присяжный заседатель, единолично заставивший поменять мнение одиннадцати человек на противоположное. Люмет оставляет концовку открытой - мы так и не узнали, виновен ли парнишка из трущоб, правильно ли сделали присяжные, что позволили ему избежать возможности оказаться на том свете раньше времени. Особой надобности в этом и не было - первостепенная задача фильма была создать прецедент, когда мнение 11 человек ввиду некоторых обстоятельств может в корне измениться, не важно - истинное или, наоборот, ложное.

В фильме целых 12 полноценных персонажей, безукоризненно сыгранных дюжиной
отличных актеров. Главную роль сомневающегося присяжного сыграл известный американский актер Генри Фонда, в чьей фильмо-графии проблематично найти героя с сомнительной репутацией (исключение составляет разве что бандит Фрэнк из «Однажды на Диком Западе»), выступивший к тому же и продюсером люметовского дебюта. Вот и в этот раз Генри сыграл человека честного, порядочного, уравновешенного (в отличие от его коллег), с уставшими от жизни глазами, к тому же для большей контрастности облаченного в шикарный белый костюм. Ему противостоят экспрессивный владелец маленькой почтовой фирмы (Ли Дж. Кобб) и флегматичный брокер (Э. Г. Маршалл). На противостоянии этой троицы и выстроены «12 разгневанных мужчин». Что лагерь «обвинения», что «оправдания» ставят себе первостепенную задачу - отговорить остальных присяжных голосовать либо за оправдательный вердикт, либо за смертный приговор.

По сути, это кино исключительно внутриа-мериканского пользования со всеми этими криками о демократии, свободе слова и консонантным фондовским «давайте поговорим» про наличие человеческого фактора в современной системе правосудия и узурпации стереотипами и предрассудками человеческого сознания. Это очень простое с кинематографической точки зрения, но сложное в своей неподдельной эмоциональности и жизненности кино вот уже пятидесятилетней выдержки. Чтобы осознать это, достаточно представить себя или своего родственника на месте того паренька - ведь кто гарантирует, что среди двенадцати присяжных будет хотя бы одна поднятая рука за вердикт «невиновен»? Кто гарантирует, что хотя бы одному человеку просто захочется поговорить?





ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Один из самых знаменитых и плодотворно работающих режиссеров XX века, сценарист, продюсер, актер и даже писатель, автор книги «Снимая фильмы», Сидни Люмет родился 25 июня 1924 года в городе Филадельфия, откуда спустя два года их семья переехала в Нью-Йорк. Его родители были актерами еврейской сцены и неудивительно, что с малых лет Сидни играл в Еврейском театре, участвовал в радиоспектаклях и постановках на Бродвее, первая из которых была поставлена по пьесе «Тупик». В 15 мальчик впервые снялся в кино в ленте Дадли Мерфи «Треть нации».

Люмет окончил Колумбииский университет по классу драматической литературы. Когда началась вторая Мировая, он добровольно ушел служить ремонтником радаров в Индии и Бирме. Вернувшись на родину в 1946 году, он пошел учиться в актерскую студию Ли Страсберга и Элиа Казана, а в 1947-м создал собственную актерскую труппу, не зависимую от Бродвея. Дебютом Сидни Люмета как режиссера стал фильм «12 разгневанных мужчин», снятый в 1956 году за 19 дней на основе собственной телепостановки по пьесе Реджинальда Роуза. Лента, где действие разворачивается в пределах одной комнаты, получила главный приз Берлинского кинофестиваля и была номинирована за режиссуру на такие престижные премии, как «Золотой глобус» и «Оскар». Критики почти единогласно приняли дебютное творение молодого режиссера. Уже тогда стал вырабатываться характерный почерк картин Сидни Люмета: реалистичность, многогранная актерская игра, оригинальность, антураж городских улиц, замкнутое пространство, многозначительные диалоги героев и сложные нравственные конфликты.

В фильмографии режиссера, прозванного «гением экранизаций», значится полсотни фильмов. Особо хочется отметить следующие картины: «Такая женщина» (1959), «Долгий день уходит в ночь» (1962), «Ростовщик» (1964), «Система безопасности» (1964), «Холм» (1965), «Дело самоубийцы» (1966), «Свидание» (1969), «Убийство в Восточном экспрессе» (1974), «Собачий полдень» (1975), «Вердикт» (1982), «Бег на месте» (1988), «Незнакомка среди нас» (1992), «Признайте меня виновным» (2006), неоднократно номинировавшиеся на призы Берлинского, Каннского, Венецианского и Британского кинофестивалей. Помимо этого, картина Сидни Люмета «Ростовщик», где главный герой пережил ужасы фашизма, лишившись всех своих близких, получила приз международной ассоциации кинокритиков - почетное упоминание Берлинского кинофестиваля 1964 года, лента «Телесеть» (1976), через едкую сатиру изображающую коррупцию в мире ТВ, была удостоена «Золотого глобуса» за лучшую режиссуру 1977 года, а психологическая драма о продажном полицейском «Принц города» (1981) получила Приз Пасинетти как лучший фильм на Венецианском кинофестивале в 1981 году. В 2005-м режиссеру Сидни Люмету наконец-то заслуженно вручили «Оскар» за неоценимый вклад в искусство кинематографа.

Имея за плечами огромный опыт экранизаций как отечественных, так и зарубежных пьес, Сидни Люмет является одной из значительных Личностей мирового кинематографа.

Ирина Лукьянова

Россия. Нулевые. Зима. Холодно. Некий суд присяжных заседателей разбирает одно крайне очевидное уголовное дело. Чеченский юноша из-за пенсионных денег хладнокровно убивает своего приемного отца, отставного военного, который был знаком с родителями мальчика, а после их смерти перевез ребенка к себе в Москву. За несколько лет акклиматизации так и не научившийся толком говорить по-русски, подсудимый не вызывает ни малейших симпатий у коллектива из двенадцати человек, людей разных характеров, профессий и судеб, с объединяющими факторами в виде мужского пола и текущей занятости в судебном процессе. Запертые в спортивном зале школы, которая временно предоставила помещение для заседаний, эти спешащие выполнить свой долг и разбежаться по домам мужчины обязаны принять судьбоносное решение путем вынесения окончательного приговора.

Взявшись за вольный ремейк киноленты с пятидесятилетней выдержкой и названием «12 разгневанных мужчин», Никита Михалков, несомненно, затеял довольно рискованное предприятие. Налицо некий вызов всей голливудской классике, одним из оплотов которой и является фильм Люмета. Под девизом «а не замахнуться ли нам...», вероятно, была затеяна проверка собственных режиссерских сил и возможностей современных российских мастеров мира кино. Нередко Михалкова называют конъюнктурщиком, а его картину - откровенным госзаказом, но прерогативу в деле подобных заявлений предоставим другим изданиям, а ниже трезво, без оглядки на сотни различных кинокритических публикаций, попробуем разобраться, стоила ли игра свеч и насколько успешным оказался эксперимент под названием «12».

Два прошедших со дня премьеры года - достаточный срок для того, чтобы настойка зрительских впечатлений приобрела свой истинный вкус и избавилась от различных побочных осадков. Сброшен груз послепросмо-тровых эмоций, желающие и нуждающиеся ознакомились с оригиналом пятьдесят седьмого года, имелась возможность пересмотреть «12» на холодную голову и попытаться провести некий субъективный сравнительный анализ или просто еще раз обдумать увиденное. Избегая прямых поэлементных сравнений с фильмом Люмета, да и вообще с большим трудом попытавшись абстрагироваться от него, сосредоточимся на отличительных особенностях постановки Михалкова, на оценке степени ее значимости для российского кинематографа.

Начав с довольно сенсационного признания в Венеции, обласканный отечественными «Никами» и «Орлами», и даже выдвинутый на дядюшку «Оскара», в не совсем бесперспективной попытке повторить успех тринадцатилетней давности, фильм Никиты Михалкова, очевидно, понравился немалому числу кинокритиков, не усмотревших ни злостной пропаганды, ни глумления над вечной классикой. Заметим, что зритель, как думающий, так и индифферентный, по большому счету также отнесся к картине довольно тепло, подтвердив свои симпатии, в том числе, рублем кассовых сборов. И на самом деле, абсолютного неприятия и бескомпромиссной критики «12» заслуживает едва ли. Даже самые суровые противники ремейка, кто через силу, кто с готовностью, признают заслуги создателей ленты во многих кинематографических аспектах.

Очень похвальной, но сомнительной в плане удачности совокупности методов ее реализации, задаче раскрытия на высоком эмоциональном уровне многочисленных проблемных тем современной России тут беззаветно служат как технические ноу-хау, так и, кто бы что ни говорил, талантливейший актерский ансамбль. И, в общем-то, все тесно завязано друг с другом. Используется новаторская съемка с нескольких камер, в определенный момент Опельянц выдает впечатляющий общий план без монтажных склеек, с головой погруженные в проект актеры исполнительны и более чем органичны, музыка Артемьева подчеркивает и усиливает. Ну скажите, не замечательны ли в своей естественной экспрессии монологи Маковецкого и Гармаша, а также сольные эпизоды Гафта, Ефремова и
некоторых других. Не близки ли, в той или иной степени, в знак солидарности со слоганом фильма многие действительно актуальные жизненные перипетии героев каждому зрителю. Кино бьет по эмоциям, не с одной так с другой стороны добираясь до потаенных струн зрительских душ и зачастую очень неслабо их задевая.

В результате, чрезмерно подробное раскрытие характеров членов жюри присяжных заседателей, призванное в угоду всей этой проблематике, отодвигает на второй план сюжетный стержень - решение судьбы подсудимого чеченского юноши. Да, сцены в спортивном зале держат зрителя в постоянном тонусе, что характерно для действительно захватывающих лент на судебную тематику. Но сюжет разбавляется не столько необходимыми, сколько работающими на некую сверхидею флэшбэками. Присутствует финальный «финт царскими ушами» (речь о перечеркивающей всю предшествующую полемичность итоговой роли героя Михалкова). А также имеется многослойная концовка, неторопливо закрывающая линии с метафоричными образами и нераскрытой темой религиозности. Все это с одной стороны делает из фильма нечто большее, чем просто ремейк судебной драмы, с другой - кроме стапятидесятиминутного хронометража, перегружает гениальную в своей простоте историю излишними и подчас противоречащими всей идее элементами.

Так или иначе, «12» сохраняет в себе - пусть и глубоко завуалированный в режиссерской попытке объять необъятное - сильный гуманистический посыл оригинала, с немного другими интонациями вновь вопрошая: «Кто гарантирует, что хотя бы одному человеку из двенадцати просто захочется поговорить?»

Игорь Снегирев

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Никита Сергеевич Михалков родился 21 октября 1945 года в Москве. С ранних лет одну из заметнейших фигур отечественного кинематографа окружала творческая обстановка: его отец талантливый писатель Сергей Владимирович, автор незабвенного «Дяди Степы» и текста государственного гимна СССР, а мать Наталия Петровна Кончаловская успешная поэтесса. Сам Никита с детства мечтал стать актером. Впервые он появился на экране в 14 лет. Это была эпизодическая роль в фильме Константина Воинова «Солнце светит всем». Через два года Михалков сыграл свою первую большую роль в ленте режиссера Генриха Оганесяна «Приключения Кроша». Однако дебютом Михалкова в кинематографе принято считать работу в картине Георгия Данелии «Я шагаю по Москве», после которой о молодом актере заговорили всерьез.

Никита Сергеевич три года проучился в Щукинском училище, откуда был исключен из-за тогдашнего запрета студентам на съемки в кино. А Михалков много снимался, в то время вышли фильмы с его участием «Год как жизнь», «Перекличка», «Война и мир», «Не самый удачный день». После исключения из училища Михалков тут же поступил на второй курс ВГИКа в мастерскую известного Михаила Ромма. Тогда же Никита Сергеевич начинает снимать собственные картины, впервые выступая в качестве режиссера.

В 1972 году Никита Михалков (ему было 27 лет) был призван служить на Камчатку, в атомный подводный флот. Вернувшись из армии, он продолжил прерванную работу над своим первым полнометражным фильмом «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), одним из первых вестернов, снятых в СССР. Неудивительно, что картина получила неоднозначный прием, положительно критики отметили лишь Михалкова-актера, но не Михалкова-режиссера. Однако со временем лента вошла в золотой фонд отечественного кино.

Международное признание Михалкову принес фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1977), получивший главный приз на МКФ в Сан-Себастьяне в 1977 году; премия на МКФ в Чикаго и приз «Давид Донателло» за лучший иностранный фильм в Италии в 1978 году. С того времени практически ежегодно на экраны выходили его фильмы, раскрывающие, а порой тонко насмехающиеся над проблемами и болячками своего времени. Его фильмы получают признание на всесоюзных и международных кинофестивалях- ММКФ, Канны, Венецианский кинофестиваль, а также завоевывают множество других призов - «Сезар», «Ника», «Золотой орел», премия Британской киноакадемии. В 1983 году лента Никиты Сергеевича «Без свидетелей» стала победительницей на ММКФ, «Угра: территория любви» (1991) удостоилась «Золотого льва» и Специального приза на Венецианском кинофестивале, приза «Ника» за лучшую режиссуру. Один из великолепнейших отечественных фильмов «Утомленные солнцем» (1994) не только собрал престижные награды Каннского кинофестиваля, но и удостоился «Оскара» в категории «Лучший фильм на иностранном языке». Сам Никита Сергеевич получил «Золотого орла» как лучший исполнитель роли в ленте «Статский советник» (2005), и, наконец, его картина «12» (2007), помимо номинации на «Оскар», получила Специальный приз Венецианского кинофестиваля и собрала награды «Золотого орла». Николай Сергеевич является народным артистом РФ. Кроме того он занимается документальной публицистикой и играет значительную роль как в отечественном, так и мировом кинематографе.

Ирина Лукьянова

О КОНЦОВКАХ
(ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ!)

Финал по Люмету - лаконичный и расставляющий все по местам монолог-исповедь героя Ли Джей Кобба с завершающим «not guilly» венчается первой и последней сценой на открытом воздухе, когда на мокрых после дождя ступенях судебного здания присяжные номер 8 и 9 под одухотворяющую музыку открывают свои имена, после чего расходятся под традиционное «the end». Михалков в финале выдал этакого доморощенного Питера Джексона, вновь и вновь, как в каком-нибудь «Возвращении короля», завершая свою картину. Начиная с неофициальной кульминации «Русский офицер бывшим... [не бывает]», зрителю предстоит увидеть живо смонтированную нарезку сцен прошлого, настоящего и будущего с очередным мини-бенефисом Никиты Сергеевича («Ну зови дядя Николай. Если хочешь»), диалог с воробьем героя Мако-вецкого («Только решай все это сам!») и заключительную цитату из Б.Тосьи на фоне перенятой у Куросавы сцены с собакой и человеческой кистью.

ОБЩЕЕ:

В обход некоторых тонкостей современного российского законодательства в ремейке «12» смоделирована ситуация из оригинала, когда дюжину мужчин запирают в отдельном помещении, и их задачей становится вынесение единогласного решения по рассматриваемому делу.

Также совершенно точно взаимно идентифицируются персонажи инициаторов раскола (Фонда и Маковецкий), оказавших первую и немаловажную поддержку пенсионеров (Суини и Гафт), а также яростных противников оправдания (Ли Джей Кобб и Гармаш). Остальные же герои картин отождествляются друг с другом не столь однозначно. И, наконец, детали уголовного дела в моментах с двойником орудия убийства, якобы уникальным ножом, и моделированием ситуации «смог бы пожилой сосед снизу преодолеть определенное расстояние в заявленный промежуток времени», несколько отличаясь в нюансах, в общем и целом, довольно схожи по форме их экранной подачи.

В кинематографических аспектах нельзя не отметить сильную режиссуру дебютанта Люмета и опытного Михалкова, а также вдохновенную актерскую игру, ставшую у первого одним из основных китов постановки, а у второго, пожалуй, самым ярким ее плюсом.

РАЗЛИЧНОЕ:

Главное отличие сюжетного характера состоит в концовке двух историй. Там, где у Люмета шла речь об оправдательном приговоре в условиях не достаточно веских доказательств обвинения, Михалков, делая, по сути, то же самое, существенно дополняет историю беседой о дальнейшей судьбе юноши, в чем-то совершенно изменяя духу оригинала. И если невиновность юного жителя трущоб в оригинальной картине так и не остается на 100% доказанной, хотя акцентов а-ля финальный твист в фильмах типа «Первобытного страха» тут и не делается, то в ремейке все с этим вопросом совершенно ясно: чеченский парень абсолютно невиновен, более того, он пал жертвой подставных действий криминальных элементов.

Говоря о чисто кинематографических различиях, упомянем о полуторачасовом хронометраже оригинала против двух с половиной часов ремейка; непременно напомним о присутствии в картине Михалкова множества флэшбэков из нелегкого чеченского детства подсудимого, а также метафоричных воробьев и бродячих собак. Чисто для проформы упоминая (и тут же абстрагируясь) различие в цветности пленки, на которую сняты фильмы, отметим, что ремейк в плане операторской работы дарит зрителю более разнообразную и изобретательную картину. То же самое касается и музыкального сопровождения: проникновенная музыка Артемьева, служа режиссерскому формату, выигрывает у сухих и редких мелодий Хопкинса, звучащих в оригинале.

Говоря о форматах, довольно уместным будет смотреться обобщающее умозаключение о том, что фильм Люмета отличается не исключающей всепоглощающее сопереживание рациональностью, тогда как лента Михалкова в основном, и не безуспешно, пытается взять свое, воздействуя лишь на зрительские эмоции.

Игорь Снегирев

РЕЗЮМЕ

Из разрешающей в необычайно волнительном ключе дилемму «казнить нельзя помиловать» ленты Люмета усилиями Михалкова, хоть и не в полной мере, но принимающего во внимание реалии современной судебной практики, пьеса Роуза мутировала в остросоциальную зарисовку «посидели, потрындели, разошлись». Оригинальное произведение было, не станем отрицать, талантливо и профессионально использовано в качестве каркаса для создания кинотворения сколь схожего, столь и отличного от дебютной работы Люмета. Михалкову стоит сказать спасибо хотя бы за то, что выход на экраны фильма «12» явился толчком для ознакомления масс с оригиналом, но, по большому счету, только этим достоинства его картины не ограничиваются.

Выбором же редакции становится фильм 1957 года. Пресловутая нестареющая классика и одна из тех картин, про которые говорят «шедевр кинематографического искусства». Вольный ремейк 2007 года сам по себе хорош по многим параметрам, да и для современного российского кино «12» - большое событие, но мало-мальски вдумчивый сравнительный анализ с лентой «12 разгневанных мужчин» не оставляет ему ни малейших шансов.