Одна книга, две экранизации, множество полярных мнений. На пользу ли «Кладбищу домашних животных» прожитые годы, или долой старое, подавайте новое? Пришла пора разобраться.



Быть готовым к столкновению со смертью невозможно. Старуха с косой имеет обыкновение подкрадываться неожиданно, наносить разящий удар и повергать сознание в чёрный омут траура. Передать глубину пережитого потрясения и силу непреходящих страданий – задача в высшей степени сложная для любого писателя, вкладывает он личный опыт в своё произведение или нет. По признанию Стивена Кинга, книги страшнее «Кладбища домашних животных» он не написал за всю свою плодовитую карьеру, и вряд ли новый рубеж поджидает его впереди, на восьмом десятке. А прежний край рисковал сгинуть в архивах, не случись у автора материальных затруднений, подтолкнувших к публикации. Роман и в самом деле получился жутким, мгновенно заслужив звание литературной классики. Не оглядываясь на время и эпоху, он и сейчас способен вывернуть душу, погрузить её в пучину тяжёлых мучений и иссушающего чувства собственного бессилия против безжалостной напасти, представшей в облике стремительно несущегося многотонного нефтевоза.

Теперь остаётся гадать, насколько мощной и пронизывающей могла получиться первая экранизация, доберись до режиссёрского штурвала Джордж А. Ромеро. Однако с патриархом ужасов, известным как раз по фильмам с живыми мертвецами, в итоге не договорились, и за дело взялась мало кому на тот момент известная Мэри Ламберт. У постановщицы музыкальных клипов и автора стильной артхаусной драмы «Сиеста» не было больших ресурсов, но имелось желание передать ужасающий дух романа, с чем она уверенно справилась. Эффект от киноверсии произведения не подпортила ни слабая актёрская игра, ни бедные эффекты, ни слабая динамика. По своему исполнению фильм не выделялся из шеренги картин B-movie, но практически не имел себе равных среди прочих экранизаций Кинга в жанре хоррор. Чтобы вписаться в полуторачасовой формат Ламберт несколько упростила материал, отсекла ряд побочных линий, но сохранила в неприкосновенности основную канву, уходящую узкой тропой в мрачноватый лесок с небольшим погостом и корявой табличкой «Кладбище домашних животных».

За минувшие тридцать лет сюжет с переездом среднестатистической американской семьи из четырёх человек и кота на новое место, поближе к природе и её тайнам, успел стать каноническим. Логично, что и создатели недавнего ремейка, Кевин Колш и Деннис Уидмайер, не стали изобретать велосипед, предпочтя другие признаки свежего прочтения (например, заменив в ключевой сцене мальчика на девочку). Над обеими картинами витает тень рокового романа, и буквально с первых же минут появляется стойкое ощущение грядущей беды. Обманчивый уют пасторали резко контрастирует с проходящим неподалёку шоссе, повинном в смерти множества кошек и собак. Напрасными оказались надежды доктора Луиса Крида обрести покой в милом городке Паскоу. Центрального персонажа Кинг писал с себя, это он когда-то едва не потерял по недогляду маленького ребёнка, шагающего под колёса трейлера, и сам же имел несчастье видеть труп кота с вывороченным позвоночником – по фильмам любимого питомца старшей дочери семейства Элли.

В том, как относится девочка к животному, а точнее сколь сильна или надумана её привязанность, и кроется первое серьёзное расхождение между двумя экранизациями. Режиссёры последней предпочли обойтись без больной раком горничной, на похоронах которой Луис Крид и слышит от соседа Джада сакраментальную фразу: «Теперь это твой кот». Но если в фильме Ламберт любовь Элли к животному не вызывала сомнений (готова была потратить карманные деньги на шампунь, чтобы избавить от смрада!), то в недавней картине дальше намёков дело не пошло. Тяжело поверить, что равнодушная с виду девочка не сумела бы пережить гибель любимца, а следом хромает и основная мотивация, толкающая отца на поиски выхода в мёрзлой земле старого индейского кладбища. Там, где в версии 1989 года присутствует неподдельная боль и мытарства, в адаптации 2019-го – только слова. Более того, словно в духе времени постановщики предпочли заморочить зрителям головы траурной процессией детей в масках животных, а кто они такие и для чего понадобились, помимо прорисовки на постерах – непонятно.

Также в соответствии с тенденциями продвинутого века, где без гугла скоро нельзя будет найти дорогу в туалет, теперешний Луис узнаёт леденящую кровь историю вернувшегося с того света солдата из интернета, а не от старика Джада. Ну, действительно, зачем заморачиваться сторонними ответвлениями, если зрителю и так должно быть понятно: если колдовская земля микмаков возвращает к жизни животных, то и с людьми должно происходить то же самое. Логично? Как посмотреть. Весь ужас сюжета первоначально строился на догадках доктора. Он не знал наверняка, в каком виде и точно ли кладбище вернёт погибшего ребёнка? Боже, да мужчина с застывшими в глазах слезами просто исступлённо верил, прижимая к груди мёртвое тельце! Сумасшествие Луиса из книги и фильма Ламберт – натуральное и естественное. Оно поддерживается невообразимым отцовским горем, а фальшь таких эмоций бьёт в глаза сразу же! С поправкой на то, что Джейсон Кларк из версии 2019-го в актёрском плане посильнее Дэйла Мидкиффа, но убедителен он исключительно в роли отравителя соседа – безумец из него никакой.

Дальше – больше. Значимую роль в романе и картине 1989 года играет призрак погибшего студента, который несмотря на свой отталкивающий вид приходится скорее другом Луиса и стремится предостеречь его от соприкосновения с миром мёртвых. Дух Виктора Паскоу появлялся всякий раз, когда Крид собирался воззвать к помощи мистического плато, но в новой экранизации он сугубо для галочки. Черт с ним, что призрак теперь чернокожий (ещё его почему-то упорно зовут мальчиком) – опять-таки мода в кино теперь такая – но сюжету он не нужен, появляется ровно один раз и забывается моментально. Видимо это такая неуклюжая дань уважения Кингу. В то же время некрофобия жены доктора получила развитие, хотя ничего в сравнении со старой экранизацией особо не поменялось. Детской травмой, связанной с гибелью уродливой сестры женщины, режиссёры распорядились по-разному. Ламберт обыграла этот момент с помощью малыша-зомби в платье погибшей родственницы, а дуэт Колш–Уидмайер поэкспериментировал со скриммерами, что по-своему ему также удалось. С формой наши современники вообще дружат, чего не скажешь о содержании.

Но кое в чём нынешняя экранизация сумела обставить предшественницу. Кто читал Кинга, должен помнить впечатляющий отрезок, где писатель отвёл душу, расписывая тяжелый путь Луиса с поклажей к индейскому кладбищу, проходящий через населённое неприкаянными духами стылое болото и жуткий лес. Ввиду скудости бюджета Ламберт опустила детали маршрута, зато Колш с Уидмайером смогли взять небольшой реванш. Не сумев проникнуться психологизмом, тандем постановщиков честно отработал визуальную часть. Все три режиссёра отбросили идею со злобным духом Вендиго, но это справедливое упущение, да и неважно, какая именно потусторонняя сущность управляет страшным механизмом возврата к жизни. Тяжесть потери, неспособность отпустить от себя любимое дитя, нарастающее безумие от обладания запретным знанием – на этих понятиях основана значимость романа, и от них в недавнем фильме остались одни лоскутки. Старое кино не было идеальным, но оно пугало, ужасало и впечатляло. Новое же – просто аттракцион типовых страшилок, донельзя испробованных в десятках других картин. Со стороны преемников Ламберт не заметно ни души, ни старания, ни виртуозного мастерства, если уж на то пошло. Они профессионально подошли к своей работе, но для «Кладбища» требовалось нечто большее.

Спустя ещё тридцать лет мир наверняка увидит очередную экранизацию знаменитого романа, а пока этого не произошло, можно воздать по заслугам имеющимся версиям. Фильм Мэри Ламберт принадлежит своему времени, он со всех сторон несовершенен, в чём-то прост и даже наивен, но отлично идёт в связке с книгой, дополняя её и обогащая. Особенно концовкой. Не открывая чего-то принципиально нового в жанре, картина мастерски играет на родительских инстинктах, сворачивает нервы в тугой клубок и оставляет после себя опустошение. Лента Кевина Колша и Денниса Уидмайера, в свою очередь, больше подходит неосведомлённой публике, пришедшей на очередной сеанс и не испытывающего пиетета ни перед самим Кингом, ни перед его произведением. Такие среди нас, конечно, тоже есть, их немало, как и тех, кто считает кино 1989 года априори старомодным, справедливо напирая на его недостатки. Что ж, эта история «короля ужасов» получилась универсальной и очень живучей. Секрет долголетия прост: сюжет опирается на вещи, какие составляют саму суть человеческой жизни и легко объяснимого страха перед её безвременным окончанием.

Александр Колесников