Поймать такси, сесть в такси, поговорить в такси, выйти из такси, забыть поездку навсегда – непритязательный порядок действий в стиле Джима Джармуша – просто, но вкусно.


НОЧЬ НА ЗЕМЛЕ (NIGHT ON EARTH)
1991, Франция-Великобритания-Германия-США-Япония, 129 мин.
Жанр: драма, комедия
Режиссёр: Джим Джармуш
В ролях: Джина Роулендс, Вайнона Райдер, Лизэнн Фальк, Алан Рэндольф Скотт, Энтони Портильо, Армин Мюллер-Шталь, Джанкарло Эспозито

Джармуш выбирает одну из самых традиционных форм – альманах, который выворачивает наизнанку совсем нетрадиционно – сначала нарушает правила, затем удивляется, напоминая «он здесь не причём». «Ночь на земле» – самая «невинная» постановка режиссёра и самая большая иллюзия зрителя.


Монтаж там, где не интересно – логично. Только не для автора. Ему – интересно и он принуждает зрителя, обещая «тебе тоже понравится». Действия разворачиваются внутри машины, события сводятся к диалогам и это всё, что нужно знать о сюжете. По большому счёту, он не имеет значения. Что же имеет? Ответ – форма. Это альманах – сборник рассказов, как правило, объединенных: а) героями б) событиями в) темой или идеей. Джармуш отрицает первое, отрицает второе и делает вид, что принимает третье. Удивительно, но каждый эпизод, с одной стороны – отдельная история, с другой – умирает вне связки друг с другом. Общее всё же есть, но оно формально – это время и пространство. Всегда ночь, всегда автомобиль. Не больше, не меньше. И всё же Джармушу удаётся главное – объединить, не объединяя. Как, разберёмся.

Эпизод 1. Счастливый механик, несчастная кинодива
Простая история, откровенно построенная на антиподах: бедная – богатая, молодая – зрелая, курит без остановки – болтает без умолку. Акула киноиндустрии предлагает девушке-механику стать суперзвездой. И вот уже можно начинать зевать, пока Джармуш умело не делает подмену – «казалось бы несчастная» вдруг оказывается «и так счастливой». «Счастья» этого кусок летит ей прямо в рот, а она его просто… не хочет. Все возмущены: и зрители, и героиня Роулендс, которая удивляется: «как так не хочет, я же хочу» и понимает, что тоже… не хочет.

Эпизод 2. Таксист, не умеющий водить машину…
…что уже само по себе абсурд – самый цирковой эпизод «Ночи». Автор меняет персонажей местами – причём буквально, сначала подчёркивая разницу между ними, а затем стирая её. Клиент садится за руль вместо таксиста, знает английский лучше водителя, но у них одинаковые ушанки, они смеются над именами друг друга. Каламбур, почти ярмарка – герои новеллы по-хорошему анекдотичны, не подозревая, что ситуация их скорее драма, чем комедия.

Эпизод 3. Зрячая слепая
Он – темнокожий таксист, обиженный на жизнь. Она – слепая, знает дорогу лучше него, разбирается в искусстве и даже отгадывает сумму на счетчике. «Ты, наверное, жуткий урод», – говорит слепая и нравится ему. Очень нравится. Джармуш вновь филигранно манипулирует понятиями, намеренно загоняя в ДТП героя, который видит во всём намёки на расизм, но не замечает движущийся на него автомобиль.

Эпизод 4. Сексуально-озабоченный Роберто Бениньи
И снова тема слепоты и прозрения. Пародийный герой Бениньи настолько увлечён рассказом о совокуплении с тыквой, овцой и женой брата, что не замечает: чем больше он говорит, тем хуже священнику на заднем сидении.

Эпизод 5. Не тот, кем кажется
Никакого мыла – закон джармушевских картин – обрывается именно в истории Хельсинки. Крупный усатый мужчина со слезами на глазах делится воспоминаниями о личной трагедии с незнакомой пьяной компанией. Мелодраматичный штамп, не успев засветиться, мгновенно разрушается с наступлением утра. Только что несчастный отец будит брошенного пассажира с требованием заплатить, а затем оставляет одного на снежной дороге: такси есть такси.

Местами – комедия, местами – драма: никаких акцентов, никакого принуждения. Фильм-кругосветка и земной шар, что как перебивка крутится между новеллами, превращаясь то ли в карту, то ли в школьный глобус. Зритель вместе с героями преодолевает эту дистанцию. Банально – да, предсказуемо – нет. И в этом вся «Ночь на земле». Ты знаешь, что будет наперед, но не до конца уверен, выжидая подвоха, которого нет, и всё равно остаёшься обманутым. Ночь уходит, приходит рассвет, рассеивается иллюзия. Как герой Джино, что надевает тёмные очки мёртвому епископу, как бы отмечая «ты ничего не видел», или деловая Виктория перестаёт брать трубку, подозревая, что всё это – не её жизнь, Джармуш отказывается видеть смешное в смешном, горечь в трагичном. Он просто провожает обманчивую ночь и предлагает зрителю встретить рассвет: торт должен оставаться тортом и неважно, что он значит для творческой души пекаря.

Диляра Юсупова