МАНЬЯК (MANIAC)
2012, Франция-США, 90 мин.
Жанр: ужасы, триллер, криминал
Режиссер: Франк Халфун
В ролях: Элайджа Вуд, Нора Арнезедер, Фридом, Америка Оливо

МНЕНИЕ "ЗА"

Данный фильм, в первую очередь, является свидетельством двух простых вещей: первое – даже в очень специфических и ограниченных в своем поле деятельности поджанрах хоррора можно добиться фантастических результатов, не прибегая к опостылевшим шаблонам; и второе – такое понятие, как «ремейк», само по себе не является синонимом слова «провал», поскольку все зависит исключительно от мастерства создателей. В данном конкретном случае, фильм вышел не только осовремененным в техническом плане, но и получил новую авторскую концепцию.

Элайджа Вуд здесь играет классического одинокого городского убийцу с психическими травмами прошлого, которые отражаются на его жертвах, и будут раскрываться по мере развития сюжета. Девушек он выбирает по определенному принципу (боюсь, если скажу по какому – кто-то может счесть это спойлером), и у него, как и у других схожих индивидов, коих мы можем наблюдать в жанровом кино, есть определенная страсть к «коллекционированию», предметом которого являются скальпы девушек, которые он, в последствии, прикрепляет к манекенам, собирая, видимо, свою «большую семью». Многие кинематографисты до этого пытались «влезть к больному человеку в голову», и увидеть, как он сам видит себя и свою роль в событиях – но здесь создатели сделали это в буквальном смысле слова. События фильма показываются от первого лица – все происходящее зритель видит глазами маньяка. Решение сколь сложное технически, столь и спорное в художественном плане. Особенно спорным оно показалось мне поначалу – казалось бы, что подобная подача истории должна быстро наскучить. Первая сцена убийства, далее, общение героя на сайте знакомств с очередной потенциальной жертвой и последующий ужин в ресторане – в этот момент только адаптируешься к такой манере повествования; и хотя создатели довольно изобретательно вставляют в сюжет эпизоды с зеркалами, в которых мы можем видеть эмоции героя – этого кажется мало. Но эти сомнения имеют место только по началу. Чем дальше фильм продвигается вперед, и чем более он воздействует на психику – тем явственнее ощущается все мастерство съемочной группы, поскольку действие постепенно но уверенно цепляет. Сначала просто интересно наблюдать все глазами убийцы, но далее уже просыпается интерес к его личности, как таковой. Фильм никогда не пытается каким-то образом оправдать этого монстра, но он в полной мере старается дать зрителю прочувствовать, какой кошмар происходит у Фрэнка в голове.

Пугают здесь не только кровавые сцены жестоких убийств – есть и жуткие сюрреалистичные кошмары Фрэнка. Сцены с отражениями героя дают представление о его эмоциональном состоянии, но также есть некие фантазии и флэш-бэки, где есть возможность видеть Фрэнка со стороны и оценить всю мощь сильнейшего перфоманса Элайджа Вуда. При всей сложности и тех ограничениях, которые накладывает выбранная концепция – актер безупречен. Его герой цепляет на эмоциональном уровне. Здесь не может быть речи о понимании, но есть четкая связь со зрителем. Все это добавляет фильму интереса совершенно в иных плоскостях. К примеру, в традиционном слэшере очень большое значение имеет фактор внезапности, когда убийца «неожиданно появляется» от куда-то – но в данном случае зритель все время знает, где убийца, и подобные элементы невозможны по определению. Ну и, конечно, построить какую-то «детективную» интригу здесь не представляется возможным. И таким образом, отойдя от одних элементов хоррор-конструкции, авторы проявили все усилия, чтобы заменить их другими. В данном случае, вместо стандартных «пугалок», картина очень мощно работает психологически.

Хочется отдельно отметить то чувство меры, которым, бесспорно, обладает фильм. Я сейчас говорю о концентрации, а не о эффектности. Да, он невероятно жесток и противен – но все эти эпизоды в полной мере работают исключительно из-за четкого эмоционального баланса и грамотного распределения по метражу картины. Злоупотребление ими сразу бы разрушило всю тягучую атмосферу фильма, и приблизило бы его к разряду развлекательных попкорновых слэшеров, где все идет по накатанной колее, и атмосфера заменяется иронией. Однако здесь этого не наблюдается. Действие никогда не кажется наигранным; а нотки черного юмора, если и будут заметны ближе к финалу – являются лишь спасительной реакцией зрительской психики, отказывающейся воспринимать тот кошмар, который обрушивается с экрана. Да – кульминация будет. Я не зря говорил о балансе. Понемногу, но уверенными шагами нас к ней подводят – и, разумеется, нельзя не вспомнить о неоценимом вкладе в сие действо Норы Арнезедер (ее, кстати, недавно можно было увидеть в «Словах»).

Новый «Maniac» – это невероятно жестокое и до отвращения неприятное зрелище; которое, в принципе, таковым и должно являться. Однако, дабы ориентировать зрителя в нужном направлении, могу сказать, что сравнивать данный фильм со всей его эстетикой с классическим слэшерами, вроде «Пятницы-13» – все равно, что сравнивать «Драйв» Рефна с франшизой «Форсаж». Надеюсь, аналогия понятна? Между прочим, здесь даже синтетически-атмосферный саундтрек также, отчасти, напоминает о восьмидесятых. Но это так, к слову. А на деле – настолько умного, мощного и, во всех отношениях, выдающегося хоррора я не видел уже очень давно.

Василий Марин

---

МНЕНИЕ "ПРОТИВ"

Глядя на свежеиспеченный римейк старого, и в общем-то, уже точно никому не нужного «Маньяка» с аналогичным названием, не перестаешь удивляться, как до такой степени сплошной, катастрофический облом мог получить хоть какое-то признание, в основном конечно, от соответствующей аудитории. Бесполезно, наверное, рассуждать о том, насколько удался фильм как переделка старого-доброго сюжета на новый лад, насколько он хорош с психологической точки зрения, или быть может, это честный, изысканно поставленный хоррор с банальнейшей сюжетной конструкцией. Ведь чем дальше погружаешься в действие, тем больше одолевает чувство раздражения – так какова причина?

Все дело, наверное, в том, что нагромождение штампов друг на друга в рамках единого сценария, дело в 21 веке как раз привычное. Психически неуравновешенный Фрэнк, вроде бы днем обычно забитый реставратор старинных манекенов, а ночью ярко выраженный социопат, страдающий от симбиоза Эдипова комплекса и шизофрении. Отсюда и весьма экстраординарное хобби – срезание скальпов с убитых им красавиц, словно он задался целью получить звание современного бесславного ублюдка, и прикрепление оных к головам его любимых неживых подружек, создавая таким образом свое маленькое королевство, в котором он вовсе не король. Фабула за сто с лишним лет существования кинематографа более чем растиражированная, причем этот факт не скрашивает уже широко разрекламированная съемка от первого лица, словно позволяющая проникнуть зрителю в голову к убийце.

Ведь многие забыли, что подобный операторский прием уже имел место быть в классическом «Хэллоуине» Джона Карпентера, сделавшего открывающую сцену совершенно незабываемой. Здесь же это, на первый взгляд, смелое решение приедается спустя полчаса, когда осознаешь тот факт, что Элайджу Вуда, родившегося, вероятно, для того, чтобы как раз сыграть какого-нибудь маньяка, никак не используют. Подобные образы идеально ложатся на этого вечно молодого актера, чему свидетельство тот же невероятный Родригезовский «Город грехов». Но уж извините, он выглядит более маниакальным в развязке монументальной Джексоновской трилогии, когда кольцо хоть на мгновение, но подчинило полурослика, да и о каком вживании в образ можно говорить, когда мы видим главное действующее лицо лишь в отражениях зеркальных поверхностей, или в редких, исключительно постановочных решениях.

И, честно говоря, все обрушившееся на фильм похвалы касательно выверенной психологии или стилистических изысков кажутся еще более надуманными. Пожалуй, самый замечательный синефильский эпизод приходится на тот момент, когда Фрэнк решается сводить возлюбленную в кино на незабвенный «Кабинет доктора Калигари», превращая сеанс для самого себя в сущую пытку (благо богатое воображение практически не дремлет). Что касается жестокости, граничащей с трэшевостью, то подобным все-таки трудно поразить, учитывая еще и то, что авторы, похоже, не определились, что они снимают – слэшер, экзистенциальный триллер или личную драму одинокого человека. И подобная неопределенность губительно влияет на пробуксовывающий сюжет. Главного героя, даром что он одновременно и хищник, и жертва, при всех попытках оправдать его неконтролируемую жестокость, совершенно не жалко (сказались неверно расставленные акценты). Да и корень всех бед в виде распущенной в прошлом матери, ублажающей на глазах у ребенка сразу нескольких сексуальных партнеров (имеется даже несколько красноречивых флэшбеков), кажется надуманным, и поневоле задаешься самым логичным в данной ситуации вопросом: а почему его дьявольская сущность не проявила себя раньше, а именно сейчас?

А совсем глупо смотрится очевидно натянутая мелодраматическая линия, сильно напоминающая аналогичное развитие событий в «Подглядывающем» Майкла Пауэлла, когда оба влюбленных старательно стараются не причинить боль объекту вожделения. Единственная разница в том, что у персонажа Вуда этот лейтмотив еще и факт неразделенной любви. Только эмоций, при всем напускном трагизме, картина не вызывает вовсе, вплоть до развязки, являющей собой апофеоз гипертрофированного насилия. Потому как режиссер Франк Халфун, и в прошлом успевший превратиться в мало чем примечательного консерватора молодежного жанра (поэтому еще более смешно слышать о каком бы то ни было новаторстве «Маньяка»), снимает индифферентно, сухо, грубо говоря, выполняет ремесло, а не творит искусство. Оттого и все эти технические изыски, наряду с оперными ариями, то и дело звучащими в фильме, делают сей опус еще более претенциозным, безжизненным и пустым, как и личность монстра, уместно сравненного в финале с пластмассовой куклой, отдаленно напоминающей живого человека.

Александр Гофман