МЕСТЬ (HAEVNEN)
2010, Дания-Швеция, 119 мин.
Жанр: смутная драма
Режиссер: Сюзанне Биер
В ролях: Микаэл Персбрандт, Уил Джонсон, Эдди Джонсон, Эмили Мулайя



Дикие пейзажи какой-то очередной страны «третьего мира», трясущийся по ухабам джип с добровольцами из Европы, бегущие за машиной темнокожие дети, в голове крутиться явное ощущение «где-то мы это уже видели» – ну да, точно так же, только в индийских локациях, начинался другой, номинированный на «Оскар» фильм Сюзанне Биер «После свадьбы». И точно так же действие быстро перетекает на европейский континент, чтобы столкнуть героя не с чужими, а уже с собственными «цветами жизни»...

Вообще, вот ей-богу, читая синопсис любого фильма этой датчанки, хочется только одного – никогда не ходить на это в кинотеатр и даже не брать в руки диск, так как ярлыки «проблемное кино» или «конъюнктура» навешиваются сразу и сами собой. Тут тебе и семейные отношения «пост-Бергман», и несовершенства социума, как раз из семьи вытекающие, и проблемы третьих стран, и ксенофобия, и «отцы и дети», и тотальное непонимание между индивидами, и столкновение «белого человека» с «нецивилизованным миром», и детская жестокость – короче, все самые востребованные и ставшие уже общим местом темы европейских фестивальных фильмов последних лет в одном флаконе. Добавьте сюда женскую руку вкупе с мелодраматичностью – и вы придете к выводу, чего стоит ожидать от ее работ.

Только, к счастью, Сюзанне Биер и ее постоянный сценарист Андерс Томас Йенсен, не такие идиоты, чтобы делать кино только о том, что «а в Африке дети голодают», пока наши европейские дети самостоятельно решают онтологическую проблему «что такое хорошо» с помощью ножа и велосипедного насоса. Сами авторы «оскароносной» «Мести» ведь не коновалы, чтобы совершать операции над зрительским сознанием без наркоза и предварительно не принесши клятву Гиппократа. Кино можно обвинять во многом – и в конъюнктурной тематике, и в излишней сентиментальности, и в ненужности сюжетной линии про плохого африканского беспредельщика, которая и без разжевывания совершенно понятна, но только не в плакатной агитативности и нежелании посмотреть на ситуацию с разных сторон. Все искупается искренностью и гуманностью, с которыми Биер, как обычно, осторожно вскрывает мир странных человеческих проявлений, оставляя готовое решение на совести зрителя.

Уставший от бессмысленных и беспощадных разборок на чужой территории врач, и его сын с обостренным чувством справедливости – образы, встроенные в извечный спор о душе и разуме, природном и культурном, интуитивном и логическом – о двух перпендикулярных, принципиально разных способах отношений человека с миром. Там, где когда-то на вопрос «нужно ли отвечать злом на зло» другой известный датчанин в своем «Догвилле» отвечал решительным «Да!», Сюзанне Биер просто разводит в непонимании руками. Сначала кино подманивает тебя, вольготно расположившегося в кресле – вот один герой, вот другой, вот подонок, вот слабак, вот аутсайдер, сейчас в этом конкретном раскладе темных и светлых сил, кажется, будет ясно, как «2х2=4» способы их взаимодействия. Используются самые примитивные, чисто античные инструменты по вызыванию катарсиса и самые легко нажимаемые болевые точки, только понятней эта навороченная громада фигурок и сюжетных линий не становится. И даже легче вплоть до финала не становится. То есть понятны-то все – и мировоззрение отца, обусловленное вовсе не умозрительными размышлениями о вселенской гармонии и необходимости заповеди «подставь другую щеку», а собственным, выстраданным негативным опытом. И мировоззрение сына, опосредованное праведной верой молодости в то, что необходимо отвечать за свои поступки, добро, как Бэтмен, должно быть с кулаками, а прощение без справедливости ни черта не стоит.

Авторы просто позволяют персонажам действовать в соответствии со своим алгоритмом. Филигранный сценарий и аккуратное избегание крайностей, в которые бы обязательно впал кто-то с меньшим чувством вкуса и такта, не позволяет обвинить их в манипулировании чувствами и морализаторстве. А в конце предложения «что такое хорошо» они ставят знак вопроса, потому что отвечать на слишком хорошо поставленные вопросы людям интеллигентным и умным всегда не слишком ловко и даже невозможно. Это как в жизни, когда кажется, что любой конфликт можно решить простым «давай поговорим по душам», но это превращается в лучшем случае, в обмен ничего не значащими репликами с опущенными глазами. А в худшем – в неприятную перепалку, от которой потом так тошно, что зарекаешься в следующий раз решать подобные вещи именно этим способом – с позиции силы и велосипедного насоса, как положено как раз людям неумным и неинтеллигентным.

И христианское всепрощенчество, и древняя праведная месть издавна сосуществуют в европейской культуре в режиме реабилитации – как нечто нуждающееся в оправдании и встраивании в и без того сложную систему ценностей обычного человека. Но как следует жить «правильно», воспитывать своих детей, принимать смерть, зло, и придумать универсальную, работающую во всех случаях, логику, никто так и не понял. Никак, никак и никак… Путь «терпилы» ведет к вседозволенности и торжеству хамоватых сволочей, а «око за око» и «удар на удар» порождают эскалацию конфликта, и в него включаются все новые, а то и вовсе невиновные, люди. «Он должен получить по заслугам», «поговорите со своим ребенком», «а давайте мирится, жить дружно и акуна матата», но в сложных жизненных вопросах слова, как правило, абсолютно бесполезны, ведь каждая «истина» и «добродетель» должны быть выстраданы самостоятельно, только так она может стать «своей». Точно так же, как каждый человек индивидуален и неповторим, неповторима и сумма его поступков, добродетелей и ошибок. В этом плане фильм Сюзанне Биер не предлагает никаких слов и «правильных решений», кроме простого, как похлопывание по плечу, вывода о том, что все проходит и проживается, проживается и переживается, переживается и шлифуется, как камни в набегающих волнах. Выпустили птицу на волю – лети себе, как знаешь. Только не обожги до основания крылья…

Айна Курманова