ЧУЖАЯ СТРАНА (STRANGERLAND)
2015, Австралия, Ирландия, 111 мин.
Жанр: триллер, драма
Режиссер: Ким Фаррант
В ролях: Николь Кидман, Джозеф Файнс, Хьюго Уивинг, Мэддисон Браун, Николас Хэмилтон



Дьявольски неспешная, размеренная жизнь в одном из австралийских городков так бы и длилась аж до второго пришествия, если бы в это богом забытое место не переехала чета Паркеров. Отрешенный от дел семейных и вечно пропадающий на работе отец, который, кажется, нарочито сбегает от самых родных людей на свете и всего, что с ними связано. Рефлексирующая, увядающая морально, но все еще вполне привлекательная мать, старающаяся делать вид, будто все хорошо. Раскованная шлюховатая дочь-бунтарка, категорически не понимающая, что она забыла в этом захолустье, и ее младший брат, перманентно практикующий лунатизм. Наступит тихая австралийская ночь, уснет утомленная солнцем пустыня, и в это самое время непослушные детки стремительно покинут родительский дом, то ли для того, чтобы разнообразить тоскливый досуг, то ли, чтобы наказать нерадивых мать и отца. Здесь-то и вскроются давно созревающие нарывы в отношениях супругов, окончательно забывших о том, чего ради они живут. Ведь они - две заблудшие души, что стали чужими настолько, насколько чужим покажется абсолютно посторонний человек, которого видишь впервые в жизни. Навязчивая дромомания отпрысков приведет к настоящей катастрофе, личному апокалипсису, а оставшиеся на душе шрамы станут напоминанием того, каким ущербным существом ты был раньше. Сбежавшие из ада.

Австралийка Ким Фаррант, дебютировавшая со «Стренджерлендом» на фестивале «Сандэнс», судя по всему, решила вот так сразу сообщить кинематографической общественности, что не станет прогибаться под изменчивый мир, ведь ее ловко притворяющаяся психологическим триллером инди-драма крайне недоброжелательна и даже агрессивна по отношению к смотрящему. Тяжелый, фрустрационно-депрессивный, настроенчески упаднический фильм Фаррант требует максимальной отдачи от зрителя, выдержки и огромного терпения, которое, скажем откровенно, в итоге ничем не вознаградится. Поэтому о зрительской «зоне комфорта» не может быть и речи, и этот монотонный, раздражающе вялый темп, это невыносимое, апатичное бездействие, безысходность и беспомощность (без)действующих лиц вызывают неконтролируемое желание выйти на улицу и во весь голос прокричать, как ты всех ненавидишь (даже если это не так). В то время как твисты натужно выдавливаются из сюжетной канвы, зрителю предоставляется неограниченное количество времени понаблюдать за персонажами, изучить их характеры, оценить их мотивы и действия. Но не сопереживать им, нет! Паркеры, в чужом для них антураже выжженной солнцем австралийской провинции, все больше и больше выглядят моветонно на фоне летаргически сонного образа жизни этого догвилля, их прогрессирующая аберрация реальности превращается в паранойю, их желание вернуть двух своих ангелочков высвобождает внутренних демонов, их порой нелепые взаимосвязи и взаимодействия превращаются в своеобразный эколект, который окружающие понять не в состоянии, и в итоге приключившиеся с ними метаморфозы и последующие катарсические импульсы все рано не вернут утраченного. Исчезнувшая...

Австралийская же глубинка легко ассоциируется с американским социальным дном: в кадре (за исключением роскошных австралийских панорам), она практически неотличима от одноэтажной Америки, той самой, с реднеками, асоциальными молодыми людьми, предоставленными самим себе, и, конечно же, шерифом, являющимся центром власти. Вся эта мрачная, тягучая атмосфера еще мощнее ввергает героев в пучину безумия и сумасшествия, еще больше заставляет зрителя прочувствовать необъяснимую душевную пустоту, еще сильнее нивелирует интерес к и без того невыдающейся интриге. Гипертрофированный пессимизм – фаррантовский киноязык, и общается режиссер со своим зрителем на важные, но крайне неприятные темы. Быть ее собеседником – удовольствие весьма сомнительное, и навязчивое чувство недосказанности только смазывает общее впечатление о картине. Ощущается некий подвох, будто ты находишься на приеме у психоаналитика, который только усугубляет состояние твоего эмоционального фона. У Ким Фаррант получилось неоднозначное и порой высосанное из пальца кино с непозволительно растянутым хронометражом. Тем не менее, пищи для размышлений здесь – хоть лопатой греби, а отличный актерский состав, трагедийность и угрюмая атмосфера, в которой присутствует нечто неуловимо инфернальное, таки делают свое дело. Жаль, что «локальные» преимущества не в силах образовать цельную и внятную общую картину. Впрочем, занятно другое: каст в «Стренджерленде» подобрался великолепный, далеко не каждому кинематографисту так везет в самом начале творческого пути. «Шериф» здесь – персонаж Хьюго Уивинга, один из козырей ленты, в той же степени, как и Файнс. Но главный козырь, безусловно – Николь Кидман, в глазах которой столько невыносимой грусти, столько безутешной печали, что складывается ощущение, будто она – загнанная в клетку львица, у которой отобрали последнюю доступную радость в жизни. Кидмановская Кэтрин ужасающе прекрасна, она пытается заглушить свое горе животным сексом, создавая легкий намек на любовный треугольник, взывает к песчаным ветрам, изучает дневники своей дочери, чтобы лучше понять мотивы ее поведения, и в итоге потихоньку сходит с ума. Все это выливается в душераздирающе мощную сцену на центральной улице городка, сцену настолько кинематографически аутентичную, что фильму хочется простить многое. Апокалипсис сегодня.

Пока твои дети медленно умирают где-то там, под беспощадно палящим солнцем австралийской пустыни, ты пройдешь через все круги ада, но именно этот ад станет твоим шансом на спасение. Еще не поздно обрести душевное равновесие, здесь и сейчас, на этой богом забытой земле. Land of the dead. Strangerland.

Денис Федорук

В кинотеатрах с 17 марта