Это не биография композитора и не анализ его творчества. Скорее эссе, вызванное эмоциями от прослушивания его музыки.


Музыка кино – это то, что порой весьма сложно описать словами, особенно если не разбираешься в музыкальном искусстве как профессионал. Но какие невероятные мысли и эмоции порой вызывают те, кто вложил самую Душу в Искусство Музыки! Эти мысли и ощущения готовы будоражить человека многие годы, давая ему возможность прикоснуться к Вечному и Прекрасному. Быть может, это и есть та благодарность, которая может служить вечным и неразрушимым памятником настоящему Композитору. Таковым, кажется, был и Микаэл Таривердиев. Окунёмся в его музыкальный мир.

...Одним приятным летним вечером Композитор шёл по полянке, раскинувшейся недалеко от опустевшего, почти заброшенного старинного английского особняка. Он вдыхал свежий воздух с ощущением наслаждения, как вдруг – яркая вспышка! Одна, другая, третья, и все – разных цветов... Световые всполохи неожиданно резко встревожили его. Казалось, кто-то, схватив за руку, медленно, но верно вводит его в состояние гипнотического транса, полного волнения, страха, опасения за собственную жизнь, будто бы пытаясь внушить ему, что всё не просто так, и вообще... где-то недалеко гуляет сама смерть. Композитор не мог поверить: что может случиться в столь прекрасный час?

Внезапно где-то посреди поляны он остановился. Оглянулся: световые всполохи всё сверкали и сверкали, радостные люди где-то вдалеке кричали «Ура!», кажется, совершенно не ощущая той тревоги, которую испытывал теперь он. Внимательно всматривался в темноту, покуда всполохи на какие-то жалкие мгновения освещали всё вокруг. И увидел как мужчина наклонился над чьим-то телом. Кажется, девушки. Сначала, правда, один мужчина, потом – другой. Да что же происходит, чёрт возьми?!

Композитор сделал несколько резких шагов, желая было подойти вплотную, но остановился на полпути. Он обомлел. Поднявшись над мёртвым телом девушки, на него посмотрел... поистине легендарный, известный всему миру человек. В аккуратном костюмчике, с яйцевидной головой, невероятными усами и модной тросточкой в руках – он, кажется, никогда себе не изменял. Бельгийский детектив, прославившийся своим невероятным талантом раскрытия преступлений, – сам Эркюль Пуаро! А где сыщик – там преступление. Так значит, случилось несчастье.... Тревога нарастала. Композитор и детектив столкнулись взглядом, внимательно посмотрели друг на друга. А эти люди, шумящие невдалеке, смотрящие на салют, что они? Какой-то страшный пир во время чумы... Чумы из одного убийства ни в чём не повинной провинциалки из страны туманного Альбиона, которая фантасмагорически зловещим образом всего лишь через какой-то десяток-другой лет превратится в поле чудовищной бойни, охватившей весь мир и окончательно разрушившей всю идиллию Старого Света, таким блаженным упоением долгие годы наполнявшую человеческую душу. Но, видимо, именно в этот непростой XX век, когда весь мир сотрясали катаклизмы, должны были родиться гении, появиться нетленные шедевры. Появился и Композитор, раскрывший свой Талант. Так сочинилась Мелодия.

Мелодия, которая переливалась разными красками: то грустными, то лиричными, то мечтательными... Пока не достигла морского побережья советских одесситов. Трое из них – товарищи по школьной скамье – дружно шли по улице, с каким-то внутренним, свойственным только лишь юным людям глотком свободной энергии разговаривая, шутя, улыбаясь и веря в то, что светлое будущее очень скоро наступит. Пили они пиво или встречались с обаятельными подругами, серьёзно говорили с родителями или делали что-то ещё – всё не столь важно, ведь их жизнь, как Мелодия, переливалась тонкими лирическими красками, полными, и внутренней гармонии и блаженства, теплоты и света. И каждый летний день они погружались в бескрайнее море, залитое столь же бескрайним, огромным и широким солнцем, словно погружаясь в большую взрослую жизнь, совершенно при этом не сомневаясь, что лучшие времена впереди, впереди, впереди....

Наверное, любой человек обычно не сомневается в этом. Но вот солнце уходит, поднимается ветер, и берег пустеет. Девушка идёт за молодым человеком, желая ему что-то сказать, словно предчувствуя что-то неладное. Призывной пункт, служба, а потом... Война. И поезд, уносящий вдаль и от этого теплого моря, и от этого обнимающего солнца, и от этой любящей девушки... Едешь, напевая любимый мотив, и всё ещё не понимаешь: возможно, светлое будущее где-то там, вдалеке от дома, где враг, не виноватый в том, что было развязано это необъятное побоище, но жестокий и беспощадный, словом, что это будущее может внезапно обернуться мучительной смертью... Но кто знал, что из троих вернётся только один? Поезд мчится, а лирические нотки стремительно переливаются множеством красок, стремясь как можно больше поласкать юный слух, пока не знающий грохота и выстрелов убийственных орудий...

Лирические переливы нот внезапно сменяются минором. Страшная война уносит миллионы жизней ни в чём не повинных людей. Кровь, трупы, боль и страдания по умершим... И бесконечное мучение тех, кто служит Родине, но не может быть ни с ней, ни с теми, кто с ней остался. Пока одесситы, переживающие тяжелейшую оккупацию, пытаются не забыть, что такое есть человеческая жизнь, где-то за сотни километров, в самом сердце Европы, в самом логове врага – Берлине – один внешне спокойный и респектабельный мужчина заходит в кафе, садится за столик, внимательно смотрит по сторонам и курит. Время подходит, уже пора. И вот входит женщина – вместе с таким же респектабельным, как сидящий за столиком, мужчиной. Кругом люди, зашедшие перекусить или что-то обсудить, кажется, даже не замечающие ничего и никого вокруг себя... А эти двое! Встретившись взглядом, не могут оторвать глаз друг от друга – ведь это она, частичка его родной души, родной страны, здесь и сейчас, всего на несколько минут. Можно ли превратить их в вечность?

Мелодия всё не кончается и не кончается, и ты думаешь, что невозможное возможно, что теперь они никогда не расстанутся. Но вот наступает грустный обрыв, всё тяжелее и тяжелее... «респектабельный» мужчина, приведший даму, так же, под ручку, уводит её из кафе. «Не оборачивайся, не надо – от этого будет только больнее и тебе, и ему» – такие слова говорило ей нечто из глубин подсознания. А он, сидящий за столиком, всё никак не мог поверить – ни в то, что встретил её, хотя бы и взглядом, ни в то, что эти несколько минут, казавшиеся вечностью, так резко оборвались и больше никогда не повторятся. Никогда...

Никогда, говорит Мелодия, больше не повторятся, однажды случившись, события и времена нашей жизни. Оно, быть может, и не нужно, и ни к чему – всё было как было, а что прошло, то не вернёшь. Не вернёшь же! Мелодия неожиданно заиграла клавесином: перед мужчиной, американским полицейским, то и дело всплывали картинки из детства – как старые фотографии: вот он, его брат, его родители... И кажется, всё когда-то было так дружно, так по-доброму. Лет тридцать тому назад. Теперь уж нет ни отца, ни матери, давно отгремел мировой кризис, и они каждый при своём – в разном жилье, в разных семьях, с разным достатком – и каждый, в общем, живёт как может. Сегодня они встретились спустя долгое время после молчания и делят отцовскую мебель перед старым оценщиком, не собирающимся дать такие уж большие деньги за имущество. Надо бы сговориться и поставить этому старику условие по цене – да ведь не могут, а вроде братья.

Вновь поразительным образом всколыхнулось прошлое: отец, его страдания – и мучительный, такой глупый, казалось бы, вопрос: были ли у него деньги? А ведь родные братья, когда-то всегда были вместе... Клавесин всё играет и играет, как будто не замечая этих мелких мещанских проблем и говоря этому самому полицейскому лишь одно: «Это жизнь, мой друг, и никуда тебе не деться от сплетенья причуд и неудобств, радости и грусти. Все так живут. Что же, и ты живи, как можешь! А что было – то было...». Братья разошлись, и в комнате воцарилась гробовая тишина.

...Тишина гробовая, которая воцарилась и на другом краю земного шара, в кабинете начальствующих лиц советской контрразведки, допрашивающих зарубежного резидента, сына русского эмигранта, уехавшего на чужбину после революции. Резидент вспоминает своего отца, свою любимую женщину, которая где-то здесь, на его исторической Родине, то ли знает, то ли не знает о его существовании, о том, что он жив, и боль души его подхватывает Мелодия, превращающаяся в виолончель: словно успокаивая, она внушает ему мысль – ты, право, много повидал на веку, но сможешь пережить и это, только подожди, подожди... Виолончели вторит фортепиано, и вместе они помогают резиденту прочувствовать и одновременно проглотить повороты непростой судьбы, которые словно слёзы внезапно и безудержно навернулись на его глаза.

Пусть потерян отец, пусть незнамо, где любимая женщина, но у тебя осталось что-то одно, сокровенное: страна, историческая родина, которую всей душой по-настоящему любил твой папа. И это единственный путь остаться живым – ухватиться за эту соломинку, несмотря на щемящую тоску, которую невольно наводит Мелодия, позвавшая с собой виолончель и фортепиано. И ты хватаешься – ты согласен. Согласен, несмотря на то, что, казалось бы, тебе чужды желания и устремления чиновников, которым ты дал это слово, согласен, несмотря на то, что, казалось, всё уже давно пора послать к чёрту и отречься от мира. Но во имя чего-то глубоко родного, ценного, того, что нельзя потрогать, но можно почувствовать, ты готов действовать вновь и вновь. Пусть твой вид столь мрачен для четырёх стен этого кабинета...

А пока в кабинете контрразведки решается судьба резидента, где-то вдалеке, на стадионе, в лучах солнца и при ясном небе танцуют не знающие горя беззаботные и лёгкие девчонки. Рядом с ними стоит откуда-то пришедший маленький мальчик – он внимательно смотрит на движения танцовщиц, и в его душе селится Мелодия, быстрая и игристая; кажется, что жизнь невероятно легка и безмятежна, что не может быть никакого выбора, никакого страдания, никакого смятения и сомнения. Но вот наступает вечер. Да, тёплый и летний, как день, но уже вечер. Сумерки надвигаются и всё плотнее обступают мальчика, который по-прежнему, ни о чём не подозревая, идёт по улице. Повернув голову в сторону, он неожиданно удивляется пестроцветному кафе. В окне видно: полусвет, сидят люди, впереди стоит девушка, а за ней – музыканты, которые медленно и нежно играют Мелодию. Теперь уже, конечно, не резвую, не лёгкую, а задумчиво-мечтательную, лиричную. И, конечно, романтичную: «У тебя такие глаза...».

Девушка поёт, словно сама в кого-то сильно влюблена. А маленький мальчик за окном смотрит на всё это и как будто что-то чувствует глубоко внутри, но не осознаёт и не может выразить словами. Как будто он понимает, но спроси – и не скажет. Ах вот они какие – чувства, мечты, грусть и страдания!.. Жизнь – это не только лёгкий танец спортсменок на стадионе, но осознание этого приходит только с годами. А мальчик, погрузившись в утопический романс о судьбе живых чувств живых людей, идёт дальше. Ему ещё многое предстоит увидеть...

А тот романс ведь тоже был Мелодией. Мелодией двоих, повстречавшихся в силу какой-то невероятно глупой случайности в зимней предновогодней северной столице. Всем кругом не до драмы, ведь на носу – Новый год. Спешат с покупками, тащат ёлку, накрывают на стол... И как это, думала Она, появился Он в моей квартире? Ведь если сейчас придёт мой любимый человек и увидит это всё, ой, что будет... Но двое мало-помалу начинают говорить друг с другом и выясняют, что не такие уж они разные. То есть, разные, конечно, но и близкие. Возникает невероятное сложное положение между «да» и «нет». Как теперь быть? Новый год – новая жизнь? Ведь скоро Он и её любимый человек столкнутся. А такой ли «любимый»? Как быть с тем «грузом» в виде Него, что свалился столь неожиданно на её голову прямо накануне семейного доброго празднества? Принять или выставить за дверь? Одни вопросы рождаются в голове, не давая появиться ответам. И всё-таки, Чувство. Мелодия подсказывает: Чувство разгорающееся, не иссякающее и не желающее знать о каких-то житейских барьерах на своём пути. Снег идёт и идёт, не останавливаясь ни на минуту... Он, кажется, стелет дорогу к новой, искренней жизни. Или нет? Она грустит. Он встал и уехал, исчез, ушёл из её квартиры...

«Ты уходишь как поезд...» Ушли на войну молодые ребята, сев однажды в поезд, обратно не вернулись. Спустя многие годы, совсем в другое время и в другом месте ушёл и Он, а Она осталась с огромным чувством в сердце, и чувство это казалось вдребезги разбитым зеркалом. Но зима сменяется весной, а весна – летом. И рождается новое чувство. И где-то в сердце столицы воскресла Мелодия – гитара нежно наигрывала соло, как будто аккомпанируя чувствам молодых людей, не замечающих ничего вокруг себя, даже прохожих, порой обращающих внимание на них, сидящих на скамейке. Нежный женский ангельский голосок откуда-то издалека что-то тихо напевает, Мелодия не спешит, мягкой поступью качаясь то в одну, то в другую сторону. И сколько же, думаешь, продлится это прекрасное романтическое чувство между ними, сидящими на скамейке? Нет, наверняка мы ничего никогда не знаем...

Смеркается, и в силу вступают неразлучные друзья нашей Мелодии – фортепиано, контрабас и труба: вместе они рисуют нам полную какой-то невероятной энергетики романтизма и ностальгии картину молодости, силы, энергии и, главное, большого чувства той самой пары, которая давно встала со скамейки и гуляет меж одиноких фонарей по улицам и проспектам. Кажется, один, один лишь вечер есть у них здесь и сейчас, чтобы что-то сказать друг другу, объясниться, понять души – но хватит ли это времени? Что-то настоящее часто становится невыразимым, таким, что мучительно пытаешься рассказать, хоть своими словами, хоть на пальцах – и не можешь, зная, что порой сказанное не даст тебе возможности быть по-настоящему, в полную силу услышанным. Но Мелодия завершается на возвышенной лирической ноте, оставляя нам шанс на счастливый финал – как редко судьба даёт его, этот финал, где добро побеждает зло!..

Прошла почти добрая четверть века после встречи той пары на той скамейке. Но мужчина, питавший в молодые годы надежды на счастливый брак, почему-то не воплотил их в жизнь. Он был саксофонистом. Верно, творческая личность, да и с кем не бывает? Ссора и разлад сплошь и рядом на этой, казалось бы, не знающей больше страшной войны и стремящейся к миру и гармонии между людьми планете! Музыкант остался один, постарел, и когда огромная страна, в которой он рос, любил и страдал, вымучивал свой талант и, не по годам резко постарев, весьма скромно поигрывал в кафе и ресторанах, стала шататься и разваливаться... В общем, когда это стало очевидно, а в жизни уже не виделось просвета, его внезапно пригласила к себе домой девушка. Что бы это могло значить? Оказалось, в семье – разлад, мать изменяет отцу с его начальником... какой, казалось бы, кошмар! Мелодия переливается игрой саксофона, и мужчина, видя происходящее в чужой семье, будто вновь переживает все собственные страдания и мучения в поисках любви, подводя итоги жизни – удавшейся или не нет? Как знать. Быть может, мы, глядя на этого человека, просто не вправе его судить. Но щемящая грусть, кажется, неотступна и не отпускает. Годы давно взяли своё, приходит момент, когда ты должен подвести какой-то итог. И музыкант подводит. Тем более, что это, можно сказать, его последняя роль...

А давным-давно, в, казалось, беззаботные и тёплые 60-е, этот человек с саксофоном был старшеклассником, выпускающимся из школы. Тогда его чувства внутри только рождались. Тогда его Мелодия только вспыхивала от нескольких прикосновений к клавишам. Тогда он верил и думал, что живёт в счастливой стране со светлым будущим, что не будет никогда мировой войны, что весь мир будет жить в мире и согласии, что он встретит ту самую, единственную и неповторимую, раз и навсегда обретя счастье. Клавиши Мелодии переливались всё больше и быстрее, одна за другой, они словно совершали прогулку по его душе, стремясь охватить её как можно больше, как можно шире, как можно сильнее.... Но за окном был дождь, а в зале, в котором он играл, – почти никого. Только, казалось, одноклассница, тоже игравшая на инструменте, – любила ли она? Кто скажет это наверняка... но слушала она внимательно, вдумчиво, и струны души её были чем-то задеты. Но, может, лишь задеты? Никогда, никогда не узнаешь.

И пока все разбегались по своим домам с наступлением позднего вечера, боясь опоздать на автобус, он всё играл и играл рядом с ней. Она же смотрела и говорила себе — то ли восхищённо, то ли с иронией: «Какой же ты романтик!». Все разбежались, а он, романтик, остался... Остался один, долгие годы играя то на фортепиано, то на клавесине, то на виолончели, то ещё на чём. Играя красиво, талантливо, ярко и неповторимо. Играя скромно, интеллигентно и, казалось, слишком просто. Страна, в которой он вырос, развалилась, а все ценности, которые глубоко в душе он разделял, поменялись на раз-два – но он, последний романтик, совсем ещё не старый, но далеко уже не молодой человек, оставался верен себе, продолжал играть, играть, играть... Искусство, думал он, вечно и может спасти мир. Спасение, да, оно придёт. Нужно только подождать, пережить тяжёлые времена, и луч света снова покажется из-за огромной, повисшей над всеми чёрной тучи.

И он играл. Играл до тех пор, пока одним тёплым южным утром, рано проснувшись и поднявшись с постели, не вышел, как обычно, покурить на балкон – и не рухнул с отчего-то внезапно расхотевшим биться сердцем. Что же, сердце, оно такое – ему, как известно, не прикажешь...

Прошли годы, десятилетия, люди стали разбегаться, суетиться, считать всё больше и больше, боясь опоздать на автобус, на самолёт или на деловую встречу. Глубоко позабыли про весь белый свет. А последний романтик давно ушёл, оставив свою родную, взращённую им Мелодию, переливающуюся разными красками, жить в необычных, то ли лирических, то ли драматических, но настоящих картинах из жизни людей. Мелодию, которая позволяет нам спустя годы, десятилетия снова по-настоящему погрузиться в истинную, вечную и прекрасную Жизнь.

Трек-лист к тексту:
1. Полёт («Загадка Эндхауза»)
2. Мальчики и море («До свидания, мальчики!»)
3. Встреча с женой («Семнадцать мгновений весны»)
4. Клавесин («Цена»)
5. Прелюдия («Судьба резидента»)
6. Танец на стадионе («Человек идёт за Солнцем»)
7. У тебя такие глаза («Человек идёт за Солнцем»)
8. Мелодия («Ирония судьбы, или С лёгким паром!»)
9. Пара на скамейке («Любить»)
10. Вечерний город («До завтра»)
11. Одинокий саксофон («Ночные забавы»)
12. Последний романтик («Маленький школьный оркестр»)