ТАМ, ГДЕ ЖИВУТ ЧУДОВИЩА (WERE THE WILD THINGS ARE)
Жанр: фэнтези, драма, приключения
2009, Германия, США, 101 мин.
В ролях: Макс Рекордс, Пепита Эммерихс, Макс Пфайфер, Мадлен Гривз, Джошуа Джей и др.

ОЦЕНКА: 4

Странно, что американский классик детской книги, Морис Сендак, признанный во всем мире, так и не получил русского перевода своим книжкам и, в частности, «Where the Wild Things Are». Напротив, вполне понятно, что до сих пор не было достойной экранизации, поскольку сделать эту историю хорошим кино гораздо сложнее, чем плохим. Но выбор в пользу Спайка Джонса, как любителя на пару с Чарли Кауфманом покопаться в той или иной голове («Адаптация», «Быть Джоном Малковичем»), выглядит вполне оправданным для рассказа очень психоаналитической истории.

Мальчик по имени Макс обижается и злится на маму, сестру, на весь мир, он не может справиться с неосознанным беспокойством, он не может справиться с гневом, страхом, ненавистью, со всем тем, что неотделимо от жизни и существа ребенка. Он не находит другого выхода как бежать из дома, попадая на странный остров, населенный, в прямом смысле, чудовищами, и на котором, чтобы не быть съеденным, ему приходится стать «королем всех чудовищ».

Обычно сказка – это карта социализации ребенка, нарисованная взрослыми, чтобы им, юным, не сбиться. Будь то изначальная сказка или история попадания в нее, всегда получается своего рода роад-муви: малыш ступает на стезю, которая, так или иначе, меняет его или ситуацию. В таких фильмах превыше всего дидактика и аксиология, которые находятся пусть и во взаимосвязи, но все же заслоняют визуальный и прочий эмоциональный ряд. Бывают случаи, как «Мост в Терабитию» или «Лабиринт Фавна», когда сказочная страна — это своего рода бегство от тривиальности и жестокости мира. Такое бегство, как и любое другое, как правило, заканчивается трагедией.

Кино Спайка Джонса — вещь несколько иного порядка. Мало того, что лента, в отличие от книги, сделана не для детей, а для взрослых, так она еще и не вояж в мир зрелых ценностей, и не бегство. «Where the Wild Things Are» — это тонкая, сложная и красивая в меланхоличных тонах метафора, а порой даже аллюзия, того, что чувствует и переживает ребенок, одолеваемый без соизмеримых причин страхом, ненавистью, отчаянием и злобой. Материализуя всех этих «чудовищ», он ищет с ними общий язык, пытается взять их под контроль, старается с ними подружиться, поскольку это, по гамбургскому счету, вопрос порядка «или ты их, или они тебя». Но «Там, где живут чудовища» — не история ожесточенной борьбы, это пластичный, порой грубоватый, как игры почти любого мальчишки, разговор ребенка с самим собой, в котором ему приходится сознаться в собственном взрослении и разобраться с саморазрушительными силами.

Пожалуй, язык рефлексии в ленте, да и сам киноязык — это не язык ребенка, а вернее не для ребенка. Можно кинуть камень и в огород психологизма картины, но тогда надо было брать, например, Фрейдовский «Анализ фобии пятилетнего ребенка» и экранизировать его. Но в том-то и дело, что художественность не только создает эстетику, но и делает доступнее и тоньше восприятие тех сущностей и существований, что изучает вторая по точности после богословия наука — психология.

Не хочется грешить на зрителя, поэтому предположу, что картина в прокате провалилась, скорее всего, по той причине, что детская книга во многом резонирует с языком ленты, притом, что кино почти всегда уступает книге. Спайк Джонс скрывает сложное и искусное содержание под меланхоличным и печальным кадром, создавая своеобразный «эффект Сент-Экзюпери», когда дети лишь интуитивно что-то улавливают, а взрослые оказываются не готовыми к тому, что картина взрослее обещанного, ведь в той же Америке Мориса Сендака знают все.

Морис Сендак когда-то писал: «Есть игры, в которые дети играют, чтобы бороться с такими чувствами, как страх, ненависть, отчаяние, — со всем тем, что является обычной частью их жизни и что они воспринимают как неуправляемые опасные силы. Чтобы совладать с этими силами, дети прибегают к фантазии, к тому воображаемому миру, в котором все эти неприятные переживания разрешаются наилучшим образом… Именно фантазия приносит детям избавление, только таким образом они приручают своих «чудовищ». Ту правду и страсть, которые делают мою работу чего-то стоящей, дает мне вовлеченность в эту жизненно важную игру детства — в борьбу за то, чтобы стать «королем всех чудовищ»».