НЕСКОЛЬКО ИСТОРИЙ О ЛЮБВИ ОТ ПЕДРО АЛЬМОДОВРА

1. «СВЯЖИ МЕНЯ» (1990)

Может быть немного героинчику?

Все началось с триптиха девы Марии, точнее иконы, на которой славилось «святое сердце». Крупным планом показана икона, висящая в психбольнице, в которой работает слесарем главный герой – Рикки. Ему сообщают, что он абсолютно здоров и может идти. Медсестра дает ему денег, по ее словам, «за моменты удовольствия, которые он подарил». Рикки «благодарит» её снова и уходит, получив «список мест», где он может найти свой смуглый объект желания – некую Марию, актрису, с которой Рикки имел сексуальную связь до лечения.

Оказавшись в городе, герой каким-то чудесным образом пробирается в гримерку, а потом и на съемочную площадку, где работает Мария. Дождавшись окончания съемок, причем «обчистив» весь персонал, Рикки пытается заговорить с Марией, которая, кстати, его и не помнит, – но, безуспешно. Успешно он подкладывает в сумку своей возлюбленной шоколадные конфеты, купленные им в кондитерской. Разочаровавшись, но не отчаявшись, Рикки буквально выламывает входную дверь Марии, после чего избивает ее до потери сознания. Влюбленный до безумия он рассказывает ей о себе – а дальше запирает в доме и держит под постоянным контролем. Рикки пытается самым нелепым образом заставить Марию полюбить себя, на что слышит: «Я никогда в тебя не влюблюсь». Позже всплывает, что Мария употребляла героин, отчего у нее начинается «ломка». Типичный расклад: наручники при выходе на улицу, а иначе – лежать связанной на кровати с лейкопластырем во рту – Мария ничего не может сделать. По ходу сюжета Рикки приходится часто покупать то наркотики для нее, то лекарства от зубной боли. Однажды его даже избивают на улице при попытке купить героин.

Далее – переломный момент. Рикки, весь избитый, приходит домой, где его встречают с ласками и сочувствием. Музыка Морриконе, наконец, сменяется с детективной на романтическую, и герои, похоже, любят друг друга. Только вот долгое отсутствие Марии на работе дает о себе знать. Ей звонят, но она не может взять трубку из-за веревок – ей стучат в дверь, но она не может открыть. Лирическая нить между героями продолжается. Рикки рассказывает о своей жизни в больнице, о том, что он научился многим ремеслам. После работы слесарем он научился взламывать замки. Далее Рикки убеждает Марию поехать в его деревню на машине, которую он вот-вот угонит. И тут героиня произносит важнейшую фразу «свяжи меня» с доверием и любовью, которые открылись ей после недель «мрачных оков». Рикки уходит за машиной, как в квартиру входит сестра Марии и случайно замечает героиню, связанную на кровати. Они убегают.

Сестра никак не может понять влюбленность Марии в человека, который связал ее и держал в заключении, но, они все же отправляются на поиски Рикки, в деревню, о которой он говорил. Наконец, влюбленная пара находит друг друга; Рикки знакомится с сестрой Марии. Финальная сцена – герои едут в машине знакомить Рикки с мамой сестер, напевая знакомую мелодию, создавая при этом атмосферу дружной семьи.

Про жанр говорить сложно. Ни капли комического настроения не внес режиссер в ярко окрашенную детективную мелодраму. А окрашена картина «Свяжи меня» всеми возможными способами. Хотя бы не сменяющаяся одежда Рикки – белые кроссовки Nike, голубоватые джинсы и ярко-оранжевая рубашка. Цвет стен тоже имеет значение. Особенно, когда они мелькают перед глазами добрую половину ленты. С этим заключением героини в четырех стенах сразу же возникает соблазн найти символы. Тут не хичкоковские «веревочные» детективы, скорее задний фон играет за деталь, за символ. Яркие цвета домов, стен, разнообразный интерьер – способ избавить зрителя от чувства тоски, напомнив, что лента «Свяжи меня» является лирической, немного наивной драмой о любви, но никак не трагедией, ужасом или даже детективным триллером. Хотя музыка именитого, названного ранее композитора говорит об обратном. В нескольких сценах взломов, драк играет пианинная музыка на очень низких нотах, что вызывает сумбур и дифференциацию в настроении. Приятно, когда тревожные ноты сменяются лирическими, и зритель видит разницу. Ну, хотя бы музыка, т.к. больше ничто не вызывает перемен в настроении или эмоций. Разве что удивление при невероятно хамском поведении главного героя со своей возлюбленной.

Зритель привык видеть заботу, доброту, любовь, наконец. Здесь же понятие любовь в голове главного героя изменилось, то ли ввиду психологического расстройства, то ли ввиду характера – не поймешь. Но предельного реализма никто и не ждет. Пусть даже очевидно и предсказуемо строится сюжет, зато грациозно и плотно. Есть наивный, не совсем реалистичный сюжет – зато не наивное повествование. Очень интересно выстроена система персонажей, уделяется внимание к мизансценам, кардам из жизни, что в духе режиссера, личной жизни героев, не дающих хода сюжету. Это и режиссер, работающий с Марией, и старая аптекарша, и наркоторговцы – все.

Продолжая тему символов – Мария символизирует своим божественным именем и альтруистическим поведением само божество, мессию. Так сказать, красавица и чудовище – принцип строения образов главных героев. Этот альтруизм прослеживается в сцене с конем, где Мария настаивает, чтобы хозяева спасли лошадь от гангрены. А в остальном – бесконечный образ незащищенной, хрупкой девушки, у которой постоянно прикрыт рот лейкопластырем. В сцене, где было произнесено то самое, сокровенное «Atame», или «Свяжи меня», героиня в слезах от радости только от того, что ее поцеловал любимый человек, тот самый, что связал ее. Кажется – нонсенс. Хотя тут уже и трубная, тихая музыка, медленно удаляющаяся камера и атмосфера покоя – режиссерская заслуга. Рикки тоже имеет некие «добрые» качества, на грани безумия. Он беспокоится о состоянии Марии, произнося: «Осторожно, осколки». Те самые осколки, которые недавно были стаканом, прилетевшим в его лицо. После такого эгоистом Рикки не назовешь.

Все справедливо, повторимся – наивно, но счастья добиваются лишь те альмодовровские герои, которые, несмотря на болезни, сексуальную ориентацию, пытаются создать семью, построенную на любви. И уезжающая вдаль машина в ярком солнечном свете – тому доказательство.

2. «ДУРНОЕ ВОСПИТАНИЕ» (2004)

В джазе только девушки

Шокирующая по своей ярко-экспрессивной окраске картина «Дурное воспитание» открывает новую грань в представлениях об альмодовровских героях. Энрике – режиссер, переживающий острый творческий кризис, пытается найти сюжет для нового фильма, вырезая некрологи из газет. Тут к нему приходит его старый друг Игнасио, который предлагает в качестве сюжета свой рассказ «Визит». Далее все в чеховской манере маленьких людей – рассказ в рассказе. Строчки «Визита» переходят в повествование, и зритель узнает о жизни Игнасио и Энрике в католическом интернате. Здесь и шокирующие факты развратного поведения местного падре Маноло, и псевдо любовь двух мальчиков, которая в пафосной манере образовывает важнейшую сюжетную линию картины.

Тут же действие переносится на десятилетие вперед, где Игнасио стал трансвеститом с именем Саара. Впереди все повествование и перемены в ходе сюжета можно отнести к финчеровским картинам. Писатель пытается шантажировать падре своим рассказом, который скоро выйдет в свет, и все узнают о жизни и тайных увлечениях церковного служителя. Режиссер же приступает к фильму по «Визиту», а также едет на поиски своего старого друга в маленький городок – Галисию, где узнает, что тот уже 4 года как мертв, а человек, выдающий себя за него – младший брат Игнасио по имени Хуан. Энрике заканчивает работу над фильмом, в точности повторяя действия из фильма «Свяжи меня». В обоих фильмах режиссеры нарочно меняют последнюю сцену своих фильмов из-за симпатии/антипатии к героям.

Далее становится ясно, что действие фильма происходит не в двух, а в трех временных плоскостях. Первая – отношения Игнасио и Энрике в католической церкви. Вторая – Игнасио-трансвестит. Третья – Хуан, выдающий себя за брата, т.е. настоящее время. Вскоре выясняется, что в смерти Игнасио замешаны падре Маноло и Хуан, которые приготовили ему смертельную дозу героина. В финале Хуан передает Энрике записку, которую написал его брат. В записке сказано «Кажется, у меня получается», что говорит о его сильном желании играть роль трансвестита.

В ленте «Дурное воспитание» сплошным потоком культивирует натурализм в самой натуральной по возможности форме. Ничего не стыдясь, режиссер окрасил картину эстетической гадостью. Конечно же, как он сам сказал: «Я описываю универсальные чувства людей». И это видно. Особенно в финальной сцене, где разочарованный Энрике стоит с запиской от единственного любимого им человека, а на заднем фоне вырисовываются финальные титры, в которых говорится о судьбах героев. И тут становится по-настоящему мрачно. При виде заплывающего темного экрана титрами, вспоминаются слова Энрике: «Я не верю, что ты Игнасио». Как будто бы знал, хотя и зрителю не догадаться.

Герой «брат-близнец» не часто всплывает в альмодовровских историях о любви. А если и всплывает, то без пафосной окраски. Но тут – бац! – зритель понимает, что на протяжении всей ленты смотрел не на того героя. Обидно. Зато не столь откровенно, как, скажем, «La Ley del deseo» (1987) того же режиссера, где без всякой эстетики герои занимаются однополым сексом. Но даже подобные темы, близкие «Дурному воспитанию», зритель уже видел. Особенно линию мальчик-священник, которая показана с ужасающим спокойствием: никто не плачет, не кричит; иногда даже истерично и банально. Вдох-выдох, и произносится девятилетним Игнасио: «Тогда я впервые продал свое тело». Нет в ленте эмоциональной окраски, откуда ей взяться? Можно только попытаться сквозь зубы назвать картину «историей о любви». Сквозь зубы.

3. «ЛАБИРИНТ СТРАСТЕЙ» (1982)

Город. Базар. Толпа. Недвусмысленные взгляды через темные очки. Вырисовывается стиль 80-х: узкие голубые джинсы, кожаные куртки; иногда и отвлеченный внешний вид. Коктейли через трубочку, псевдо поп-панк и сережки в ухе. Уличное кафе, но не кофе, вовсе нет. «Маргарита» и легкие наркотики и прямолинейный флирт: панк, кажущийся трансвеститом передает молодому парню записку «Я хочу тебя осчастливить». Они удаляются, выходят из кадра, исчезают. В воздухе чувствуется атмосфера легкой сексуальной активности, играет трубная музыка; газета крупным планом, в которой говорится о шести асексуальных попугаях. Второй полнометражный фильм Альмодовара говорит о конце Испанской фаланги, или франкистского авторитарного режима, в период которого общество Испании не очень хорошо разбиралось в понятии СПИД. Здорово. Девушка приглашает троих мужчин на вечеринку с наркотиками (стимуляторами), после чего удаляется. Лабиринт сюжета, хотя лучше – паутина – начинает строиться.Та же девушка оказывается нимфоманкой, рассказывает матери о своих сексуальных увлечениях.

Вот эту ленту можно смело назвать эксцентричной комедией, в отличии от остальных легких драм о любви. Девушку, оказывается, зовут Сексилией (к слову о говорящих именах), и ее отец тот самый ученый, занимающийся экспериментами над асексуальными попугайчиками. Далее Сексилья знакомится с иранским принцем, гомосексуалистом. Он то и мелькнул в начале картины как молодой парень, получивший записку. Принц путешествует инкогнито в надежде узнать жизнь и увлечения мадридской молодежи. За ним же охотятся революционеры-исламисты и экс-шахиня. Какой бурный колорит взглядов, религий, сексуальных ориентаций!

Оба героя «влюблены» в мужчин, и, как показано в начале картины, получают удовольствие, поглядывая на область ширинки. Фильм богат идеями, точнее спешит показать проблемы. А это испанское молодежное общество, «заболевшее» сексуальной активностью в начале 80-х годов. Даже присутствуют полуоткровенные «намекающие» сцены. Маленькая Сексилья на пляже играет с мячиком. Тут ее окликают пятеро мальчиков и зовут играть в игру «муж и жена». Она отвечает: «Я с радостью буду женой для всех вас», после чего они удаляются. Слезы при воспоминаниях и тема осознания героиней собственных проблем – превосходно.

Приятно и наличие юмора. Сцена в аэропорту – «Вы не видели тут четырех мужчин? Один из них – сын императора Тирана». – «А я – Женевьева Брабантская, козел». В итоге размышление и путь самого режиссера пошли по истории жизни этой же самой молодежи. Началось все с общества, незнающих о понятиях венерических заболеваниях, и закончилось лентой «Все о моей матери», где зритель видит больных СПИДом главных героев. Путь проходит и через гомосексуалистов, и трансвеститов, и наркоманов – всех, всех, всех. Истинная межрасовая, межнациональная, бесконтактная любовь – проводник.

Кирилл Елисеев