ГОДЗИЛЛА (GODZILLA)
2014, США-Япония, 123 мин.
Жанр: фантастика, экшн, приключения
Режиссер: Гарет Эдвардс
В ролях: Аарон Тейлор-Джонсон, Кен Ватанабе, Элизабет Олсен, Брайан Крэнстон




Некоторые истории прошлого словно специально существуют для того, чтобы их можно было впоследствие пересказать на новый лад, используя всё богатство современных технологий. Как раз таков "Годзилла" - после первого японского фильма 1954-го этот монстр обрёл нешуточную популярность в мире, стал узнаваемым брендом, засветился в комиксах и играх, не говоря уже о многочисленных кино и теле-вариациях. Детище японской Toho Co уже имело в своём активе одну не слишком удачную попытку голливудского переложения, так что Гарету Эдвардсу с командой надлежало в этот раз не ударить в грязь лицом, дабы обеспечить ящеру достойный подарок к его шестидесятилетию.

События берут свой старт в 1999-м на Филиппинах, где учёные находят странные останки на дне разрушившейся шахты. Параллельно с этим можно наблюдать, как в Японии ядерщик Джо Броди (Брайан Крэнстон) оказывается настолько обеспокоен необычной сейсмической активностью в океане, что даже забывает о своём дне рождения. И его беспокойство оказывается не беспочвенным - последующая авария на АЭС навсегда изменит жизнь семьи, к которой сюжет возвращается снова по прошествии пятнадцати лет. Форд (Аарон Тейлор-Джонсон), повзрослевший сын Джо, вынужден теперь ехать в Японию, чтобы вытаскивать отца из передряги. Не так много времени пройдёт до того момента, как зрителю презентуют первого монстра - и происходящее далее уже развеет опасения тех, кто боялся, что большую часть фильма нас будут кормить семейной драмой, а монстров во всей красе покажут лишь в финале. Дальнейшие события можно охарактеризовать так: необузданные звери занимаются своими разборками, в то время как люди пытаются сделать хоть что-то, чтобы обрести какой-то контроль. Два полярных взгляда на проблему здесь показаны в традиционном ракурсе: если для ученых важны причины и понимание произошедшего, то для доблестных военных всегда удобнее сначала взорвать всё к чертям, а потом уже разбираться, что к чему. Тут нельзя не отметить, как Дэвид Стрэтэйрн (он играет адмирала, ответственного за военную операцию) хорош в своём образе. Причём, традиционного пафоса тут не так много, но зато есть определённая комичность, которая, к слову, лишь идёт "Годзилле" на пользу.

Вопреки уверенно формирующемуся ореолу мнений, новый тренд на "серьёзность" здесь нашёл отражение лишь в некоторых аспектах картины и не ломает общего "попкорно-блокбастерного" настроения. Да, здесь очень продуманная и реалистичная картинка, которая заставляет поверить в реальность происходящего. Да, сценарий пытается обойтись без явных нелепостей и демонстрировать развитие событий более-менее правдоподобно, делая множество разъяснений касаемо мифологии монстров. Но вот сама атмосфера здесь не то чтобы мрачная - она, скорее, таинственная. В частности на это настраивает характерный саундтрек - музыка Александра Депла получилась довольно старомодной и по настроению напоминает такие вещи, как тот же "Парк Юрского периода", о котором просто невозможно не вспомнить, видя парящий над зелёными лесами вертолёт в начале картины. Гарет Эдвардс здесь не пытается излишне серьёзничать, выдерживая необходимый баланс между фэнтези и "современным реализмом" - это и позволяет картине добиваться такого потрясающего эффекта, когда копаться в каких-то небольших нестыковках просто не хочется, но при этом эпичностью происходящего и реалистичностью представленных разрушений проникаешься в полной мере. Единственное - хотелось бы более проработанных персонажей, ибо актёрский состав явно не второго сорта, и жаль, что он тут в большей степени "для галочки". Если у прокачанного Тейлора-Джонсона ещё более-менее достаточно экранного времени - то образ Элизабет Олсен тут не выходит за рамки "шаблонной жены главгероя". А ярче всех выглядит Брайан Крэнстон, задающий на старте довольно высокую ноту.

Но всё это отходит на второй план, когда выясняется, что главная звезда шоу здесь действительно потрясает воображение. Исполинский ящер выглядит внушительно как никогда: сохранив свои канонические черты, он стал теперь ещё более "живым", не в последнюю очередь благодаря кропотливой работе создателей с его мимикой и потрясающей детализацией, которую можно наблюдать в самых впечатляющих сценах. Динамичный сюжет будет постепенно выдавать все свои визуальные вкусности, чтобы в финале сразить нас наповал эпической сценой бойни, в ходе которой будут разрушены восемьдесят кварталов Сан-Франциско. И наблюдая за всем этим как-то невзначай ловишь себя на мысли, что это уже не "Тихоокеанский рубеж" - это настоящий Апокалипсис.

Василий Марин

---

Так уж получилось, что каждый человек, мало-мальски интересующийся кино и живший не в танке, в курсе того, что на большие экраны после многолетнего молчания вылезла Годзилла. Первый фильм вышел шестьдесят лет назад и стал для японцев явлением даже более важным, чем "Кинг-Конг" 1933 года - для массовой культуры прошлого столетия. Оба выродились во франчайзы, обзавелись целой армией поклонников, встретились на экране в 1962 году, но для Японии доисторический ящер, прежде всего, был острым напоминанием недавних на тот момент ядерных испытаний. И являлся символом не чего-то там, а высвобожденной человечеством разрушительной силы, олицетворением природы, перед которой, как известно, мы до сих пор бессильны. Естественно, со временем срецэффекты устарели, отдельные приемы были растиражированы, но социальный подтекст актуален по сей день - и люди, задействованные в сюжете, разыгрывали - возможно, несколько опереточно - настоящую драму, в которой они решали ВСЕ. Когда до этой истории доберется Голливуд, был лишь вопрос времени. К 1998 году - добрался, поручив дело неплохому на тот момент режиссеру, Роланду Эммериху. Роланд в свою очередь решил отнестись к своей задаче, мягко говоря, легкомысленно - в итоге мы получили детсадовский, жанрово неразборчивый, невероятно затянутый и главное, снятый довольно средне даже для тех лет, блокбастер. Почему-то считается, что сквозящей там иронии достаточно, чтобы оправдать и назвать "нормальным попкорном" (хотя две трети попытки пошутить обернулись ничем). Но нет. И даже Жана Рено и Марии Питилло не достаточно.

Теперь о том, что сделал Гарет Эдвардс. В не таком уж и далеком 2010 году он снял за три копейки фильм, который мало кто понял - в том смысле, зачем это, для чего это, почему вдруг афиши врут. Афиши действительно врали. Кино называлось "Монстры", трейлеры обещали что-то такое, чего в фильме с таким бюджетом не могло быть и в принципе. И это была маленькая, но убедительная победа амбиций над возможностями. В итоге на фоне рассказа о захватывающей Землю форме инопланетной жизни развернулась нормальная такая мелодрама, не просто так вызывающая в памяти ассоциации с "Трудностями перевода". И в конце мы узнали, что, может, плохие не они, а мы (предположение в утвердительной форме). И вот Эдварду дают денег, много денег. Для справки: ранее человек снял еще пару документалок для BBC, так что говорить о каком-либо опыте как-то глупо. И видит бог, мы в любом случае верили в "Годзиллу". Концепт-арты, каст-решения, трейлеры, дающие по чуть-чуть информации: все выглядело многообещающе, все выглядело уместно. Единственное, чего следовало бояться - серьезного выражения лица. Но об этом позже.

Многие говорят "Нахрена вы требуете здесь логику, сценарий, шекспировские страсти, есть же Годзилла и ее рев". Ну да, есть. И можно понять такое от поклонников – стремление все возвести в абсолют, считать отсылки, реверансы в сторону того-то, уважительный знак -дцатому по счету сиквелу вот здесь-то (но фанатское кино, почти всегда плохое – факт). Слышать что-то подобное от остальных, по меньшей мере, странно. В прошлом году вышел "Тихоокенаский рубеж", и очевидно, что десятиминутный отрывок действия в городе оттуда, стоит всего эдвардсовского детища вместе взятого. Не потому, что атмосфернее, развязнее, не из-за намеренного утрирования человеческих отношений, прекрасно вписывающихся в антураж, и чувства, будто руководил процессом четырнадцатилетний мальчик. Но потому, что дель Торо сделал элементарные вещи. Такие же, какие Спилберг сделал двадцать один год назад. Вот у Джексона, грезившего "Кинг Конгом", была мечта – загнать обезьяну на Эмпайр-стейт-билдинг и напустить на нее бипланы. Он это сделал. В случае с Годзиллой, логично предположить, что за два часа мы должны увидеть, как бронетехника ломается и крушится под натиском ящера, как об ее толстую шкуру разбиваются самолеты и выпускаемые ими ракеты, как полгорода охвачено пламенем, до какой лампочки ей ездящие взад-вперед у ее ног танки. Нечто подобное было в 1954 году. Здесь – нет.

Ну, допустим, сделали вы Годзиллу личностью, сделали положительным персонажем. Теперь она не результат экологической катастрофы, теперь она восстанавливает природный баланс. Город, по сути, страдает от двух гигантских жуков, будто сбежавших из "Звездного десанта" – разве что текстуры прорисованы чуть получше – но и их мотивация, строго говоря, не вписывается в контекст. Эдвардс не кино о сражающихся чудовищах снимает, а "Монстров 2": в определенный момент, даже дублируется сцена с поцелуем. И визуально вроде все красиво, оператор старается, композитор вторит, но работать не с чем – экшн, когда он есть, происходит либо где-то там, на экране внутри экрана, либо в финале, но уже просто коряво и однообразно. По-хорошему, мастерски поставленная сцена тут одна – парашютный прыжок, и одна убойная – собственно, удар хвостом по одному из жуков. Первое появление из воды – хорошее, но какое-то скомканное, и в этом была бы определенная наглость, творческая свобода – в этих постоянных отворотах камеры от самого главного – но туда, куда она отворачивается, смотреть невозможно. В пустые, безжизненные глаза Аарона Тейлора-Джонсона, на Ватанабе, двигающегося из локации в локацию в состоянии летаргического сна (во сне ему снилось что-то ужасное), на Стрэйтэйрна, говорящего о долге перед родиной. На типичную жену главного героя, Элизабет Олсен, на безобразный поступок с героиней Бинош, лучшей среди всего актерского состава (Зачем?). На Крэнстона, сотрясающего воздух, такого серьезного, притом, что все несут, в общем-то, такую чушь.

О том, что люди в принципе лишние, лучше и не вспоминать. Вроде носятся куда-то, нажимают кнопочки с умным лицом, но так и не выходят из стадии болельщиков. На все это нет ничего цензурного, сразу охота перейти на инвективную лексику. По существу же – опять везде штампы-штампы-штампы, развитие характеров происходит инертно, в типично голливудском стиле. И все очень серьезно, самоиронии – ноль, если не считать за шутку, что тот, из-за кого все собрались, положительный персонаж. И когда он падает, его жалко, но не из-за таланта режиссера, который как-то по-умному нам это преподнес, а в силу того обстоятельства, что двуногие все без исключения вызывают отторжение. У Жан Жака-Анно в "Медведе" так было задумано. У Эдвардса – нет.

И еще. О профессионализме. Бывает, когда сведенная к минимуму гигантомания на экране, это продуманная до мелочей стратегия. Таковым было "Монстро", от которого получаешь океан эмоций, и там единственная техническая деталь, которая могла кого-то смутить, была камера, держащая заряд столько, сколько угодно авторам, и жившая в самых экстремальных условиях. В "Годзилле" таких моментов, и без мокьюментари, хватает с избытком: радиация у нас оказывается сгустком белого облачка, с которым вполне можно побегать на перегонки, против Годзиллы всерьез посылают снайперов, ученый собирается извлечь информацию из дискет, фактически провалявшихся пятнадцать лет на улице, и так далее и тому подобное. При всех потугах сделать что-то нестандартное на фабрике грез, Эдвардс умудрился убить и все то, ради чего собственно, мы уселись в кресла. Есть пример из прошлого года, "Человек из стали". Тоже клише, тоже умом не блещет, но, о Господи, какой пролог, какой экшн во второй половине, какой Зод! А сейчас максимум тягомотина в полумраке, в которой угадывается максимум намек на грандиозность. Да и когда хочется спать весь первый час на фильме, где вот-вот должна вылезти гигантская тварь и начать давить других гигантстких тварей – это ненормально. Даже если бы в развязке вдруг случилось что-то воодушевляющее.

Александр Гофман