ИСПОВЕДЬ (MASS)
2020, США, 108 мин
Жанр: психологическая драма
Режиссёр: Фрэн Кранц
В ролях: Рид Бирни, Энн Дауд, Джейсон Айзекс, Марта Плимптон, Брида Вул, Кэген Олбрайт

---

«Исповедь», режиссёрский дебют актёра Фрэна Кранца, была снята ещё в 2020 году, в американский прокат вышла в начале 2021 года, а премьера в российских кинотеатрах прошла аж в октябре 2022 года. Естественно, без ухода с российского рынка ряда голливудских гигантов хит фестиваля независимого кино «Сандэнс» вообще едва ли попал бы в наш широкий прокат. Он и сейчас выглядит странно в общем репертуаре, который подбирают с прицелом на большие кассовые сборы. А народ ничего не любит больше, чем экшен и непритязательные комедии. За просмотром «Исповеди» необходимо думать, возможно, проводить параллели с трагедией в Ижевске, хотя в условиях войны даже массовое убийство в школе не кажется из ряда вон выходящим происшествием. Человек, к сожалению, привыкает не только к радости, но и к горю.

Тем не менее, поклонники серьёзного кино не должны обойти вниманием скромный по бюджету камерный фильм Фрэна Кранца, который как актёр не хватал звёзд с неба, несмотря на присутствие в его фильмографии ряда известных проектов. Скорее, он из тех профессионалов, кто удачно составляет второй план. Но вот в преддверии 40-летия Кранц неожиданно вырвался на авансцену. Его режиссёрский дебют справедливо заслужил признание как американских, так и наших критиков. Сам начинающий режиссёр остался за кадром, зато пригласил в свой проект не слишком известных, но сильных драматических актёров, которых чаще можно увидеть в независимом кино, нежели в мейнстриме. Единственной звездой является Джейсон Айзекс, но он не выделен из квартета актёров.

Наоборот, лента отличается удивительной актёрской органикой, сыгранностью и слаженностью всех участников, в чём безусловная заслуга Кранца. Он, сам являясь лицедеем, прекрасно понимал, что не хватает актёрам на съёмочной площадке для максимально реалистичной игры. Фильм вообще напоминает своей скупой эстетикой и аскетичные драмы Ингмара Бергмана и Робера Брессона, и документальный стиль «синема верите», основанный на методе наблюдения.

Лента не зря названа «Исповедь», и дело не только в том, что основные события происходят в церкви. Возможно, Кранц ссылался также на протестантскую практику исповедальных бесед, которая представляет собой модификацию православно-католической исповеди – доверительный разговор со священником, открытие своей души и исповедание помыслов перед богом. Ссылался на эту практику Ингмар Бергман в своём сценарии «Исповедальные беседы», экранизированом его постоянной актрисой и матерью одного из детей Лив Ульман.

«Исповедь» – очень неторопливое кино, где практически всё действие происходит в помещении церкви, в которой собрались две семьи, объединённые общим горем. Сын одних родителей убил ребёнка других, когда пришёл с оружием в школу. Лента Кранца представляет собой прямую противоположность «Слона» Гаса Ван Сента, поскольку Ван Сент оставляет за скобками мотивацию двух стрелков, сосредотачиваясь на философской непознаваемости природы человеческих поступков. Герои «Исповеди», прежде всего, родители жертвы, напротив, именно мотивам стрелка уделяют особое внимание, однако, очень скоро заходят в тупик. Это у войн всегда есть вполне понятные причины, а вот преступления одиночек анализировать чрезвычайно сложно и практически невозможно предсказать. Иногда причиной массовых убийств бывает буллинг, порой – трудное детство, но чаще всего подобные случаи являются как бы выплеском негативных эмоций и также непредсказуемы, как извержение вулкана. Что двигало убийцей в тот момент, когда он нажимал на курок? И можно ли было его остановить?

Фрэн Кранц, сосредотачивая действие в пределах одного помещения, используя самый простой монтаж и операторские приёмы, добивается ощущения неотрепетированной реальности. Беседа родителей совершенно лишена пафоса и какой-либо внешней драматургии. Напротив, полна внутреннего драматизма. Их разговор нередко заходит в тупик; желая отвлечься от тяжёлых воспоминаний, они порой начинают говорить о малосвязанных с произошедшей трагедией вещах, стараются держать лицо, но иногда срываются на эмоции, проговариваются.

Зрителю режиссёр предлагает настоящий психологический квест. Поочерёдно то родители жертвы, то родители стрелка одерживают верх в своеобразном поединке, но всегда кто-то вспоминает, что взаимными обвинениями и упрёками не добиться мира в своей душе. И так ли уж важно знать причины произошедшего? Ведь смерть ребёнка является трагедией для каждого родителя. А путь к диалогу лежит в эмпатии – способности почувствовать чужую боль.

Горе уничтожает. Об этом несколько раз устами матери жертвы нам поведает постановщик. Но человек, боясь потерять, утратить навсегда дорогой ему образ, заставляет себя раз за разом внутренне переживать давнюю трагедию, которая медленно уничтожает его, погружает в пучину безумия и жалости к себе. Выбрав предметом для разговора мотивы преступника, то есть то самое, что чаще всего становится предметом спекуляций в прессе, режиссёр задаётся куда более серьёзными вопросами. Как найти выход из замкнутого круга горя и слёз? Где дорога к примирению и прощению? И есть ли вообще разница между родителями стрелка и родителями жертвы?

Ведь скорбь родителей не может стать меньше оттого, что их сын убийца. Они скорее станут винить себя – что недосмотрели, не помогли. Отпустить трагедию, предать её воле божией, возможно, единственная возможность жить дальше. Нельзя постоянно держаться за страдания, отказывая себе и другим в прощении. Герои осознали, что попытка разобраться, понять причины, мотивы – это лишь повод для новых страданий. Ты никогда не узнаешь точно и уже ничего не изменишь. Нужно жить дальше, как бы ни банально это звучало. Смерть побеждается жизнью, а страдания врачуются любовью.

Деликатная драма Фрэна Кранца, словно в соответствии с античной поэтикой, в финале оставляет надежду. Режиссёр, как будто в традициях древнего театра, вводит в повествование церковный хор, который чистыми детскими голосами поёт хвалу Господу, и это прекрасное пение окончательно примирило со своей бедой самого эмоционального родителя, отца погибшего ученика, которого превосходно воплотил английский лицедей Джейсон Айзекс. Его на широких экранах зритель привык видеть в образах инфернальных злодеев – тем интереснее ознакомиться с его драматическим перевоплощением.

Ничего невозможно вернуть назад, но нужно уметь отпускать прошлое и верить, что ничто не бывает напрасным. Не так страшно совершённое зло, сколько наша зацикленность на собственном горе, превращающая жизнь в сущий ад, что гораздо хуже смерти. Финальным кадром зажёгшихся прожекторов посреди мирного сельского ландшафта, уходящего в закат, автор возвещает победу света над тьмой, силу любви и прощения, которая покроет любую беду. Неслучайно два ярких светлых пятна, словно маяки в ночи, исчезнут уже после того, как экран уйдёт в затемнение, знаменуя завершение кино. Но жизнь не кончается смертью. Всегда остаётся любовь.

Андрей Волков

В кинотеатрах с 6 октября