Снимать фильмы в жанре «ужасы» занятие, по меньшей мере, неблагодарное. Уж слишком велика вероятность того, что за всей этой филигранной расчлененкой с потоками крови и кусками мяса, историей о древнем родовом проклятии, нагоняющей страх музыкой, зритель не разглядит ни терзающие авторов вопросы о поиске смысла бытия, ни попытки тонкого самоанализа своего бессознательного. Что уж говорить об исследованиях на тему «Влияние эстетики тревоги на психо-эмоциональное состояние». Снимать анимацию в жанре «ужас» занятие неблагодарное вдвойне. Если с персонажем фильма зритель еще может себя как-то ассоциировать, а, следовательно, испытать сочувствие и страх совместно с потенциальными жертвами, то для того, чтобы представить себя героем мультфильма, нужно обладать нездоровой фантазией или сидеть на сильнодействующих антидепрессантах. И на что только рассчитывали авторы анимационного альманаха «Страх[и] темноты»?

А расчет между тем был достаточно прост, как это всегда бывает с вещами гениальными или где-то около. Ровно два слагаемых, которые должны были обеспечить картине уютное место в списке фестивальных работ (своеобразный рай для неформатной и от части эстетской анимации). Первое слагаемое – безупречный с точки зрения исполнения стиль. Для этого к работе над лентой были привлечены именитые мастера европейской графики. Чарльз Бернc, Блатч, Мари Каллу, Пьер ди Шьюлло, Лоренцо Маттотти, Ричард Макгуайр, - каждый режиссер, принявший участие в эксперименте, величина знаковая в мире комиксов и имеет за спиной серьезное портфолио концептуальных рисунков. Слагаемое за номером два – тематика картины. Фобии по праву занимают значимое место в сознании каждого индивида. Поэтому исследование историй, так или иначе связанных с детскими, а иногда и взрослыми, страхами, выглядит весьма соблазнительно. Признайтесь, вы ведь давно хотели погонять живность в своей голове.

«Страх[и] темноты» представляют нашему вниманию шесть историй (четыре из них - полноправные рассказы, и две проходящие сквозным мотивом через всю ленту). Здесь и сейчас сплетаются в единый клубок, выдавая на наш суд сюрреалистичные, пропитанные всеми оттенками серого, картины. Ботаник охотится за богомолами, не подозревая, какую исключительную особь ему довелось поймать. Девочка, подпитываемая насмешками и издевательствами новых одноклассников, решает идти домой дорогой мертвого самурая. В глухой деревушке начали пропадать люди, и по домам поползли слухи о пришествии на землю дьявола. Незадачливый воришка решил переночевать в заброшенном доме, в котором давно никто не живет, или пустота в жилище ему просто чудится?


Знаете, мы с вами слишком привыкли к фильмам ужасов. Хоррор навязал нам свои штампы настолько прочно, что мы уже не в состоянии разорвать тугую ассоциативную нить «ужастик - стресс». Ведь мы идем в кинотеатр или запускаем dvd-плейер с единственной целью – получить заряд адреналина, пережить легкий шок, пропустить страх через себя, и значит стать чуточку рассудительнее. Не зря же и Фрейд и Юнг видели в страхе проявление своеобразной блокировки сознания для первобытного иррационального и непознанного. В этом отношении «Страх[и] темноты» не заслуживают даже средних оценок. Истории – штамповка фобий. Картинка на экране далека от реализма, а порой скатывается до практически статичного комикса. «Здесь нет ничего страшного», - говорим себе мы, стараясь поскорее забыть увиденное. Однако зерна страха уже посеяны, и подобно бернсовскому богомолу, он будет постепенно расти в нас до тех пор пока…

… пока в одну из ночей на безлюдной пустынной улице вам дорогу не пересечет огромный пес с безумными горящими глазами и оскалившейся пастью. Или в вечерней новостной сводке вы вдруг не наткнетесь на заметку о пропаже людей в небольшом населенном пункте, всего в паре километров от вас. Или, находясь в полусонном состоянии, ваша фантазия не начнет выкидывать мрачные картинки о возможных жильцах, которых вы сменили в этом месте. И тогда вам станет по настоящему страшно. Потому что в данном конкретном месте это будет происходить с вами, а не с героями мультфильма. И тогда дай вам бог сил, пережить тот ужас, что будет биться в вашем воспаленном мозгу.

Страх не такое простое явление, как мы думаем, пересмотрев десятки фильмов ужасов. Он имеет слоистую систему, и самое страшное не всегда лежит на поверхности. То, что безмолвно, незаметно для нас выбивается готическим шрифтом на подкорке, в ожидании удачного часа, может оказаться намного страшнее. Однако главный источник кошмаров - это, без сомнения, наше с вами воображение. Стараясь защитить рассудок от чего-то по настоящему ужасного, он порождает ночных химер, своеобразных стражей границ этого ирреального. Французские режиссеры если и не перешли эту границу, то, по крайней мере, учтиво постучали в ее дверь. Нарушив все правила игры в хоррор, они выдали великолепное эстетское кино, в котором каждый при желании найдет не один и не два дна. И как завещал Фрэнк Герберт: «Я не должен бояться. Страх — убийца разума».