Даже если вы получаете электронное письмо от человека, это вовсе не означает, что он еще жив. А о деталях расскажет знаменитая художница Синди Шерман.


УБИЙЦА В ОФИСЕ (OFFICE KILLER)
1997, США, 82 мин.
Жанр: трэш-хоррор
Режиссер: Синди Шерман
В ролях: Кэрол Кейн, Молли Рингуолд, Джинн Трипплхорн, Барбара Зукова

Знакомьтесь: Дорин Дуглас. Офис-менеджер, машинистка, корректор, референт. Исполнительная, трудолюбивая, позволяет сваливать на себя чужую работу. Скромная, тихая, практически незаметная. Одним словом, незаменимый и не замечаемый атрибут офисной жизни. Вам даже не нужно утруждаться и запоминать ее имя. Ах да: у Дорин есть одно замечательное хобби – убивать своих коллег и коллекционировать их трупы у себя в подвале. Но кто в офисе без греха?..

Примерно такую характеристику дала своей героине ее создательница – знаменитая американская художница Синди Шерман, решившая попробовать себя на режиссерском поприще. В итоге история убийцы в офисе с весьма оригинальным названием "Убийца в офисе" вышла в свет на Роттердамском кинофестивале 1998 года, где Дорин предстала в достойном окружении разношерстных монстров и психопатов вроде "месмерического" садиста из истории Киеси Куросавы "Исцеление" или перспективного фотографа Марка, ради большего натурализма убивавшего своих натурщиц ("Любопытный Том" Майкла Пауэлла).

Но, несмотря на такое яркое знакомство со зрителями, фильм "Убийца в офисе" не сразу нашел путь к их сердцам. Возможно, у него просто не было ножа (как сострил бы какой-нибудь едкий критик), но, думается, дело в другом. Кинокомпания Miramax, купившая права на фильм, так и не решилась выпустить его в прокат и поспешно перепродала другой фирме. Сама Синди Шерман долгое время открещивалась от своей роли в создании этой ленты, которая, на первый взгляд, мало соответствует ее творческой линии.

Великий мастер перевоплощений, сумевшая превратить в уникальное художественное полотно собственную внешность, Шерман прославилась как исключительный художник-фотограф. Каждое ее фото – образ, узнаваемый и уникальный, и каждое фото – она, но так искусно загримированная, что можно увидеть десятки фоторабот, так и не узнав подлинную внешность художницы. И вдруг, отложив грим и фотоаппарат, Шерман берется за второсортный сценарий и рассказывает нам страшную, маловразумительную трэш-сказку об одной офисной сумасшедшей с наклонностями к пунктуальному уничтожению своих коллег.

Зачем? Да кто этих художников вообще поймет... А поняла Далия Швейтцер, посвятившая фильму Шерман целую книгу о "Другом виде монстров" (Cindy Sherman's Office Killer: Another Kind of Monster), которая открыла настоящую эпоху все новых и новых прочтений и интерпретаций, бесконечных обсуждений и ретроспективных показов "Убийцы в офисе", эпидемически докатившихся и до нашей страны.

Непритязательная, снятая в намеренно тусклых тонах и с довольно вяло текущим сюжетом, прерываемым несколькими уж особо кровавыми сценами (вроде такой, где Дорин смотрит телевизор в компании разлагающихся трупов) картина оказалась богата скрытыми идеями. То ли осознанно включенными в нее художницей, то ли неосознанно, то ли вообще приписанными рачительными критиками – разобраться теперь уже трудно. Впрочем, неважно, откуда эти смыслы берутся – главное, что их много. Поэтому приведем несколько самых важных, оставив зрителям будущего измышлять остальные.

Итак, прочтение первое. В истории "Убийцы в офисе" можно увидеть своеобразный ответ эре киберпанка. События практически всего фильма развиваются в двух пространствах – собственно в офисе, принадлежащем редакции журнала "Постоянный покупатель" и в доме главной героини. Журнал вполне закономерно разоряется и переводит своих сотрудников на полставки и удаленную работу. В ходе которой они уже не собираются в офисном помещении, а работают на дому, обмениваясь письмами по e-mail. "Это просто спасательный круг для нашего офиса!" – замечает при этом штатный IT-шник, даже не подозревая, что ситуация обстоит с точностью наоборот. Никто не замечает, что количество сотрудников и безо всяких административных усилий быстро сокращается. Просто незаслуженно (по ее мнению) оказавшаяся на грани увольнения Дорин рачительно подчищает состав редакции (а для этого у нее немало приемов: зритель увидит и яд, и электрический ток, и нож), но, в силу любви к труду, не прекращает делать за коллег их работу (которую делала и раньше) и отправлять письма от их имени. "Компьютер – мой лучший друг", – говорит она.

Электронные письма в фильме заменяют людей, а руководство и не догадывается, что все их обладатели давно мертвы. Этот кровавый курьез можно было бы списать на эксцесс фантазии Шерман, если бы выход фильма не совпал со временем торжества компьютерных технологий и фантастики. Зрители конца 90-х обсуждали изыски бытия внутри "Матрицы" братьев Вачовски или "Экзистенции" Кроненберга и тщетно пытались нащупать на шее контакт для выхода во всемирную сеть, а простенький треш-хоррор двумя годами ранее предвосхитил изнанку этого процесса – исключительно серый и убогий мир реальных людей. Где обычное электронное письмо важнее живого человека, а такое обыкновенное, живое тело оказывается вообще никому не нужным. Кроме… убийцы-маньяка: тела всех своих жертв Дорин собирает в подвале дома, мало чем отличающегося от особняка Нормана Бейтса. И относится к ним почти с любовью, потому что даже на стадии полного разложения не воспринимает эти тела как мертвые.

Прочтение второе представляет эту историю опытом перерождения и возрождения женственности. Даже при самом невнимательном и самом нетрезвом просмотре в глаза бросается одна из главных деталей картины – почти все персонажи "Убийцы в офисе" женщины. Властные, решительные, жесткие и беспринципные, но вместе с тем совершенно непривлекательные – при том, что их роли исполняют очень красивые актрисы. Офисный карьеризм, диктующий все – от дресс-кода и нормы общения до нормы чувств (точнее бесчувственности) друг к другу оборачивается смертью сексуальности и женственности. Тем удивительнее, что эту женственность неожиданно раскрывает в себе Дорин, к концу фильма превращающаяся из серой мышки в элегантную стерву. Словно бы серия убийств оказалась тем символическим жертвоприношением, которая возвратила героине ее истинную хтоническую природу, непредсказуемость и страсть.

Видимо, не случайно особняк Дорин так похож на дом упомянутого Нормана Бейтса – их истории одновременно близки и различны. Зловещие тайны прошлого (отец Дорин и мать Бейтса погибли от их рук), запрет на сексуальность и болезненное затворничество обоих дали начало безумию. Но если Бейтс оказался зациклен на фигуре матери (в которую, в конце концов, и превратился), то в центре психоза Дорин оказался именно микросоциум ее офиса. Женщина в таком мире может стать Женщиной в истинном смысле слова только через разрушение окружающего, как бы говорит Шерман (только пусть наши читательницы не берут ее мысль на вооружение), а Дорин осуществляет ее слова. Следует признать, что при этом она оказывается гораздо успешнее шизика Бейтса – в финале превратившись в обжигающе притягательную особу и отправившись покорять новые пространства. Или новые офисы. "Чему я точно научилась, так это тому, что, когда смиряешься с ограничениями, не следует забывать о собственной силе. Меня ждет новая работа, возможно, в вашем офисе. Надеюсь, мы поладим".

Ну и напоследок прочтение третье, так мало замечаемое западными критиками и такое актуальное для России. Почти все ретроспективные показы фильма здесь не обходились без замечания о том, что основные герои картины производят впечатление НЕживых еще задолго до встречи с Дорин. Невольно вспоминается рассуждение о "бумажных жертвах" отца садизма – легендарного маркиза де Сада: всех этих несчастных эпизодических героях его романов, которые появляются на страницах только для того, чтобы быть зверски убитыми какими-нибудь монстрами и негодяями. Эта обреченность, которую Голливуд превратил в очевидные клише ("Скажешь: «Я скоро вернусь» – не вернешься", "Секс героев в начале фильма – их зверское убийство ближе к концовке" и т.п.) становится, возможно, ключевым чувством, пронизывающим ленту. Вспомним, что Синди Шерман – большая поклонница Уэса Крейвена, который когда-то с самым беспощадным юмором бичевал штампы хорроров в своем собственном фильме "Крик" (со всеми его продолжениями).

Вот только Шерман как исключительно талантливая художница и создательница примечательных образов не показывает эти штампы напрямую. Вместо этого она со своим непревзойденным мастерством создает плеяду героев-кукол (как истинный художник, Шерман даже собственноручно делала грим актерам), чья безликость, неестественность и безжизненность очевидны с самого начала фильма. Ничуть не странно, что электронные письма так легко заменяют их реальное существование. Дорин просто доводит эти качества до логического завершения, как и всю прочую офисную работу, выполняя функцию скорее этакого менеджера по kill-ингу, чем безумного злодея.

Да, никто не отрицает, что Дорин Дуглас – чудовище. Зловещие тайны прошлого и затхлый мир жизни в родительском доме, многочисленные комплексы превратили ее в убийцу. Но при этом она и самый живой персонаж картины, вырвавшийся из домашне-офисной клетки, чтобы взять от жизни все. Сейчас, когда властвуют социальные сети, а живое общение заменили электронные месседжы, когда удаленная работа становится все более актуальной (даже в успешных компаниях), подобные создания вполне могут получить шанс на удовлетворение своих страстей. Это действительно "новый вид" монстров, как писала Швейтцер и шедшие по ее стопам критики, и вместе с тем – это вид, хорошо узнаваемый всеми читателями европейской литературы, всеми поклонниками неистовых героев Достоевского и Сада. Офисная мышка типично голливудской истории превращается в обаятельную злодейку из их романов. Пока общество вступает в долгожданное компьютеризированное будущее, история убийственной страсти возвращается к своим истокам.

P.S.: Журнал "25-й кадр" тоже организован на принципах удаленной работы, но все представленные в нем редакторы и штатные авторы – настоящие, живые люди. Во всяком случае, на момент написания этой статьи.

Сергей Фоменко