Из-за чего революционеру важно смотреть голливудское кино, почему Джокер - анархист, а Кэмерон не подозревал (хоть Хичкок и догадывался), что у них есть нечто общее с Карлом Марксом - и многие другие не менее безумные идеи представит эта книга.



Извращенцам - рекомендуется, всем остальным - просто обязательна к прочтению.

Когда, почти столетие назад, Ленин утверждал что "главным из искусств для нас является кино", вряд ли он мог представить, к чему это приведет. Просто коммунисты прошлого, у которых был Ленин, даже не догадывались, что в будущем у их потомков будет Жижек. Человек, без которого наше настоящее представить уже не так просто. Во всяком случае, без Славоя Жижека нам бы, несомненно, жилось скучнее.

Мыслитель, едва не ставший президентом Словении, но в результате оставшийся вечным бунтарем и ныне уже всемирно известным философом, он, точно взрыв из Восточной Европы, ворвался в западный мир и уже пару десятилетий уверенно осваивает и осмысливает просторы его массовой культуры. Прирожденный шоумен, когда-то в далеком 2006 году – во время одного из первых визитов в Москву – рассказывавший слушателям анекдоты, ныне порадовал читателей и киноманов своим очередным исключительно серьезным и, одновременно, дико веселым курьезом под названием "Киногид извращенца".

Впрочем, что-то такое мы уже слышали, и это дежа вю отнюдь не случайно. "Киногидом извращенца" назывался цикл документальных фильмов, в которых Жижек беспощадно выискивал в различных фильмах тайные психоаналитические смыслы, о которых их режиссеры даже не осмеливались догадываться. Видимо, решив, что такого кино про кино явно недостаточно, он решил дополнить его одноименным сборником. Более того, в этот сборник вошли некоторые ранние, хоть и несколько измененные, эссе философа (в частности, о Хичкоке). Однако повторяемость идет работе на пользу – нам словно бы предлагается вспомнить философский путь, пройденный Жижеком за последние десятилетия, и пройти его вместе с ним, попутно вспоминая любимые фильмы.

Итак, от Тарковского и Хичкока через Линча и "Матрицу" к голливудским шедеврам: "Титанику", "Бэтману" и многим-многим другим. Пожалуй, не найдется другой такой книги, которая объединила бы под одной обложкой рассказ о настолько разных произведениях. Но Жижек общую деталь нашел: анализ всех картин из "Киногида извращенца" связан с изучением Идеологии, "Большого Другого" выражаясь термином Жижека (списанным им у психоаналитика Лакана). "Другой" повсюду – в окружающей нас Матрице из "Матрицы" братьев Вачовски и в не предвещающем ничего хорошего взгляде Норманна Бейтса из "Психоза" Хичкока. Интересно, что автор не ограничивается исследованием конкретных фильмов, а раскрывает перед нами мир каждого отдельного режиссера, присущий ему идеологический почерк, о котором последний если и догадывается, то уж точно никогда сам не расскажет.

Вот, к примеру, Джеймс Кэмерон – уж кто бы подумал! – несомненный марксист. Но марксист слабый: в "Титанике" хоть и озвучивается необходимость обращения богатых к бедным (аристократичная красавица Роза влюбляется в бедного юношу Джека), но в критической ситуации эта связь рушится (в памятной сцене Джек-ДиКаприо уходит в океанскую глубину). С другой стороны, Кристофер Нолан – самый что ни на есть законченный либерал. Он, конечно, переживает, что в Готэм-сити есть нищета и прочие социальные проблемы, но показывает их только с точки зрения махрового олигарха Брюса Уэйна.

Важно заметить, что сам по себе Голливуд у Жижека симпатий не вызывает. Слишком уж он захвачен коммерцией и самолюбованием, доходящим даже до полной утраты сексуальности. Именно поэтому, говорит Жижек, супергерои позднего разлива вроде Кун-фу панды По, ребята неплохие, но начисто асексуальные. И даже имя у "По" – переделка с немецкого слова "задница". При этом и в самой бездарной голливудской постановке можно сделать интересные наблюдения, поскольку режиссеры "оказываются самыми чуткими барометрами социальных изменений". Так, адептами грядущих перемен в "супергеройских фильмах" ожидаемо оказываются злодеи – анархист Джокер и настоящий пролетарский революционер-марксист Бейн. Притягательность этих фигур кроется не только в блестящей актерской игре, но и в том, что они разоблачают лицемерие буржуйского общества, говоря вслух то, о чем мы еще только думаем. Поэтому в борьбе с ними основным оружием Бэтмана, скрывшего преступления Харви Дента, является легенда, миф о неизбежном торжестве добра и верховенстве справедливости. Мечта, на которой стоит цивилизация и которая порой этой справедливости мешает, консервируя социальную несправедливость. Бэтман вообще Жижеку не очень нравится, но в согласии с еще одним знаменитым философствующим синефилом Жилем Делезом, он замечает, что его инструмент не нов – им пользовались еще герои вестернов Джона Форда, покорявшие легендой Дикий Запад.

Несомненно, эрудиция Жижека в анализе кино и в знании философских работ просто поражает воображение. Да, порой он тоже совершает ошибки – в частности пишет, что "Звездные войны" снял Спилберг. Но пусть после этих слов фанаты Лукаса не спешат линчевать философа! Можно соглашаться или не соглашаться с творчеством Жижека, искать в его философии ошибки и недочеты, но при этом не стоит забывать, что все это является деталями мира самого Жижека. Потому что многие давние читатели, думаем, уже поняли, что главным проектом Славоя Жижека, как и всякого шоумена, остается сам Славой Жижек. Супергерой, который не хуже хакера Нео вскрывает коды современной культуры, и потому даже с обложки книги глядит на нас мультгероем из Матрицы. Он превращает революцию в увлекательное шоу, чтобы массовое шоу когда-нибудь вдохновило нас на революцию.

"Я не извращенец, – говорит он в одном из интервью, – Извращенец – тот, кто считает, что знает все наперед. Такова наша массовая культура. А я всего лишь истерик, который задает вопросы". И главный, неоспоримый плюс "Киногида извращенца" в том, что он пробуждает желание задавать вопросы. После прочтения этой книги открывается совершенно иной взгляд на признанную классику, а спокойно смотреть блокбастеры отныне уже просто невозможно.

Жижек победил, если теперь в самом тупом фильме зритель невольно станет искать контексты и смыслы. И осмысливать реальность уже под другим углом. Именно этим, кстати, мы и занимаемся в "25-м кадре" .

Сергей Фоменко