В дождливый четверг 27 апреля в Москву нагрянули голливудские гости: в гостинице Four Seasons прошла конференция, посвящённая выходу в прокат «Стражей галактики 2».


Представлять картину в российской столице приехал режиссёр обоих (и грядущей третьей) частей – Джеймс Ганн, исполнитель роли синекожего космического пирата Йонду – Майкл Рукер и примерившая на себя роль новой героини во франшизе Пол Клементьефф.

Этим же вечером в кинотеатре Каро «Октябрь» прошел специальный показ фильма, еред началом которого Ганн, Рукер и Клементьефф ответили на вопросы фанатов.

Те, кто читают инстаграм, фейсбук и прочие социальные сети Ганна знают, насколько это зажигательный человек, а уж в компании со своим «заклятым другом» Рукером (между ними постоянно возникают полушутливые стычки) и очаровательной Пом, эта троица просто обязана была вызвать у всех присутствующих целую бурю эмоций. Так и вышло.

После вступительной шутки Ганна о том, что Рукер накануне проголодался и съел енота, которого они вообще-то привезли с собой (отличный момент, чтобы оценить всю полноту и колоритность дружбы), разговор ожидаемо перетёк в околомузыкальное русло. По словам режиссёра, он самолично отбирал композиции для фильма: «Вся музыка в фильме принадлежит Мередит Квилл, матери Питера Квилла, это её подборка, это её тень, которая нависает над героями. Главная тема обоих фильмов – это отношения Питера с матерью. У меня на компьютере было около пятисот песен и когда я писал сценарий, я старался выбрать те треки, которые могли бы ей понравиться, при этом учитывая то, насколько хорошо они лягут на сюжетные повороты. Иногда сразу не удаётся найти подходящую композицию, и поэтому я всегда прорабатываю множество вариантов, чтобы к моменту начала съёмок я точно знал, что именно будет играть. Так что к началу продакшена у нас уже совершенно точно приобретены права на эти песни и все, от оператора до актёров знают о них».

Когда речь зашла о любимых композициях из нового саундтрека, Ганн, хоть и оговорился, что каждая песня для него много значит, без раздумий назвал «The Chain» группы Fleetwood Mac. По словам режиссёра, она как нельзя кстати характеризует команду Стражей как единое целое. Его поддержал Майкл: «Согласен, она одна из моих любимых». А вот Пом выбрала «Father and Son» от Кэта Стивенса: «Это одна из последних сцен, в которых я снималась, и она очень эмоциональная».

Джеймс Ганн также ответил на вопрос о камео, которое он готовил для Дэвида Боуи – в первой части «Стражей» звучала его «Moonage Daydream»:

«Я с детства люблю Боуи как артиста, он очень сильно на меня повлиял. Он сочинял музыку, которая нравилась людям по всему миру. Я думаю это за счет того, что это была очень личная музыка, специфическая, которая отличалась от всех других песен. И я именно этого пытался добиться, когда создаю свои фильмы. Я сам хотел стать музыкальной звёздой, но вместо этого я снимаю фильмы, в которые все-таки стараюсь привносить частичку рок-н-ролла».

Что касается роли Боуи, то Ганн планировал снять его в небольшом камео. Предполагалось, что он сыграет одного из Опустошителей, предводителя всех остальных капитанов. «Но, к сожалению, он ушел от нас и не смог принять участие в фильме», – завершает ответ Джеймс.

Рассказал постановщик и о новых героях:

«Самый главный персонаж из новичков – это Мантис, её играет Пом. Она одна из лучших актрис, с которыми мне когда-либо приходилось работать. Мы с ней создали чудесного персонажа – странноватого, но любящего и милого. И, конечно же, это героиня, которая нравится всем, кто уже видел фильм».

И о сложных сценах:

«Любая сцена, которую мне приходилось ставить – сама по себе сложная. В "Стражах" много визуальных эффектов и компьютерной обработки. Например, открывающая сцена, которая идёт четыре минуты – мы должны были по отдельности снимать каждого героя, при этом пришлось сделать четыре тысячи вариантов, чтобы в итоге получилось так, как надо».

После того как Джеймс Ганн обмолвился, что он сам исполнял роль танцующего малыша Грута, его незамедлительно попросили продемонстрировать это журналистам.

«Почему нет? Смотрите, нужно немного потанцевать, затем остановиться… Подождать немного и снова начать двигаться».

«Уныло», – замечает Рукер и тут же получает предложение, от которого невозможно отказаться: модератор конференции Андрей Разыграев подливает масла в огонь, предлагая устроить небольшой танцевальный баттл. «Я не взял свои танцевальные туфли», – замечает Рукер, тем не менее, принимая вызов. Ну а после повторной бури оваций, не обходится и без ремарки Ганна: «Ты пожалеешь о том, что сделал, как только видео разойдется по интернету».

Едва переведя дух, Майкл получает новый вопрос, на этот раз о гриме:

«Да, меня всего красили в синий цвет. Грим занимал примерно три часа, всего наносилось четыре-пять слоёв краски, при том там был и золотистый цвет и серебристый – одним словом, сложная технология. На снятие уходило где-то часа полтора. Люблю хвастаться командой гримёров, они у меня лучшие».

Слово берёт Ганн: «Что здорово, когда работаешь над фильмом – нужно отдавать должное всем участникам процесса, а не только актёрам. Гримёры у нас действительно были замечательные, и для Майкла [Рукера], и для Пом, и для Дэйва Батисты. Им всем приходилось напряжённо работать».

Рукер заканчивает: «Да, именно на этом фильме на меня снизошло озарение: я вдруг осознал, что в съёмочный процесс вовлечены сотни людей».

На вопрос о том, не обижали ли её реплики героя Батисты, Пом отвечает с улыбкой: «Совершенно не обижали, он милейший человек, настоящий джентльмен. Очень трудно было не смеяться во время съёмок, даже во время читки сценария было сложно удержаться от смеха».

У Рукера насчет юмора в фильме свое мнение: «Шутки? Не припоминаю, чтобы я шутил в кадре». Но тут же добавляет более серьёзно: «У Дэйва шутки однозначно лучше, мне очень понравилась его игра. Я дважды видел фильм и каждый раз ждал, когда Дэйв начнет показывать своё актёрское мастерство».

Все трое объявили, что в Москве они впервые. За исключением разве что Пом, которая смутившись призналась, что точно не помнит – возможно десять лет назад она делала в столице пересадку, когда летела из Якутска (дедушка Пом Клементьефф был русским).

«Так что я на четверть русская», – снова улыбается Пом, в то время как Ганн предостерегающе качает головой. «Не надо говорить такие вещи при Рукере, он же возьмет и проверит какая именно четверть отвечает этим параметрам». «А ножик есть?» – тут же оживляется Майкл.

Показная кровожадность, характерная для его персонажа, сменяется широкой улыбкой: актёр узнаёт о русском суеверии «если свистеть в помещении – денег не будет». Вместе с панелью смеётся уже весь зал, а исполнитель роли Йонду решает наглядно продемонстрировать навык, которым он овладел в шесть лет и довёл до совершенства на съёмочной площадке.

Джеймс Ганн снова переводит разговор в более серьёзное русло, отвечая на вопрос о режиссёрских задачах: «Самое важное – связь с аудиторией, награда и деньги – это все второстепенно. Но чтобы уметь это сделать, надо решать множество вопросов».

В конце концов, «25-й кадр», успевший увидеть фильм на пресс-показе и оценить режиссёрское мастерство решения всех производственных проблем, тоже не удерживается от вопроса:

Кассета Питера Квилла называется Awesome Mix («Улетный микс») и, в принципе, то же самое можно сказать о вашем фильме. Во второй части довольно мрачное содержание, при этом есть мультяшные эффекты (особенно эти семьсот прыжков в гиперпространстве), величественные декорации… Когда вы только приступали к работе, какую тональность задумывали изначально – драматический уклон или больше комедийный?

«Я думаю, что "Стражи галактики" напоминают саму жизнь – и там, и там есть все эти элементы, которые очень важны: и совершенно грустные, и невероятно смешные. И наш фильм смешивает все эти жизненно необходимые аспекты в абсолютно уникальном ключе, это подход, совершенно отличный от тех, что сегодня используют развлекательные фильмы и блокбастеры. Люди при его просмотре могут прочувствовать всю гамму кинематографического удовольствия и опыта. Так мы узнаем немного больше о том, кто мы такие, откуда мы и в каких отношениях мы находимся друг с другом. Думаю, что нет одной части, которая важнее, чем другая, самое главное – это равновесие. Я часто думаю, что фильмы о "Стражах" – это такой треугольник «эмоции-юмор-приключения». Ни один из компонентов при этом не является доминирующим, баланс между этими элементами – вот ключевая характеристика».

Когда модератор объявляет, что до окончания мероприятия остаются считанные минуты и просит задать самый интересный вопрос, в беседу с залом снова включается Рукер:

«Можно я задам вопрос? Он меня очень долго интересует. Как эта штука работает? Это восхитительно!» – указывает он на наушник для синхронного перевода.

«Да, переводчик чудесный», – поддерживает Ганн.

«Он что, прямо тут сидит?!» – снова интересуется Рукер, демонстрируя журналистам корпус устройства.

Его балагурство прерывает один из заключительных вопросов о будущих планах: известно, что Ганн будет снимать триквел «Стражей», но что касается других проектов?

«Сольный фильм о ком-то из Стражей? Мы с Кевином Файги вместе работаем над расширением вселенной Марвел, и это означает, что мы будем снимать другие фильмы, которые произойдут от "Стражей Галактики", в которых будут новые персонажи. Я думаю, что любой из них достоин сольного фильма. Это может быть и ансамблевый фильм – может быть, Дракс и Мантис, а может Ракета и Грут. Или Питер и Гамора – с ними со всеми можно сделать просто прекрасные вещи. Они в равной степени мне нравятся, так что мне сложно выбрать прямо сейчас».

Посреди этой речи Рукер встаёт, достаёт из кармана стопку купюр и перекидывает её через весь стол.

«Это взятка?» – шутит Разыграев, в то время как Ганн, возвращая деньги, полушутливо-полусерьёзно ухмыляется: «Фильм о Йонду».

Анна Ентякова

«Стражи галактики. Часть 2» в кинотеатрах с 4 мая
Фото предоставлены компанией WDSSPR