ЛОНДОНСКИЕ ПОЛЯ (LONDON FIELDS)
2018, США-Канада, 108 мин.
Жанр: триллер, детектив
Режиссёр: Мэтью Каллен
В ролях: Эмбер Хёрд, Джим Стёрджесс, Тео Джеймс, Билли Боб Торнтон, Джейми Александер, Кара Делевинь



Экранизации самого известного и смелого по художественному замыслу романа Мартина Эмиса не позавидуешь. «Лондонские поля» могли оказаться под началом Дэвида Кроненберга, Дэвида МакКензи или Майкла Уинтерботтома, но в итоге попали в руки клипмейкеру Мэтью Каллену. До попытки сыграть в большое кино самым известным его творением был клип Кэти Перри «California Gurls», и стоит признать, свой полнометражный дебют Каллен снял ещё хуже.

Слабосильный и глубоко больной романист Самсон Янг (Билли Боб Торнтон) приезжает в Лондон, чтобы пожить по обмену в роскошных апартаментах своего более успешного коллеги (Джейсона Айзекса) и попытаться избавиться от долгоиграющего писательского блока. По стечению обстоятельств он знакомится с роковой красоткой Николой Сикс (Эмбер Хёрд), обладающей небольшим даром предвидения и готовящейся к собственной смерти. Её судьба – быть убитой, но кем? Выбор делается между карикатурным гангстером мелкой руки и заядлым игроком в дартс Китом Талэнтом (Джим Стёрджесс) и флегматичным подобием лондонского яппи Гаем Клинчем (Тео Джеймс). Обоим придётся испытать на себе мастерство обольщения и коварства искусной соблазнительницы, которая растопчет их сердца и жизни в надежде погибнуть именно так, как хочет она – из-за любви.

Фактурное, дерзкое, местами чрезмерное, но цепляющее произведение Эмиса, с постмодернистской усмешкой описывающее творческие муки перед лицом неизбежной смерти и неотвратимости предначертанного, в любом случае многое потеряло бы при переносе на экран. Однако старания Каллена делают потенциальную пропасть между романом и его адаптацией намного шире, чем она могла бы быть при иных обстоятельствах. Не оставляя абсолютно ничего от остроты метафор и ритма, режиссёр придаёт яркому и любопытному в неоднозначности собственных выводов повествованию аляповатые и даже вульгарные черты второсортной театральной постановки.

Самое забавное, что Каллен во время съёмок, видимо, прекрасно понимал идеи, которые Эмис закладывал в книгу, и даже попытался пару раз обыграть их в своём куцем сценарии – например, в сцене с перематыванием и последующей правкой рассказа Николы о её похождениях с арабским шейхом. Но кроме подобных скудных попыток добавить экранному повествованию хоть немного изобретательности, у него не получается абсолютно ничего. Одномерное пространство его фильма большую часть своего жизненного цикла, начиная от вступительной речи Самсона Янга и вплоть до финальных титров, не выглядит чем-то по-настоящему осмысленным. История развивается, но каким-то неочевидным путём, сцены сменяют друг друга с боязливой нерешительностью, а мотивы персонажей скорее додумываются зрителем, нежели существуют на самом деле.

Вместо природного магнетизма совершенной femme fatale, представляющей опасность не только для других, но и для себя самой, Каллен предпочитает застывшую глянцевую красоту. Никола Сикс в его фильме не более чем наибанальнейшая из всех мужских фантазий, обычное привлекательное лицо с разворота любого журнала, и всё, на что хватает режиссёра для демонстрации её сексуальности – это полные или частичные обнажения Эмбер Хёрд. Забудьте о чувственности и эротическом напряжении момента – пока блондинка на экране будет томно закусывать губу, камера зачем-то сосредоточится на непослушной пряди её волос. Забудьте об искусно подмеченных деталях – когда большие глаза наполнятся слезами, в фокусе почему-то окажется только один из них, в то время как второй останется нелепым размытым пятном. Забудьте о тонкой операторской работе – Гильермо Наварро, снимавший у Дель Торо, Родригеса и Тарантино, напрочь сбивает прицел, словно бы вступая в преступный сговор с бесталанностью самого Каллена.

Пылившийся с 2015 года на студийной полке, погрязший в трясине судебных тяжб из-за творческих разногласий, бюджетных растрат, невыполненных обязательств и нарушенных условий оголения Эмбер Хёрд, фильм так и остаётся лишь подобием полноценного себя. Никакими ухищрениями создателям не удаётся скрыть проникающее в картину визуальное уродство и бросающиеся в глаза компьютерные задники. И это при общем богатом выборе локаций для съёмок – череда торговых лавок на Pope's Road, каменные статуи динозавров парка Crystal Palace, ресторан на одном из верхних этажей небоскрёба-огурца St. Mary Axe. Но всё это лишь мельком, основное действие происходит на фоне «нарисованного» неба, состряпанных невесть как декораций и постоянно присутствующей на столе главного героя бутылки водки в качестве неуклюжего product placement.

Собственно сцена съёмки финала турнира по дартсу в кульминации фильма является его прямым отражением: нелепые персонажи и их так до конца не выявленные конфликты на первом плане, а вместо окружения – немая пустота, спешно заполняемая во время постпродакшена и не способная полностью заменить реальность. И при всём этом Каллену каким-то образом удаётся собрать в своём провальном дебюте небезынтересный и богатый на известные имена актёрский состав. Однако все присутствующие артисты в итоге либо тратят свои усилия попусту (как, например, чрезмерный и переигрывающий Стёрджесс), либо выглядят бессмысленными и ненужными (как имеющиеся на втором плане Кара Делевинь и Джейми Александер), либо просто не понимают причин своего нахождения в кадре (как внезапно появляющийся Джонни Депп, по инерции исполняющий свой кочующий из фильма в фильм собирательный образ эксцентричного безумца). И даже Эмбер Хёрд, которая в идеале должна служить своеобразным контрастным фоном для всей происходящей на экране нелепицы и отвлекать на себя основное зрительское внимание, не выглядит в чём-то особенно заинтересованной. Она, как и её героиня, вовсе не намерена делать что-то для того, чтобы предотвратить неизбежное преступление, а потому «Лондонские поля» гибнут вслед за самой Николой Сикс, хотя подобная участь им вовсе не была суждена.

Кирилл Банницин

В кинотеатрах с 20 сентября