РАЗМЫТЫЕ ГРАНИЦЫ АРТ-МИРА (BLURRED LINES: INSIDE THE ART WORLD)
2017, Канада, 84 мин.
Жанр: документальный
Режиссёр: Барри Аврич
В ролях: Марина Абрамович, Катерина Арнольд, Эми Каппеллаззо, Лиза Дэннисон, Майкл Говэн, Лоуренс Графф



Арт-рынок веками скрывался от посторонних глаз, но сейчас достиг небывалых объёмов: рекордное число людей интересуется искусством и вкладывает в него деньги. Мир дорогих вечеринок, знаменитостей и скандальных шоу художников кажется загадочным, недоступным и притягательным. Как живут и о чем думают его обитатели?

«Размытые границы арт-мира» – часть фестиваля документального кино The Art Newspaper, который посвящен арт-рынку и деятелям искусства.

Фильм, несмотря на документальный жанр, отражает живую динамику рынка, рождаемую множеством игроков. Повествование строится из кусочков интервью, которые дают известные журналисты и критики, художники и галеристы, представители аукционных домов. Их мысли постоянно пересекаются, и пока они говорят, мы путешествуем по международным событиям: аукционным торгам и ярмаркам, заглядываем в мастерские художников и галереи человека, окутанного тайной, крупнейшего дилера современности – Ларри Гагосяна. Коллеги шутят, что его художников и клиентов хватил бы удар, если бы они знали, сколько он зарабатывает на них. Охотно верим.

«Я рад, что искусство стоит денег. Значит, что оно живо», – говорит Дэмиен Хёрст, один из самых дорогих в мире художников. Его акула в формальдегиде ушла с молотка за 12 млн. долларов, и это в разгар мирового финансового кризиса в 2008 году.

В чём же заключается искусство, которое стоит миллионы долларов? В современном искусстве важна не форма, а смыслы и идеи, которыми наполнен арт-объект. Просто акула в формальдегиде – пугающе и не эстетично. А вот инсталляция под названием «физическая невозможность смерти в сознании живущего» – это концепт, философская идея, воплощённая в выразительную материальную форму. Акула кажется такой правдоподобной, заставшей в стеклянном аквариуме – словно вот-вот оживёт и бросится на зрителя. Она словно не осознаёт, что уже мертва. Зато мы, перед лицом её очевидной смертоносности, осознаем, что живы!

Таково новое искусство – оно заставляет думать, прикладывать усилия, чтобы понять его. Ведь если смысл легко угадывается, то произведение ближе к красивой и зеркальной картинке, чем к объекту творчества. Некоторые идут от обратного: нео-экспрессионист Джулиан Шнабель говорит, что создавал свои первые работы от отчаяния: «Я пытался создать то, чего никогда не видел раньше». Но, так или иначе, у художника всегда есть мотив: Марина Абрамович через свои перформансы налаживает диалог с аудиторией и создаёт поле уникальной энергии, преобразовывая само пространство.

Однако художница сетует в фильме, что её произведения плохо продаются, несмотря на мировую известность. Марина объясняет это тем, что перформанс – нематериальное искусство, его сложно понять и еще сложнее продать.

В фильме также звучит занятная мысль, которую, впрочем, сложно проверить: мужчины-художники чаще создают масштабные картины, чем женщины. Объяснили это традиционно: чем больше размер, тем внушительнее. Подтверждение есть, как минимум, в высказывании Шнабеля: «Моя живопись занимает комнату, и она занимает позицию. Люди всегда реагируют на такое. Кого-то это вдохновляет, кого-то оскорбляет. Но мне это нравится».

Основная тема фильма – коммерциализация искусства. Движущей силой являются деньги и запросы богатых покупателей, а не талант и вдохновение художника.

«Люди, которые ругают современное искусство, забывают, что любое искусство когда-то было современным» – говорит Хёрст. Искусство всегда было бизнесом – богатые покровители спонсировали художников, заказывали картины и собирали коллекции. Искусство всегда существовало неразрывно со своим зрителем – и зритель всегда пытался навязать свое видение художнику. Поэтому художник-концептуалист Рашид Джонсон даёт наставление своим коллегам: «В начале своей карьеры соглашайся на предложения так часто, как можешь, но когда сможешь говорить “нет”, говори “нет” как можно чаще. Не все возможности стоят того, чтобы браться за них».

А вот галеристы не перестают повторять, что «машину надо постоянно кормить». Речь идёт об участии в непрерывных аукционах, выставках и арт-ярмарках. Это «событийный шопинг». Люди приходят не только купить, но также пообщаться, поглазеть и потусить. Если художник пропускает одно крупное событие – он рискует проснуться не актуальным. Недаром говорят: неважно, что пишут о художнике, главное – чтобы писали. Давление на художника и необходимость творить быстро и постоянно, как на конвейере, не идёт на пользу искусству. Одна из галеристок верит, что будь на свете больше талантливых художников, было бы больше ценного искусства, и само оно было бы дешевле.

Фильм – яркая картинка, дополненная хитами Дэвида Боуи, Gorillaz и Aloe Blacc. Мир кажется глянцевым, успешным, в него хочется попасть. Режиссёры же поднимают важные вопросы, которые беспокоят людей внутри самого арт-рынка – проблемы непрозрачности рынка с его непредсказуемым ценообразованием и трендами, властью денег над художником и элитарной замкнутости, вступающей в парадокс с призванием искусства быть общедоступным. Арт-рынок – сфера влияния небольшой группы богатых людей, и посторонние здесь не имеют власти – даже на государственном уровне. И на каком основании им стоило бы вмешаться – у богатых свои игры, и есть ли в них жертвы, которых нужно спасать?

Маргарита Плоткина