СЯДЬ ЗА РУЛЬ МОЕЙ МАШИНЫ (DORAIBU MAI KA)
2021, Япония, 179 мин.
Жанр: драма
Режиссёр: Рюсукэ Хамагути
В ролях: Хидэтоси Нисидзима, Токо Миура, Масаки Окада, Рэйка Кирисима

---

Когда умерла жена, Юсукэ испытал очень разные эмоции. Боль – от ухода близкого человека. Шок – от того, насколько быстро всё произошло. И злость. Много злости. Потому что незадолго до внезапной кончины любимой он совершенно случайно узнал об её измене. И ладно бы она влюбилась, нет, это был просто секс с молоденьким коллегой. Тогда Юсукэ не подал виду, что теперь ему всё известно, и уехал, как и планировалось, в командировку во Владивосток. Однако по приезде, когда жена захотела поговорить вечером о чём-то важном, очень ждал этой беседы, предполагая, что речь пойдёт именно о том, как им жить дальше после такого предательства. Но, вернувшись домой, обнаружил лишь бездыханное тело, и разговор так и не состоялся. Почему, почему, почему она это сделала? Чего ей не хватало? Что пошло не так в их отношениях, и когда именно это случилось? Сколько это продолжалось? Страдания душевные гораздо сильнее физических, главным образом из-за невозможности их прекратить. Но что-то меняется, когда Юсукэ предлагают выступить в непривычной для него роли, сменить амплуа и поставить спектакль по Чеховскому «Дяде Ване». То ли потому, что теперь новоиспечённого режиссёра повсюду возит Мисаки, которая замечательно умеет молчать, и ещё лучше – слушать. То ли от того, что одну из ролей исполнит тот самый юный любовник погибшей жены.

Рюсукэ Хамагути любит снимать про совпадения и неслучайные случайности, проводя параллели между, на первый взгляд, мало связанными друг с другом событиями и явлениями. И в этом плане рассказ Харуки Мураками «Сядь за руль моей машины» идеален для режиссёра, ведь что может быть интереснее истории супружеской жизни не самого удачливого и талантливого актёра через призму русской классической пьесы о внутренней несвободе? Смешение века девятнадцатого и двадцать первого, России и Азии – феерия смыслов и аллюзий, разве не так? Безусловно, и Мураками отлично удалось это передать. Он аккуратно разматывает клубок событий, постепенно посвящая читателя в детали биографии главного героя, не забывая исподволь рифмовать их со звучащими в тщательно выверенные моменты цитатами из Чехова. В результате получается плотный, насыщенный текст, в котором автор пытается найти ответ на вопрос, что можно сделать, если контроль над происходящим в собственной жизни утрачен, и ты сам не заметил, каким именно образом это произошло. Это рассказ о том, что даже если все несчастные семьи несчастливы по-своему, каждый так или иначе встаёт перед выбором. И сознательно оставаться слепцом, ища слабое отдохновение в попытках бегства в иную реальность – далеко не единственный выход из положения.

Но там, где писатель не жалеет своего собеседника и предоставляет ему отрадное право дойти до некоторых выводов самостоятельно, режиссёр несколько сомневается в умственных способностях своего зрителя. Необходимость знать сюжет работы русского классика – уже сложная задача, так что Хамагути предпочитает объяснять, пояснять и разъяснять. Даже если в этом нет никакой необходимости, просто на всякий случай. Поэтому таймлайн в фильме будет один, прямой как правда, от начала к концу. Поэтому история взаимонепонимания превратится в почти-анекдот про мужа, который возвращается как-то неожиданно с работы и застаёт жену в объятьях любовника. Невыносимая банальность бытия станет основным способом погружения зрителя в вязкую реальность главного героя, которому действительно остаётся только выразить соболезнования по поводу смерти жены, ведь она явно отвечала в их совместном существовании за хоть какое-то разнообразие чувств и смыслов. При этом Хамагути очень хочет быть понятым и, что немаловажно, принятым. Когда один из персонажей предлагает актёрам снова почитать текст, сразу чувствуется, что эта реплика была написана с себя. Никаких двусмысленностей и полунамёков, зато почти школьный урок, где учитель раз за разом заставляет учеников правильно интерпретировать, что хотел сказать автор. Так что не остаётся никаких сомнений, кто тут олицетворяет дядю Ваню, кто – Серебрякову, а кто – Соню.

Если бы Хамагути ограничился своей версией пьесы Чехова на театральной сцене, это было бы действительно произведение искусства. Постоянные попытки персонажей объясниться друг с другом и одновременная невозможность быть услышанными, бессмысленный и беспощадный бунт главного героя, смешение разных языков и диалектов – всё идеально сочетается между собой и в совокупности приводит к осмысленному диалогу со зрителем. Но Хамагути-кинорежиссёр выглядит совершенно иначе. Вся его творческая смелость, царящая на подмостках, магическим образом трансформируется в ярко выраженный синдром отличника, дерзость превращается в формализм, а персонажи душат предсказуемостью в каждом эпизоде. Здесь всё чётко, выверенно и стерильно, как в операционной, где каждый участник точно знает распорядок действий, который должен привести к закономерному и желанному результату. Никакой спонтанности, личное мнение строго под запретом, и, разумеется, никаких вольностей в трактовках. Драматический сюжет, построенный по всем заповедям и канонам. Не слишком сложный, чтобы было понятно даже киноакадемикам.

Забавно, но, при всей педантичности режиссёра, докучливо объясняющего одно и то же как минимум трижды (в тексте пьесы, её реинкарнации на сцене и непосредственно через персонажей самого фильма), «Сядь за руль моей машины» оказывается абсолютно несамостоятельным. Вне контекста работ Чехова и Мураками он превращается в стереотипную историю о том, что совы, порой, не то, чем кажутся, лишённую и толики выдумки. Реплики из «Дяди Вани» выглядят не более чем сборником цитат «сосмыслом», чья функция – засветиться в соцсети какого-нибудь очередного диванного философа, а старания Хамагути придать картине глубины за счёт неоправданно растянутых сцен без слов заканчиваются провалом. В «Истории призрака» Лоури было пятиминутное поедание пирога одним кадром, здесь – одиннадцатиминутная поездка на машине, но, увы, количество потраченного времени отнюдь не равно качеству. Хамагути окончательно убивает потенциал своей работы в тот момент, когда оказывается не способен завершить фильм на нужной, высокой, ноте, и после поразительного по силе финала пьесы с немым монологом Сони на корейской версии языка жестов, считает, что ещё не договорил и закончить нужно непременно эпизодом из серии «несколько лет спустя». Это то самое мгновение, когда творец становится тренером личностного роста, чьи продажи зависят в том числе от красивых картинок с вечными ценностями для каждого желающего счастья. Что же делать, надо жить! Ведь именно об этом и писал Чехов, не правда ли?

Анастасия Ивахнова

В кинотеатрах с 31 марта