ОСТРОВ
2006, Россия, 112 мин.
Режиссер: Павел Лунгин
В ролях: Петр Мамонов, Виктор Сухоруков, Дмитрий Дюжев, Юрий Кузнецов, Виктория Исакова


В эпоху нулевых власть ничего не смогла предложить народу, кроме нефтедолларов и иллюзии мещанского западного счастья. А ведь еще Ленин в начале XX века наглядно доказал, что за идею можно стерпеть и снести все. Даже лишения и голод. Новая власть, не решившаяся далее эксплуатировать советские ценности (а они так и остались у русского народа, ничем не вытравливаемые), стряхнула пыль времен с наследия добольшевист-ской России. Как грибы после дождя появились такие «патриотические» ленты, как «Александр Невский», «1612», «Адмирал». История России вертелась создателями данных полотен как угодно, представая порой в весьма «интересных» ракурсах, оставляя в душе неприятный осадок.

Особняком в этом ряду стоит лента «Остров» Павла Лунгина. Заслуженный режиссер не стал лезть в дебри времен, а обратился к тому, что близко, рядом. Несмотря на то, что почти все события «Острова» происходят в 1976 году, Советский Союз не играет в действии главной роли, выступая лишь фоном для основной истории. Лунгин, стартовавший в начале 90-х неплохими независимыми картинами о творившейся тогда в стране чернухе - «Такси-блюз» и «Луна-парк» (обе ленты сделаны в совместной копродук-ции с Францией), на рубеже столетий вдруг резко сменил спонсоров и основные векторы творчества. «Свадьба», «Олигарх», «Бедные родственники» явственно указывали на то, что независимый художник продался и начал пошлые заигрывания.

Однако картина «Остров» 2006 года вышла весьма противоречивой и неоднозначной. Произошел один из редких случаев, когда можно было как ругать режиссера, так и хвалить его. Восприятие напрямую зависело от зрителя и его убеждений. И дело было не в профессионализме рассказчика, а в правильно подобранной в нужное время теме и правильно расставленных акцентах. Россия всегда была восприимчива к теории мессианства. Страна контрастов и противоречий, принявшая на себя наследство двух Римов, а также их обязательства, Россия соблюдала на протяжении веков удивительно точный баланс между звериным насилием и высокой духовностью. Помещики, дворяне и цари, получавшие свои положения в основном по наследству, прекрасно понимали, что даже их беззаботная жизнь бренна и недолговечна. Поэтому со времен еще древней Руси особым почетом пользовались юродивые. Ведя жизнь скромную и обездоленную, они замаливали грехи всех тех, кто не был обделен жизнью при рождении.

Персонаж Мамонова противоречив, как и вся Россия, великий грешник и великий святой в одном лице. Рассыпавшиеся осколки былых великих теорий плотно засели в сердце и душе глубоко несчастного человека. Неся свой тяжкий крест, Анатолий не может найти главного для себя в жизни - покоя. Лунгин верно подбирает нужные слова, каждая фраза - метафора, а каждый поступок - маленький подвиг. Что бы не происходило в жизни государства, для людей всегда было уготовано последнее пристанище - церковь. Правда у Лунгина она больше напоминает один из ржавых и неработающих механизмов советской системы. Церковные служители веруют в Господа Бога лишь для виду. Отец Иов (Дмитрий Дюжев) строчит кляузы, он лишь чиновник от церкви, а настоятель Филарет (Виктор Сухоруков), трясется за свою мирскую жизнь и красивые кожаные сапоги. Церковь, получившая в самом начале мощную искру, превратилась в подобие советского валютного магазина наоборот, есть красивая вывеска в виде древних великолепных храмов, но богатое духовное содержание понемногу исчезло.

Совершив в юности тяжкий грех, Анатолий расплачивается за него по полной таксе, получив жестокий дар - уметь прощать и наставлять людей, но не быть прощенным самому. Кажется, все грехи мира разом свалились на этого человека, превратив его в неприкаянного отшельника. Потерявшего все и прикрывающего душевные раны паясничеством. По версии режиссера, именно на таких людях испокон веков и держалась наша страна. Именно к этим изгоям и отшельникам шли за настоящим прощением и покаянием. Именно к отцу Анатолию бесконечно тянутся паломники, обходя стороной церковь. Им, простым мирянам тоже нужен покой. Подавленные системой, превратившись в запуганных кроликов и мелких мещан, они пытаются хоть ненадолго передать свой крест другому человеку и найти спасение. Именно к беспокойному и неустроенному Анатолию тянутся не имеющие в себе веры Иов и Филарет. Первый - чтобы побороть растущую изо дня в день зависть к божественному дару, второй - чтобы подзарядиться, и наконец, найти себя и свой путь. И в конечном итоге обрести веру.

Виктор Сухоруков, в то время выбиравший материал далеко ниже его актерских способностей, и Дмитрий Дюжев, никогда особо талантом на экране не блещущий, удивительно точно подобраны на роли. Каждый из актеров раскрывается в совершенно новой ипостаси, заставляя забыть о предыдущих работах. Но все внимание зрителя приковано к Петру Мамонову. На клоунской маске отца Анатолия именно глаза, полные печали, скорби и вселенской грусти, выдают человека. Символично, что на заре 90-х Лунгин уже снимал Мамонова в главной роли в «Такси-блюз». Тогда герой Мамонова в исступлении бился в душных парах уходящей советской эпохи с той же тоской в глазах, в «Острове» протест сменился мудростью и пониманием всей безысходности жизни. Мамонов в молодости вел жизнь по всем заветам рок-музыкантов, а в зрелости сменил безумный город на тихую деревушку, лишь изредка выбираясь обратно. В этом плане, картина «Остров» напоминает собой личное покаяние за ошибки молодости Мамонова, его стремление к покою под пристальным взором Лунгина, эволюционировавшего, правда еще не совсем понятно в какую сторону, художника.

Лунгин режет порой по живому, правильно задевая нужные струны зрительской души, и именно этим зарабатывает себе дополнительных баллов. С ним временами трудно соглашаться и хочется спорить. Но, несмотря на кажущиеся разногласия и противоречия, режиссер отказывается от прямой подтасовки исторических фактов, ограничившись лишь морально-духовным штурмом зрителя. Вера вообще очень тонкая интимная материя и каждый видит ее по-своему. Именно в пробуждении мятущегося сознания, отчаянно выбирающего между материальным достатком и духовным спокойствием, и заключается главная заслуга картины. Именно в отображении, пожалуй, главной черты русского общества, еще зараженного остатками ядовитых спор мессианской заразы. Этой бесконечной борьбой и силен до сих пор наш народ, вернее то, что от него осталось.

Для каждого времени есть свои идеалы и стремления. Тарковский многое совершил в советское время для истории древней Руси. Лунгин сделал пока небольшой шажок, приоткрыв дверцу в духовный мир ушедшей в небытие страны, обратив свой взор в ту же сторону, что и Андрей Арсеньевич. Картина небезупречна, но достаточно четко отражает истинную суть русского человека, пусть немного и замутнена субъективизмом создателя. И пока стоит разобраться, либо это действительно откровение, либо ловко подделанная конъюнктура. Картина «Царь» должна развеять последние сомнения в том, действительно ли Лунгин снимает о России для русских или о России по заказу. Тарковский уже все давно доказал, он не заигрывал с вопросами веры. Докажет ли Лунгин, большой вопрос. Но надежда все же остается. Иначе, как жить без нее, с постоянной борьбой внутри себя? Но даже если это был всего лишь искусный обман, то в него хочется поверить. Изо всех сил.

---

Крах видимой советской монументальности не оставил для человека ничего, кроме земли как таковой - политико-идеологическая основа шитая белыми нитками разошлась, экономика прогнила и проржавела, право не народилось, а слова «культура» и «интеллигенция» стали ругательными еще во времена оных. Внутренне зажатый, но внешне свободный российский человек осваивал эти руины все 90-е, ища себя и создавая ту основу, на которой можно было бы воздвигнуть государство вновь. Поголодав, освоив рынок, осознав свой ресурсно-природный карт-бланш, народ подкормился, осоловел, словечко «префи-цит» основательно вытеснило «дефицит» и «бюджетное секвестрование», и стало государство, да и народ, думать о высоком да духовном. А то ведь о тонких материях думается охотно или когда совсем при смерти, или сытому, иначе не выходит, под ложечкой сосет. А тут и новая власть оказалась сознательной и прекрасно понимала, что без национальной идеи нельзя, а она сама никак не нарождалась, поэтому выдумать или взять ее где-то было просто необходимо. Перефразируя формулу графа С. С. Уварова, который хотел, как и нынешние власти,оградить народ от революционности, кто-то иронично описал день сегодняшний - «православие, самодержавие, доходность». Доходность новые властители «нулевых» обеспечили, политическую систему превратили почти в монархию, осталось дело за малым. В 2006 году появляется фильм «Остров», пожалуй, первый по идеологической выразительности фильм со времен Балабановских «братьев». Но оставив пока рассуждения о том, что это - госзаказ и пропаганда или свободное творчество и сермяжная правда, обратимся к самому фильму.

Еще не один специально-тематический фильм не обходился без ляпов, порой абсолютно житейских. Грешит этим и Лунгин с соавторами. И ладно, когда недогадливые немцы, чтобы затопить баржу, закладывают взрывчатку в уголь, а не в машинный отсек, или что в 42-м на Белом море и духа монашества не было, но другое дело, когда зачем-то монаха хоронить везут с острова, да еще вперед головой. Ерунда, конечно, духовная механика, но знающего человека коробит, особенно когда в той лодке православные монахи с окладистыми бородами сидят в виде скорбном и важном, да еще крест в три аршина над ними возвышается.

Момент серьезный и патетичный, а покойника, православные, не так везут. Поэтому уж совсем невинным выглядит сизифов труд о. Анатолия, который топит кочегарку, но для кого или для чего - не ясно, поскольку представить центральное отопление в 76-м году в скромном скиту просто невозможно. Можно возразить, что символ, мол, что притча это, да вот только оснований к тому нет - год не скрываем, предыстория конкретна, социальные условия известны, а это уже не метафора. Но оставим, да и Павел Лунгин сам как-то сказал, что «картина, в целом, не про монастырь, не про монастырскую жизнь. Она, скорее, про Бога, про пути к Нему». Да и вообще, как справедливо заметил Петр Мамонов, народ у нас религиозно темный и непросвещенный, «надо объяснять самые азы: Христос - Кто это вообще такой? Ведь люди в темноте ходят, в суевериях. Я скажу больше: и причастие Святых Тайн может быть совсем не благодатью, а магией».

Свой путь к Богу главный герой, о. Анатолий, начинает еще в юности, совершая страшный грех. И пусть грех незаконченный, но Анатолию это неизвестно, и оттого лег грех камнем на душу да придавил. С этого бы и начать показ пути обретения кающимся грешником Бога в душе, но увы. В итоге мы видим поминутно молящегося старца, пришедшего к Богу вне нашего взора. Теперь остается лишь вкушать творимые им чудеса.

С двумя другими героями, о. Иовом и о. Филаретом, дела обстоят более очевидно -причиной духовному воскрешенью стал о. Анатолий с его даром провидца и целителя. Вещь малодушная вышла - не от веры живой пришли они к чуду, а от чуда уверовали - но слаб человек, от того и чудо ему нужно порой, а потому и судить права не имею. Вот только в тени истории о. Анатолия чаяния и прозрения о. Иова и о. Филарета столь незначительны, малозаметны и невнятны, что думать о том, что для авторов эти три жизни на равных весах лежат, нельзя.

Но если нет пути, а те размыты, то мне хватило бы и «катехизиса» от Лунгина. Невозможно ответить на вопрос о сущности и существе Бога, но я и не прошу, я хотел бы слышать слова о Нем, а может, узреть ту стезю, что предлагает Павел Семенович, ведь «надо объяснять самые азы» и стано-вить на путь истинный. Ведь вопрос веры -это не вопрос уверенности в том, есть ли там что-то после жизни или нет, но в том, что живешь по законам Его, но не на страх, а потому что принял всем сердцем и полюбил Его. И прав был Мамонов тысячу раз, что непросвещен народ, что спроси человека, верует он или нет, то пусть и ответит «да», а спроси о 10 заповедях, то редкий человек их назовет, а Нагорная проповедь Христа совсем недосягаемой окажется. Но в чем слово о вере, о Боге авторов «Острова»? Придавленный грехом о. Анатолий находится в явном противостоянии с официальной Церковью - лицемерна и бюрократична она. Но, несмотря на постоянное душевное смятение, за героем Мамонова остается правда - ему, а не о. Филарету или о. Иову, Бог дает дар исцеления и провидения. Согласитесь, не «яичница», а «дар Божий», тут уж не перепутаешь. И идет народ на чудо, идет к нему за советом, а он юродствует, за другого себя выдает и жизнями распоряжается: то вот девушку беременную Геенной Огненной застращал, то немолодую солдатскую вдову во Францию отправил на поиски 30 лет как пропавшего мужа (а ведь то деревенская баба, да еще 76 год за окном). Он знает пути Его и готов твердо и даже грубо отчитать кого угодно и сказать, в чем его мирской долг, и у него даже сомнения нет в том, что промысел его - промысел Бога. И все это поведение на грани гордыни становится понятно, когда осознаешь, что о. Анатолий никого не любит. Да и откуда взяться любви, если в душе покоя нет, вот и рядится, а под маской юродивого все же комфортнее, а то как людям в глаза смотреть, да еще и поучать. И не замечает он совсем, что люди идут не к Христу, а к нему, юродивому, за чудом идут, не за верой... Вот и стоит на одной стороне «похаб» одаренный со «своей» верой, а на другой преподобное монашество, «скучное» и в чем-то слабое.

Странный «катехизис» вышел, почти революционный, в котором ни любви, ни милосердия, ни тысячелетнего преподобия и опыта духовного, а только лжеюродивый старец с придавившими его грехами и «божественной» правдой. Оттого Бог, к которому авторы фильма так и не ведут, не ближе становится к человеку, а превращается в еще большее «облако».

Но почему тогда фильм был так встречен публикой? Почему у меня в душе отозвалось? Ответ можно искать лишь в одном, в Петре Мамонове. Нельзя остаться равнодушным к человеку, который искренне кается в своих грехах, кается не только в кино, но и в жизни, оттого, может, и молитва его выходит такой скорбной и честной. Метанойя (покаяние) как духовный опыт и новую отправную точку для всей будущей жизни сложно переоценить: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лука 15:7), но это далеко не главная часть христианской жизни, да и совесть мучить человека может и без православия. А вот пути к Богу через покаяние в фильме так и не показали...

Но при всех достоинствах и недостатках ленты, не сомневаясь в искренности желаний авторов, мне не дает покоя мысль о том, что продюсировали этот фильм нынешние власти, в лице ГУП «Государственная телевизионная компания «Телеканал «Россия». Те самые власти, что централизовали всю политическую власть, придавили всякое «неудобное» общественное инакомыслие, расплодили бюрократию и вот теперь вещают мне о духовном, о вере и религии. Но от таких увещеваний холодеет в затылке, потому что чувствуешь им тень Великого Инквизитора, о котором так точно сказал Николай Бердяев: «Где есть опека над людьми, кажущаяся забота об их счастье и довольстве, соединенная с презрением к людям, с неверием в их высшее происхождение и высшее предназначение, -там жив дух Великого Инквизитора».

Мнение авторов может не совпадать с их точкой зрения =)