На этот раз мы постарались подобрать фильмы, которые можно смотреть всей семьей. Но потом вдруг поняли, что не хотели бы смотреть некоторые даже со своей семьей, а уж чужими ячейками общества и вовсе рисковать не стоит.
Предпочитаете смотреть фильмы в скромном одиночестве, либо в близком кругу у себя дома, а не в кинотеатре? Не знаете что бы эдакого посмотреть? Мы подскажем.
Егор Пичугов:
Не хочется тратить время на сравнение с «Южным парком», «Симпсонами» и другими знаковыми мультсериалами постпамперсной целевой аудитории, поэтому вот вам целых пять причин начать смотреть «Рика и Морти». Во-первых, вас ждет продуманный и оригинальный мир, который при этом просто пестрит всевозможными отсылками к культовым проектам и персонам. Во-вторых, вы определенно полюбите титульных персонажей, если, конечно, вам не 12 или около того лет. Хотя в этом случае, быть может, вы полюбите их даже больше. В-третьих, или точнее опять во-первых, это оммажи. Потому что их реально много и они порой даже шикарнее объекта, на который ссылаются. В-четвертых, это практически полное игнорирование морали, здравого смысла и прочей скучной ерунды. Хотя стэнмаршевское «Сегодня мы многое поняли» в каком-то ненавязчивом виде все же присутствует, что тоже наверное хорошо. В-пятых, это наличие потрясающей озвучки от товарища, который зовет себя Сыендук, который в одиночку уделывает целую команду профессиональных актеров дубляжа, добавляя в шоу еще больше шарма.
В общем, если какой-нибудь «Гравити Фолз» для вас слишком простоват и наивен, а «Футурама» уже засмотрена до слепоты, теперь вы знаете чем заняться на досуге.
Константин Большаков:
Как утверждает путеводитель для чайников по персоналиям русского рок-сообщества: «"АукцЫон" (да именно через Ы), это когда послушал, ничего не понял, но понял, что про все сразу». А еще их «Дорога» звучала в Брате за номером два. А «Зимы не будет» в Бумере за номером один. У большинства знакомство с «АукцЫоном» на этом и заканчивается. И, если честно, зря. Коллектив появившиеся в период зарождения рок-легенд, сразу выделился из пестрой толпы фриков, самозабвенно раскачивающих устои «проржавелого тоталитаризма». Федоров и Гаркуша были неповторимы и неподражаемы. Шутка ли, сегодня когда «лучшие песни» написаны, а новые вызывают крайне вялый интерес, им удается держать планку, выдавая каждый раз что-то новое и необычное, при этом неизменно оставаясь собой.
Лента «Еще» Дмитрия Лавриненко расскажет вам о том, что происходит за кулисами, в гримерках, на студиях звукозаписи. Здесь нет истории становления группы, нет каких-то жаренных фактов, фантастических признаний. Перед камерой поют, шутят, живут обычные люди, хотя осознание того, что смотришь на легенды никак не покидает тебя до финальных титров. Как режиссеру, у которого в послужном списке значится лишь пара картин (одна об Алтае, другая, простигосподи, о съемках приключений Кати Пушкаревой), удалось нарисовать такое проникновенное полотно – загадка. Семь лет скрупулезной работы, тщательно выверенные фразы и песни (разумеется, в исполнении Федорова), простые истории о странных людях. Волков, Федоров, Гаркуша, Озерский. Полтора часа проходят на одном дыхании, а ты вслед за зрителями по ту сторону экрана скандируешь название фильма. «Еще», «Еще».
Ярик Ленциус:
Насилие на экране стало привычным. Современные «мясные» франшизы, вроде той же «Пилы», приучили к жестокости и разлетающимся кускам мяса под истошный вопль жертвы так же, как телевизор - к восьмичасовым новостям. Однако жестокость «Необратимости» французского режиссера Гаспара Ноэ не имеет себе равных до сих пор. На показе в мае 2002 в рамках Каннского фестиваля, фильм вызвал настоящий скандал: 250 человек не выдержали и покинули зал до окончания сеанса, причем 20 потеряли сознание прямо во время сцены с изнасилованием, которая длится единым планом 9 (!) минут. Однако те, кто остался, встречали титры бурными овациями. И нет, среди приглашенных не было мясников-самоучек, а причина неровного восприятия строится на двух вещах – жестокости и любопытстве. Как в культовом нолановском «Помни» фильм движется из конца в начало. Результат необратим: у Маркуса перелом руки, а на рассудительном Пьере наручники. Их обоих выводят из гей-клуба. С таким заделом зрителю предстоит пережить ночь наоборот, проникнуть в суть вещей, обозначивших изломанный финиш для друзей. И не стоит обольщаться местом действия – Парижем. Дискомфортная пустошь каменных джунглей, тусклый свет неона и «злачные» притоны извращенных скотов – такой Париж отнюдь не безопасней отечественных спальных районов.
И чем глубже в прошлое закапывается повествование, тем больше привыкаешь к героям и пережитой трагедии. Память о финале не испаряется. Но время не повернуть вспять, раскрытые карты не дают покоя, судьба предрешена, а с ней и фатальная участь каждого. И если сначала Маркус и Пьер предстают парочкой неадекватов, то с раскрытием подробностей они превращаются в загнанных жертв, требующих справедливого возмездия. И без насилия здесь не обойтись. Привычное дело?
(0)
