Книга, о которой пойдет речь, является, наверное, самым необыкновенным произведением о кино в истории. Прочитать было ничуть не легче, чем автору ее написать. Но мы все же мужественно попытались. И после такого рискованного поступка решили рассказать вам.


ЖИЛЬ ДЕЛЕЗ. «КИНО»
ООО «Ад Маргинем Пресс», 2013



Вот жил один такой Жиль. По фамилии Делез, по рождению – француз, а по занятиям – философ. Был он за свободу и постмодернизм, за шизофрению как стиль мысли и революцию как стиль жизни, студентам своим говорил, что Ницше насрать было на Аристотеля (дословная цитата из лекции) и умер, выбросившись из окна. Одним словом, вполне себе типичный французский мыслитель, и чему тут удивляться?

Но все-таки был он один такой Жиль. Потому что очень уж любил кино, и фильмов посмотрел столько, сколько ни одному киноману не то что не посмотрится, но даже не привидится. А книгу по результатам просмотров написал такую, что не прочесть нельзя, а прочесть не просто. Даже самым законченным синефилам. И даже им в особенности.

«КИНО» Жиля Делеза – книга, не похожая ни на что и, в то же время, эта книга, в которой есть все или, по крайней мере, очень многое (поэтому даже название ее мы будем писать большими буквами). Десятки имен режиссеров и сотни названий фильмов пройдут перед читателем, но предстанут в самом необычном (даже для самих режиссеров) смысле. Поскольку уж, в чем в чем, а в поиске и логике необычных смыслов Делез был тот еще специалист!

В большинстве своем аспиранты начинают знакомство с его наследием с известной шутки самого Делеза (и нередко этой же информацией и заканчивают) о том, что он любит подкрадываться к философам со спины и делать с ними монстров. «Делать», кстати, в самом сексуальном смысле – «enculage» (кто французский знает, тот поймет). «КИНО» доказывает, что и с режиссерами он «делал» то же самое. Эпизоды кинокартин, технический монтаж и прочие видеорешения, движение и время в самих фильмах являются, с его точки зрения, языком, о котором режиссеры (и тем более зрители), если и догадываются, то только интуитивно. И то не всегда. Поскольку это язык самой материи.

В свои необычные странствия по киномиру Делез берет в спутники не менее известного философа Анри Бергсона (который, как ни забавно, кино при жизни ненавидел), от тезисов коего, связующих мостиком материю с идеей, отталкивается, а точнее по этому мостику устремляется в самые шизофренические глубины кинематографа. Впрочем, шизофрения – по Делезу – это не так, чтобы плохо, а очень даже хорошо. Она является началом свободного мышления, не окованного навязанными обществом конструктами, типа Эдипова комплекса (и не думайте, что у вас его нет, особенно, если у вас нет шизофрении).

Шизофрения и кино идут рук об руку: шизофреник ускользает от старой реальности, а кино новые реальности непрестанно производит. В лучших религиозных традиция пресуществления, превращающего хлеб в плоть Христа, кинематограф превращает образ в реальность, в «тело», как говорит Делез (с. 454), возвращая нам веру в этот мир, ставший из мира… мозгом (с. 476-477). Нет, не индивидуальным человеческим мозгом, который Делез ценит настолько низко, что вместе с Бергсоном сомневается, рождаются ли вообще мысли в нем? Речь идет о некоем коллективном церебральном процессе, связывающем всех людей через бессознательное, производящее желания через образы.

А образы это вам отнюдь не мысли! Мысли – это, в отличие от шизофрении, вообще не так уж и хорошо. Если раньше разномастные революционеры боролись за освобождение мысли человеческой от табу и запретов, то теперь необходимо бороться за освобождение от самой мысли. Говоря проще, ко всем чертям вынести себе мозг, чтобы полностью слиться с миром как мозгом. И вконец выносящие себе мозги синефилы идут в авангарде этого выдающегося освободительного движения.

Конечно, есть опасность: кино может стать орудием пропаганды зла (Гитлера, к примеру) или, что еще хуже, пропаганды массовых клише (Голливуд, конечно). И если с первым сладить еще было как-то можно, то до Голливуда советские танки, по-видимому, уже не дойдут. Вот тогда в борьбу и включаются современные режиссеры, бросающие на борьбу с клише все свои силы и ударяя по сюжетному кино новым – атмосферным.

Этот переход «КИНО» Делеза описывает, как переход от образа-движения, на котором основано все классическое кино, к образу-времени арт-хауса. От порабощающих цепей причинно-следственных (сенсомоторных) связей из былых сюжетов к бесцельным (читай: свободным) блужданиям персонажей, долгим планам, запутанным диалогам, неоднозначному действию. К галлюцинациям, грезам и снам на экране. Кто-то скажет: «Бред!». «КИНО» ответит: и в нем начало освобождения.

А начиналось все, кстати, с Альфреда Хичкока, решившего впервые в истории включить в свои фильмы зрителей: без соучастия взгляда зрителя многие сцены из фильмов этого мастера понять невозможно (с. 234-235). Сам того не желая, Хичкок поднял восстание против старого образа-движения. Ну, прямо Маркс! Безумие? Далеко не единственное в этой необыкновенной книге.

И можно было бы много еще чего сказать, но лучше просто прочесть. Предупреждаем, как уже говорилось выше, это будет не так-то просто! «КИНО», как и многие книги Делеза, таково, что в первый раз может читаться как неудобоваримый бред, зато в следующий раз как удобоваримый. Или даже как Откровение. Короче говоря, все во власти вашего бессознательного или ваших желаний и их производства.

Однако в любом случае, после прочтения «КИНО» смотреть кино совсем как раньше уже не получится. Потому что просто нельзя не измениться после путешествия в мир необыкновенной прозы такого необыкновенного философа, как Жиль Делез, которого не напрасно называют первым философом постмодерна и последним философом Запада, несмотря на то что последним уже вроде как был Ницше. Но в шизофренических мирах еще не такое возможно.

К слову, завершающий на сегодня сюрприз в отношении «КИНО» преподнес все же отечественный кинематограф. Не так давно Московская школа нового кино предложила студентам-кинематографистам и прочим синефилам конкурс на экранизацию книги Жиля Делеза. Сделать полноценное кино по «КИНО». Как? Ее и прочитать не так уж просто! А вот сами думайте, господа! И пусть бессознательное вам подскажет.

Сергей Фоменко