В середине июля на стриминговом сервисе Peacock состоялась премьера многосерийной адаптации культовой антиутопии «О дивный новый мир». При этом назвать сериал экранизацией язык не повернётся при всём желании.


ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР (BRAVE NEW WORLD)
2020, США, 43 мин.
Жанр: фантастика, драма
Количество сезонов: 1
Режиссёры: Оуэн Харрис, Аойф Макардл, Андрий Парекх
В ролях: Олден Эренрайк, Джессика Браун-Финдли, Гарри Ллойд, Нина Сосанья, Джозеф Морган, Кайли Банбери, Сэн Мицудзи

Даже имеющаяся в начальных титрах строчка «основано на произведении Олдоса Хаксли» – чистый формализм. Вселенная, созданная английским новеллистом и философом, в процессе переноса на малые экраны не только разрослась, но и видоизменилась практически до неузнаваемости.

О том, что речь по-прежнему идёт о произведении, первоначально задуманном в качестве сатиры на коммунистические взгляды и консьюмеризм, намекают, кажется, только внешние проявления «общества всеобщего счастья». Маячками, помогающими зрителю не потеряться в дивном новом мире, всё так же служат жёсткое классовое разделение, оргии, носящие для представителей высших каст едва ли не обязательный характер, гипнотические установки (на этот раз в формате лайт), постоянные развлечения, призванные отвлечь людей от любых мыслей о бренном существовании, и, конечно, сома – дурманящий наркотик, блокирующий все негативные эмоции и гарантирующий мгновенную путёвку в страну грёз. Не обошлось и без классического катализатора – дикаря, грозящего за считанные недели уничтожить давно сложившийся миропорядок.

Вот, пожалуй, и всё, что осталось от оригинала – уникальную систему, описанную в первоисточнике, создатели сериала разрушили практически до основания, переделав его на свой лад и заодно практически полностью лишив базиса, на котором строилось великое противостояние «Хаксли vs Оруэлл». Если сильно упрощать – общество бездумного потребления против общества с мощнейшим репрессивным аппаратом. В «Дивном новом мире» от Peacock отражение нашли обе идеологии, из-за чего проект получился запутанным и для поклонников романа, и для тех, кто не брал книгу в руки, а финал вышел не только скомканным, но и лишённым необходимого для кульминации накала.

На итоговый результат повлияла и не слишком ровная динамика: повествование не особо ловко лавирует между камерными и размашистыми эпизодами, из-за чего возникают проблемы с эмоциональным дистанцированием. В долгосрочной перспективе это губительно.

Так, в первой половине сезона действие происходит «здесь и сейчас», а потому увлекает (добавим сюда эффект новизны и приятную глазу глянцевую картинку – с визуалом и музыкальным сопровождением у сериала всё более, чем в порядке). А вот когда начинаются попытки в нагнетание атмосферы и «игру на нескольких уровнях», связанную с представителями неких высших эшелонов и персонификацией самой системы, зрительская концентрация быстро улетучивается, а переживать получается в лучшем случае за парочку героев, а не всё общество, пусть даже оно и живёт в святом неведении о собственных заблуждениях.

Однако разбрасываться огульными обвинениями раньше времени тоже не стоит: без этих дополнений линейная фабула Хаксли была бы не только скучна, но и совершенно лишена актуальности, кто бы что ни говорил про «испоганенный материал». Поэтому создателям пришлось искать обходные пути, добавляя происходящему объёма. Частично получилось: красочные гедонистические эпизоды (коллективистский постулат о том, что всё принадлежат всем, никогда не был таким наглядным), новые профессии, новые фишки и способности героев работают на зрелищность и продвижение истории.

Сами персонажи, к слову, тоже эволюционировали. Одни получили более глубокую проработку, характер других изменился на диаметрально противоположный, третьи превратились в ходячие функции, дабы расставить акценты, не внося в сюжет ещё большую путаницу. Отчасти это результат того, что новая эпоха диктует свои правила (равно как и здравый смысл), отчасти – следствие законов драматургии и увеличения хронометража, поскольку девять серий надо чем-то заполнять.

Выяснять, кто именно из героев претерпел самые радикальные изменения, – дело неблагодарное; слишком разрослась пресловутая серая зона. Однако в чём создателям точно не откажешь – так это в удачном кастинге. Бернарда Маркса, например, играет Гарри Ллойд, привычное амплуа которого – истеричные, завистливые и не в меру амбициозные персонажи. В романе Бернард – представитель высшей касты, осознающий и довольно болезненно переживающий собственную индивидуальность – становится для читателя проводником, демонстрирующим несовершенство мироустройства. Хаксли при этом довольно искусно выстраивает его линию – поначалу создаёт эмоциональную привязку и вызывает симпатию, затем демонстрирует на примере Маркса худшие проявления человеческой природы, ломает с помощью непоколебимой системы и наконец оставляет в точке, где читатель не испытывает к нему ничего, кроме брезгливости и отвращения.

В книге Маркс движется по нисходящей, как с точки зрения морали, так и социальной иерархии. В сериале ситуации менее категоричная: с точки зрения этики его действия действительно вызывают вопросы (палочка-выручалочка сценаристов тут – человеческая природа, схлёстывающая чувство долга с персональными установками и эмоциональной нестабильностью), а вот с точки зрения карьерного роста Бернард не раз прыгает выше собственной головы неожиданно даже для себя самого. На смену истерикам практически по любому поводу (без них не обходится, но по сравнению с книгой процент ничтожно мал) приходит эмоциональный интеллект, на смену пресмыканию – тактичная обходительность, на смену слабости – сила воли и невероятное самообладание (книжного Маркса удар бы хватил, окажись он на месте сериального двойника в финальном эпизоде).

Даже будучи игнорируемым обществом, к которому он принадлежит, Бернард умудряется дорасти до позиции условного серого кардинала, методом проб и ошибок постепенно продвигаясь по карьерной лестнице. Он на интуитивном уровне знает, пусть и не с самого начала, когда уйти в тень и встать за плечом своего подопечного, а когда вступить в беседу и направить её в нужное русло. Кроме того, у Маркса на руках сразу несколько козырей. Во-первых, все уверены в том, что он не представляет серьёзной опасности (он и сам не верит в собственные силы до определённого момента). Во-вторых, доскональное знание системы (её здесь можно не просто обойти, но и взломать/сломать) и уважение иерархии дают понимание того, где можно не гнушаться, к примеру, манипуляциями – несколько показными, зато действенными, особенно если в ход идёт давление, с которым сам Маркс знаком не понаслышке. В-третьих, копившийся годами гнев и обида, которые не способна заглушить никакая сома. А постулат о том, что, если уровень стресса подскакивает в разы, жди беды, давно апробирован.

Особое удовольствие может доставить тот факт, что неуверенного в себе человека, в котором никто не видит альфа-плюсовика, играет человек с внешностью Гарри Ллойда. Если бы создатели придерживались книжных основ, такой шаг был бы невозможен – в романе Бернард низкорослый и невзрачный, чем по большей части и обусловлена неприязнь со стороны своих же. В сериале же дело в харизме самого актёра – заискивающая улыбка, ломающийся голос, тихая речь, заикание, всё более решительные попытки отстоять себя, которые раз за разом проваливаются, – это работает на нужный результат и служит доказательством того, что авторы не прогадали, сделав ставку на талант, а не близость к канону.

Сюда же можно отнести и нотку комичности, которая даёт дополнительную эмпатическую связь со зрителем – удары на беднягу сыпятся со всех сторон, а также то, как обыгран факт невстроенности Маркса в систему. Так, многие жители Нового Лондона носят одежду свободного кроя, но в случае Бернарда вещи могут выглядеть слишком уж оверсайз. Он не вписывается даже на таком простом уровне. Цвет тоже имеет особенное значение – обретая уверенность в своих силах, он переходит от нейтральных бежевых и серых нарядов к идеально сидящему костюму насыщенного винного цвета. Кто бы мог подумать, что такие радикальные перемены вообще возможны?

Немало деталей можно подметить и в манере общения Бернарда с Джоном (его играет звезда «Хана Соло» Олден Эренрайк). Опять же в отличие от книги, «дикарь» прибыл в Новый Лондон не из отдалённого поселения в условных джунглях, а из американской глубинки, одни жители которой смирились с существующем порядком, а другие чуть позже решили, что с них хватит. Поэтому к благам цивилизации он относится с бОльшим спокойствием, а разрешение возникшего из-за столкновения культур морального конфликта приводит не к такой трагической развязке.

Тем не менее, проблемы возникают на каждом шагу: Джон и его новое окружение не могут найти общий язык на всех уровнях – от лексики до мышления, хотя практически постоянно находятся в контакте. Взаимодействие, впрочем, всё же приносит свои плоды: Бернард и Джон учатся друг у друга, перенимая полезные навыки, – и совершенно неважно, происходит это добровольно и осознанно или импульсивно. Эмоциональный накал нарастает, когда речь заходит о Ленайне Краун (Джессика Браун-Финдли). Эти трое образуют прекрасный любовный треугольник, полный как романтических надежд, так и интенсивных переживаний – в первую очередь из-за того, что не привыкли прислушиваться к себе и своим желаниям.

И здесь Ллойд снова тянет на себя одеяло: вместо пресловутых срывов – парадоксальная смесь сдержанности и искренности, на которую сложно не откликнуться. Впрочем, иногда вера в то, что он способен вытянуть любую сцену, приводит к возникновению ощущения, что на его героя взваливают слишком уж непосильную ношу, в том числе и с точки зрения развития сюжета. Изначально неподготовленный к такому давлению извне, он вынужден подстраиваться и развиваться в довольно экстремальных условиях. И именно поэтому Бернард – стержень этой истории, ядро, сердечник – в то время, как другие персонажи чуть более или менее схематичны.

Так, Джон – не человек, а живое воплощение «сбоя в системе», по ходу сюжета трансформирующийся едва ли не в лидера сопротивления, пускай происходит это не совсем по его воле (да, внезапно место находится и для мятежей, которые были бы немыслимым в романе). Иногда даже возникает впечатление, что он просто призван творить всевозможные безумства, не думая о последствиях, и очков доверия персонажу такие действия не добавляют. Ленайна – индивидуалистка, нашедшая в себе силы на полновесный и довольно бурный протест, который часто производит впечатление бесполезной и в общем-то пустой бравады. Генри Фостер и вовсе болтается где-то на периферии, представляя собой не полноценного соперника Бернарда во всех сферах жизни, а функциональную марионетку – с каждой новой серией герой, изначально не особенно объёмный, превращается в подобие тусклой тени.

Об остальных (за исключением, разве что, ярких эпизодников – Деми Мур, играющей мать Джона, получившую слегка облагороженный анамнез, и Ханны Джон-Кэймен – страдающего от дедлайнов визионера в вечной погоне за новыми ощущениями) даже говорить не стоит: их и пешками-то назвать сложно, поскольку они не двигают сюжет, а подстраиваются под него. При большом желании это можно было бы списать на остатки авторской концепции, но в конечном итоге герои в большинстве своём выглядят безынициативными и скудно прописанными.

Философской подоплёки вроде бы тоже никто не отменял, но здесь её выдают в час по чайной ложке. Темы, которые не только можно, но и нужно было бы раскрыть в таком антураже, едва затрагиваются, а оригинальные конфликты произведения сглажены или вовсе сведены на нет. Вопросы насилия, природы мятежей и терроризма, контроля, зависимостей (постоянные щелчки диспенсеров для сомы – прекрасная находка), страха, боли – причем физической в самую последнюю очередь, наконец, самой человеческой натуры – по сути своей довольно нелогичной, проходят пунктирными линиями.

Чуть большее пространство отдано мысли о том, как быстро впечатления и новая информация устаревает и выветривается из памяти, а также под размышления о том, как губителен запрет на что-то личное, о месте человека в мире, самоопределении, свободе воли и возможности выбора. Но дальше игр в симуляции и попыток представить себе другую жизнь дело практически не идёт. Например, пораженный идеей о том, что люди «хотят быть дикарями», Бернард в конце концов разочаровывается в таком «способе существования» и обвиняет Джона именно в том, что он дикарь, хотя более уместным термином будет как раз слово человек.

Да, для людей, не имеющих никакого понятия о подобных концептах, это уже большой шаг вперед, но для зрителей, избалованных контентом (эта тема, кстати, в сериале не только напрямую проговаривается, но и отражена более-менее изобретательно), всё выглядит недостаточно ярко, живо и полно (любопытная рекурсия, но размышлять о ней не слишком хочется), даже несмотря на то, что пару раз происходящее скатывается ни к чему иному, как к бойне.

Право быть несчастным и запутавшимся, право на одиночество и на взаимность, на боль и на чувства в целом – всё это затронуто лишь по касательной, хотя, казалось бы, простора для реализации хватает. Вместо этого создатели выбрали топтание на месте и искусственное усложнение сюжета, которое скорее сыграло против них, чем оказало услугу: о чём говорить, если даже кастомизация общества проговаривается наспех?

Иными словами, хотели как лучше, а получилось как всегда. Рейтинги у «Дивного нового мира» не очень впечатляющие: с одной стороны критика исходит от воинствующих поклонников книги, с другой – от открытых новым идеям людей, которые быстро поняли, что проекту попросту не хватает запала, даже при всех прикрученных фитильках. Неудивительно, что с таким фидбэком вопрос о втором сезоне можно считать почти что закрытым. А жаль – и потенциал был налицо, и козырей хватало ещё на стадии подготовки к съёмкам.

Анна Ентякова