Тимур Бекмамбетов – один из самых известных и успешных современных режиссеров, востребованных как в России, так и в Голливуде. Естественно, когда такая персона начинает рассказывать о кино, «25-й кадр» занимает место в зале и записывает.



21 июля в московском кинотеатре «Октябрь» в рамках проекта КАРО.Арт состоялась открытая лекция известного деятеля современного кинематографа Тимура Бекмамбетова. Модератором мероприятия выступил куратор курса «Современное кино и дистрибуция» Московской школы кино Всеволод Коршунов. Лекция была разделена на два блока, первый из которых был посвящен созданию нового фильма «Бен-Гур», релиз которого состоится 8 сентября 2016, а второй – работе Тимура над фильмами «Убрать из друзей» и «Елки».

Представляем вашему вниманию наиболее полный отчет об этой встрече в рунете.

Всеволод Коршунов:
Сегодня у нас первая публичная лекция, разговор о кино, который подготовлен компаниями «Каро», «Централ Партнершип» и «Базелевс», а также Московской школой кино. Хозяин сегодняшнего вечера – сценарист, режиссер, продюсер, человек, который сделал карьеру не только в России, но и в Голливуде – Тимур Бекмамбетов.

Тимур Бекмамбетов:
Спасибо всем, что пришли. Я чувствую себя как у Ивана Урганта.

Всеволод Коршунов:
Да, у нас странный формат – и ток-шоу, и разговор, и семинар, такой экспериментальный формат.

ПРО «БЕН-ГУР», КОЛЕСНИЦЫ, YOU-TUBE И «КИТАЙСКИЕ» ДЕНЬГИ

Тимур Бекмамбетов:
Следует признать, что «Бен-Гур» – это не кино, это миф, потому что в результате социологических вопросов студия MGM выяснила, что только 40% киноходящей аудитории знает это название, из этих 40% только, по-моему, процентов 20-30 видели фильм, а из них, в свою очередь, процентов 10 помнят больше одной-двух сцен из этого фильма. Так что мы, вступая в конкуренцию с известным названием «Бен-Гур», фактически находимся в диалоге не с фильмом, а с мифом о фильме, который победить невозможно. Поэтому когда этот проект только начался, я дал себе слово и решил для себя, что это ни в коем случае не спортивное соревнование, и мы не пытаемся получить какое-то количество «Оскаров», которые получил пятидесятилетней давности фильм. Прежде всего, я решил делать этот фильм.

Я снимал много фильмов, и очень редко когда у тебя есть возможность (может быть, со времен «Дозора») сделать очень яркое, зрелищное кино, в котором есть смысл, которое говорит людям о том, что они очень хотят узнать, о том, что их реально волнует, и в котором есть какая-то необыкновенная, уникальная идея, которая помогает всем нам по-другому увидеть мир и по-другому, может быть, жить. Сценарий «Бен-Гура» написал Джон Ридли, автор «12 лет рабства», получивший за него «Оскар», сумевший переработать двухсотлетней давности книгу в уникальный сценарий. Второе, почему для меня было очень интересно взяться за этот фильм, потому что в большинстве фильмов герои долго разговаривают, разбираются между собой, обозначаются все конфликты, а в конце происходит большая битва – герой борется со злом, и в конце концов в страшной кровопролитной мясорубке он его побеждает – все радуются, зло побеждено, и на этом фильм заканчивается. Это формула, по которой сделаны все хорошие фильмы, и я ее не критикую. Но в этой истории, в «Бен-Гуре», в сценарии, в самой книге, победа над злом, триумф вдруг неожиданно оказывается самым страшным, что герой мог себе только представить, самой низкой точкой его падения, потому что тот враг, которого он победил – это был его родной брат. И не важно, как плохо он себя вел, но, тем не менее, это был его единственный близкий человек, последний из семьи, которую он же и уничтожил. И дальше, а это было самое интересное, – но не мне судить, а вам, когда вы посмотрите фильм, – была невероятная задача: как можно после этого падения снова подняться вместе с героем и найти в этой истории какой-то смысл и понять, что кроме победы, силы, успеха, мести есть какая-то другая ценность, которая делает тебя более счастливым, и мир обретает смысл. К сожалению, я вам рассказываю о том, что вы не видели, мне трудно вам объяснить это.

Всеволод Коршунов:
Давайте запустим трейлер, и наш разговор будет более предметным.

Тимур Бекмамбетов:
Все, что я вам сейчас рассказываю, звучит очень сложно, но на самом деле фильм полон увлекательных, очень динамичных сцен, делающих его настоящим блокбастером.

Всеволод Коршунов:
Пока мы пытается запустить трейлер, хочу спросить вас о звездах. Есть ли звезды в вашем фильме? Сделали ли вы ставку на звезд?

Тимур Бекмамбетов:
Вы знаете, звездой фильма является его название. В фильме снялся мой достаточно постоянный партнер в кино – Морган Фриман, с которым мне посчастливилось работать. Есть Джек Хьюстон, которого многие знают по его телевизионным работам. Каких-то невероятных звезд в фильме не было, и это было интересное решение студии производить фильм с многомиллионным бюджетом, при этом не опираясь на костыли в виде известных селебрити. Настолько они были уверены в материале.

Всеволод Коршунов:
Помимо трейлера мы посмотрели материалы к фильму, спасибо, Тимур, что показали их нам, мы одни из первых зрителей этих материалов.

Фильм Уильяма Уайлера был техническим и зрелищным экспериментом, потому что он был одним из первых широкоформатных фильмов, с использованием знаменитой технологии Ultra Panavision 70. Можно ли говорить о каких-то технических новинках, ноу-хау, придумках по отношению к этой картине?

Тимур Бекмамбетов:
Вы знаете, я надеюсь, что вы их не заметите и не обратите на них внимания, потому что главная задача была сделать так, чтобы никакие новинки, никакая «формальная форма» не сбивали ощущения реальности происходящего. Но секреты кое-какие есть, они, наверное, очень простые, как могут показаться. Мы использовали, для того чтобы снять эту сцену и многие другие сцены фильма, референсы и вдохновлялись кадрами, найденными на YouTube, поскольку было важно, чтобы фильм выглядел современным и воспринимался зрителями не как фильм про Древнюю Грецию, в котором люди ходят в простынях.

Всеволод Коршунов:
Но разве на YouTube есть люди, которые катаются на колесницах?

Тимур Бекмамбетов:
Для того, чтобы снимать колесницы, мы очень долго изучали, как снимаются гонки автомобилей, гонки Формулы-1, мотоциклов, как работают операторы, какие углы используют, где крепятся камеры. Мы старались использовать этот язык, для того чтобы снять ту самую древнюю и известную всем классическую сцену гонки колесниц.

Всеволод Коршунов:
Выглядит очень современно, на мой взгляд, еще из-за того, что вы очень активно используете такую дрожащую, подвижную камеру.

Тимур Бекмамбетов:
Вы знаете, во-первых, мы использовали очень много камер GoPro, которые устанавливались на лошадей – близко к голове, под копыта, но старались сделать так, чтобы их нигде не было видно, потому что это сразу вышибает – если зритель вдруг увидел камеру и сказал: «А, это вот так сделано», то ты фактически разрушил магию пребывания на колеснице и этих скачек. Но, тем не менее, да, там очень много камер, находящихся на мчащейся колеснице.

Вопрос из зала:
Почему в России такого уровня фильмы невозможны при наличии больших бюджетов, сильных команд и всей инфраструктуры?

Тимур Бекмамбетов:
Я не думаю, что они невозможны. Я уверен, что они возможны – это первое. Второе, бюджет этого фильма, я не могу сказать точно, сильно превышает сто миллионов долларов, поэтому в России таких бюджетов просто нет, это вы не правы. Если бы были такие бюджеты, то были бы такие фильмы, я уверен в этом. Следующий очень важный момент – этот фильм снят не в Америке, а весь от начала и до конца в Италии. Компьютерную графику для этого фильма, ну не всю, делали в Москве. Режиссер приехал из Москвы; актеры, Джек Хьюстон и Тоби Кеббелл из Англии; актриса, которая играла мать героя, из Израиля. Деньги, которые были привлечены для съемок, я уверен, они какие-нибудь китайские наверняка. Поэтому, когда мы говорим, что этот фильм американский, мы говорим только об одном – что решение о том, что он должен существовать, было принято в Лос-Анджелесе. Поэтому если центр принятия решений переместить в Москву, то такие же российские фильмы будут сниматься в Италии.

Вопрос из зала:
В этом фильме были задействованы настоящие лошади, многие пострадали, или все-таки была использована компьютерная графика?

Тимур Бекмамбетов:
Я думаю, вы сами знаете ответ. Лошади были настоящие, они не пострадали. У одной живот заболел и ее отправили куда-то там в Венгрию, откуда она приехала. Была одна авария, когда лошадь споткнулась о карету, но встала и пошла через некоторое время. То, что вы видите на экране – гибнут электронные лошади, но все, которые скачут на арене, они все были живые, и настоящие актеры управляли лошадями. И даже я, перед тем как посадить актеров на лошади, попросил, чтобы мне самому дали проехать на этой колеснице, я это сделал, и впечатления мои как раз на экране, потому что эта тряска, это именно то, что ты чувствуешь – два колеса, нет никаких амортизаторов, подушек безопасности, даже руля нет. Тебя просто несет эта страшная сила, все дрожит, тебе в лицо летит грязь из-под копыт и пена изо рта лошадей, и впечатления вдохновили меня на создание этой сцены.

Были травмы у актеров. Вот у лошадей не было, а у актеров были.

ПРО РАСКАДРОВКУ, ТВОРЧЕСКИЙ БЮДЖЕТ И ИИСУСА ХРИСТА

Вопрос из зала:
Когда вы делаете раскадровку фильма, вы кадруете полностью весь фильм или только экшн-сцены? Как голливудские продюсеры и студии относятся к тому, когда вы на съемочной площадке отходите от плана и начинаете что-то придумывать?

Тимур Бекмамбетов:
Я кадрую весь фильм, а экшн-сцены, такие, как скачки колесниц, я кадрую за полгода или за год до того, как снимается фильм. Потом делается аниматик, и после этого мы выходим на площадку и снимаем, все заранее более-менее известно. Какие-то актерские сцены я кадрую заранее, какие-то за день до съемок на площадке, потому что идут репетиции с актерами. Я кадрую, потому что я так привык мыслить. Хотя когда мы приходим снимать, то снимаем мы часто не то, что я кадрую. Особенно в случае с этим фильмом было интересно, потому что Оливер Вуд, оператор, который снимал этот фильм, большой знаток и любитель трехкамерной съемки. И это был очень интересный для меня эксперимент, последний раз я этим занимался в 2006 году, снимая «Иронию судьбы». Но я сознательно на это шел, потому что в этом фильме было очень важно, чтобы операторская и режиссерская работа не были видны, чтобы не было ощущения, что это постановочно, что вот актер повернулся, и на него наехала камера, чтобы это была как будто подсмотренная реальная жизнь.

Что касается контроля студии – это дисциплина, она абсолютно отработана в компании «Базелевс», которую я создал много лет назад. Она снимает рекламные ролики, и процесс их производства в компании «Базелевс» практически ничем не отличается от процесса производства фильмов в Америке. Это строго распланированный день, строгое следование расписанию, как это должно сниматься. Бесспорно, как любого творческого человека, тебя может занести, ты можешь начать снимать что-то другое, но к тебе аккуратно подойдут и скажут: «Все нормально, все хорошо?» Так что контроль за этим существует просто потому, что большие деньги, планирование и так далее.

Вопрос из зала:
Главный вопрос, который возникал у меня все это время при просмотре и «Дозоров», и «Особо опасен», они все выглядят дороже, чем они есть. В чем ваш секрет – в создании спецэффектов в Москве, или что-то еще?

Тимур Бекмамбетов:
Это благодаря студии CGF, там Александр Горохов руководитель – это один из главных секретов, начиная с «Дозоров», потому что «Дозоры» были сняты, по-моему, за 200 тысяч долларов за весь фильм. Я думаю, что главный секрет – в том, что я часто совмещаю продюсерские и режиссерские функции, и соответственно я отношусь к бюджету, так же как и к сценарию. Бюджет определяет стиль, форму, это не финансовый документ, это творческий документ, который помогает принять решение, как будет выглядеть фильм на этапе его разработки. Секрет в этом – относиться к бюджету как к творческому процессу, а не как к техническому.

Вопрос из зала:
Как вы работаете над раскадровкой – как учили по школе, то есть режиссер садится вместе с оператором, и они вдвоем работают, или у вас какой-то свой подход?

Тимур Бекмамбетов:
Я сам по образованию художник-постановщик, поэтому для меня нарисовать легче, чем написать. Я не могу за всех отвечать, но я люблю с оператором, Сережей Трофимовым, с которым я всегда делал фильмы в России, садиться, разговаривать, обсуждать, рисовать. Мне нужна аудитория, в данном случае оператор – это будущий зритель, я ему рассказываю и показываю.

Вопрос из зала:
В картине «Бен-Гур» есть образ Христа, как вы как художник замахнулись на этот образ, насколько ответственным для вас это было как для режиссера, и каким вы показываете Христа в этой картине, как человека, как человека-бога, какую роль он играет в этой картине?

Тимур Бекмамбетов:
Очень трудно отвечать на этот вопрос не серьезно и очень трудно отвечать серьезно. Абсурдно говорить о том, что я кастинговал Иисуса Христа, что я был режиссером распятия. Это несерьезная часть. Это стало возможно в рамках этого фильма, потому что этот фильм не религиозный, это экранизация романа, написанного генералом армии северян, прошедшим Гражданскую войну, положившим много жизней на полях и чувствовавшего свою вину, искавшего ответ на вопрос, как устроен мир. Я старался оставаться самим собой, старался не поддаваться на собственные интеллектуальные провокации, размышляя, имею ли я право или не имею. Я рассказывал историю героя, живущего в Древнем Иерусалиме, земляком которого и был этот легендарный персонаж. Я рассказывал вам историю о победе, которая оказалась поражением, как наш герой сумел выжить, спастись и обрести себя, и это как раз связано с образом Христа, с историей, случившейся в Иерусалиме две тысячи лет назад. Так что это вольные человеческие размышления на тему веры, потому что фильмы о Бен-Гуре, снятые до этого, были про месть, о том, как хороший брат отомстил плохому, и зло было наказано. А этот фильм, также как и оригинальная книга, – о прощении, о том, что самое сложное в жизни – это научиться прощать.

ПРО ДАВЛЕНИЕ СТУДИИ, ЖЕРТВЫ МАРКЕТИНГА И SCREEN CAPTURE

Вопрос из зала:
Как начать путь в киноиндустрию, как поставить свой фильм, с чего начать?

Тимур Бекмамбетов:
Очень простой ответ – взять iPhone, снять историю и выложить ее на YouTube. Как только ее посмотрит много людей, то считайте, что вы прошли во ВГИК.

Вопрос из зала:
Что из сцен, показанных в начале, были в сценарии, а что родилось при раскадровке? На что вы опираетесь в тексте сценария, когда вы придумываете, как подавать сцены визуально?

Тимур Бекмамбетов:
Сцена на корабле, когда наш герой был гребцом, была написана по-другому – она была написана как реальное сражение, где действие происходило и на корабле, и везде вокруг. Но я прочитал в книге, я не сам это придумал, интересную вещь, что автор не описывает сражение как таковое, он описывает, что происходит с героем, и это было творческим решением, которое я использовал, потому что это абсолютно логично. Наш герой – гребец, он не командир, то, что происходит наверху, его не касается, и это не часть истории, которая нас интересует. К сожалению, студия, которая продюсирует фильм, вынудила меня использовать один кадр – общий план этого сражения, я не хотел использовать, меня вынудили. Идея была именно такой – клаустрофобия, мы находимся вместе с героем и не понимаем, что вокруг происходит.

Что касается колесниц, я попытался сделать так, чтобы зритель вместе с героем оказался в колеснице и воспринимал как часть своей драматической ситуации. В первом случае это было режиссерское решение, которое стало сценарным, сценарий же до окончания монтажа переписывается, монтаж – это последний драфт сценария.

Вопрос из зала:
Как в фильме, который заточен на экшн и, в основном, визуальное восприятие, ограниченный диалогами, передать драматургию так, чтобы она остро смотрелась?

Тимур Бекмамбетов:
Этот вопрос нужно задать компании «Централ Партнершип», которая подготовила этот отрывок из фильма, потому что это выжимка экшна из фильма. На самом деле фильм длится два с половиной часа, и это драма, а не боевик, там есть любовь, семейные проблемы, политический конфликт. Сценарий к фильму был очень толстый, так как там очень много диалогов. Просто вы жертва маркетинговой кампании, вам показали ту часть фильма, которую хотели показать.

Вопрос из зала:
Как эффектно обыграть диалоги в таких фильмах?

Тимур Бекмамбетов:
Насколько я знаю, диалог – это действие, каждая реплика – это действие, каждый ответ – это конфликт, точно также как и драка. Разницы между конфликтом в диалоге и в конфликте в экшене по сути нет, это эскалация конфликта, когда слов больше нет, начинают друг друга бить, когда кулаки не достают, берут пистолеты и так далее.

Всеволод Коршунов:
«Бен Гур» – это зрелищная картина, хотя там мы говорим в первую очередь про драму. Вот, например, фильм «Убрать из друзей», который вы продюсировали – казалось бы, с точки зрения здравого смысла, логики построения фильма, это самоубийство, потому что все, что мы видим на протяжении часа и двадцати минут – это экраны компьютеров, Skype, Facebook, iMessage. Не было страшно, что этот проект провалится, потому что в нем мало зрелищности?

Тимур Бекмамбетов:
Началось все с того, что однажды я разговаривал по Skype со своим коллегой, и в момент разговора он продемонстрировал мне экран своего компьютера, мы обсуждали какое-то изображение. После того, как мы завершили обсуждение, он забыл выключить эту функцию, разговор продолжался, и тут я обнаружил, что вижу все, что он делает на компьютере – как отправлялись письма, покупались продукты и прочее. Это навело на мысль о том, что я заглянул в душу человека, я находился внутри него эти минуты, пока я смотрел на экран его компьютера. Это не то же самое, что закадровый голос, ты видишь действия человека, как развиваются его мысли, понимаешь, чего он хочет, что его волнует. И возникла мысль, почему эта часть моей жизни, которую я провожу за экраном айпэда или телефона, не экранизирована, почему никто не рассказывает истории об этом. Я вас уверяю, что эмоции, которые мы переживаем, глядя на экран, они не меньше, чем те, которые мы испытываем в физическом мире. Я долго ходил и всех убеждал, что это новый кинематограф, что надо этим заниматься, но никто этого не понимал. Кто будет смотреть в кинотеатре полтора часа на передвижения мышки на экране? Но потом я и Леван Габриадзе, режиссер этого фильма, сделали первый тест-скрининг и почувствовали, как люди вздыхают, смеются или пугаются, глядя на передвижения мыши по экрану. Позже мы выяснили, что в фильмах этого формата обмануть зрителя и попасться на лжи гораздо легче, чем в обычном кинематографе. Мы сделали этот фильм, но все агенты и прокатчики от нас отворачивались, пока не произошло событие – мы договорились с организаторами, и этот фильм показали аудитории на фестивале в Монреале. Выяснилось, что он стал сенсацией, и все стали писать о нем. После этого студия Universal решила взять этот фильм под свое крыло и выпустить его в прокат в Америке и во всем мире. Благодаря замечательной рекламной кампании, которую они сделали, фильм «выстрелил». Рекламная кампания была удивительная, они смогли разместить трейлер фильма на различных сайтах, по-моему, на MTV, и в течение нескольких дней он набрал 7 миллионов просмотров.

Я хотел бы поблагодарить Левана Габриадзе, который набрался храбрости два года заниматься этим фильмом и прошел с нами этот путь. Еще бы я хотел поблагодарить мою супругу Варвару Авдюшко, которая сделала все костюмы для фильма «Бен Гур». Возвращаясь к вопросу, как снимать фильм, чтобы он выглядел дороже, чем он стоит, нужно обращаться к Варваре, потому что все ее костюмы выглядят дороже, чем они стоят на самом деле.

Всеволод Коршунов:
Когда смотришь фильм «Убрать из друзей», возникает вопрос – на чем держится драматургия? Драма разворачивается на десктопе, здесь больше сюжетных поворотов. Можете раскрыть сценарные и драматургические трюки?

Тимур Бекмамбетов:
В фильмах screen capture есть сценарий, как ни странно. Так же, как в обычном сценарии, здесь есть герои, между ними есть конфликты, у них есть ценности, за которые они готовы бороться до последнего, есть драматическая структура, как в обычном произведении. Этот фильм снят в жанре ужасов, а фильм «Лайкнутый» – это подростковая комедия, типа «Американского пирога». Сейчас мы снимаем фильм «Ромео и Джульетта», который рассказывает о любви двух подростков в современной Англии, а также снимаем политический триллер – то есть жанры абсолютно разные. Любую историю, включая фильм-катастрофу, можно рассказать при помощи этого формата. В художественном фильме есть художник-постановщик, здесь ему тоже будет, чем заняться, хоть значение декораций и не так велико. Если вы посмотрите этот фильм, то увидите, что у каждого героя есть свои объекты и интерьеры, они все нуждаются в художнике. Но самое главное, добавляется десктоп – какие на нем обои, какие файлы, как это все выглядит, это тоже часть декораций, часть изобразительной среды фильма. Есть операторская работа, она очень специфическая – чем меньше видно оператора, тем лучше. Естественно, у нас есть свой меморандум, как должен выглядеть фильм screen capture, но он меняется, но в данном случае мы старались сделать так, чтобы оператора не было видно ни в коем случае, чтобы это не выглядело искусственно, чтобы это было правдой. Но, тем не менее, я не исключаю, что может быть фильм, в котором задачей будет не воспроизведение реальности, а создание какой-то другой реальности, и, может, оператор опять понадобиться, но пока он был не нужен.

Есть ли композитор в screen capture фильмах? Композитор в screen capture фильмах может быть, но в данном фильме музыка звучала, как правило, тогда, когда герои включали Spotify или нажимали какую-нибудь кнопку в iTunes. Хотя теоретически все возможно, и я думаю, что композитору тут есть, чем заняться.

Монтаж – специфическая вещь для такого жанра, потому что мы сделали так, чтобы было ощущение, что никакого монтажа нет, что то, что ты видишь – реальные события, которые происходят в реальном времени перед твоими глазами, и ты забываешь, что сидишь в кино. Поэтому очевидного монтажа нет, но есть очень сложный монтаж. Мы сменили двух монтажеров, которые не выдерживали, потому что это как минимум 15-18 видеодорожек плюс аудио. Монтаж – вещь сложная, интересная, здесь много разных возможностей.

Актерское мастерство, кастинг – все так же, как и в обычном фильме, просто требования к актерам очень большие, потому что они должны быть абсолютно реалистичными, иначе обман становится очевидным. Вот в двух словах о разнице между этим форматом и другим.

ПРО ОГРАНИЧЕНИЯ, ZOOM, ЁЛКИ И

Всеволод Коршунов:
А вот этот меморандум был только для внутреннего пользования, или его можно прочесть?

Тимур Бекмамбетов:
Он не был написан специально, он родился в процессе создания фильма, просто пришлось принять какие-то решения. Например, все должно происходить в реальном времени – приняли такое решение, и ему следовали. Или, например, мы не можем использовать звуки, которые не могут реально звучать в момент того, когда ты находишься в скайпе. Какие-то постулаты, которые мы себе записали, чтобы себя ограничить. Сейчас они нарушаются, мы производим другие фильмы, канон изменяется. Мы решили для себя, что не будем зуммироваться. Вы знаете, первое, что нам сказали опытные монтажеры, что нет, никто это читать не будет, нужно обязательно зуммироваться на отдельное слово, чтобы зритель понимал. Мы решили, что, наверное, это не так, экран большой, все видно, поэтому дадим зрителю возможность самому находить интерес на экране. И в этом уникальность фильма «Убрать из друзей» – люди следят, они все понимают, не знают, куда смотреть.

Всеволод Коршунов:
Так вот, если «Убрать из друзей» как формат – это такой фильм-эксперимент, который стал событием, хотя вы, может, и сами этого не ожидали, но есть такой формат фильмов, как фильм-событие. И у вас как раз есть опыт работы над фильмами-событиями, это цикл фильмов «Ёлки». Зачем вам, как человеку, который занимается блокбастерами и сделал себе имя именно в этом ключе, заниматься фильмами «Ёлки» – домашними, добрыми историями. Почему они пришли в вашу жизнь?

Тимур Бекмамбетов:
Они пришли в мою жизнь, когда мне было года три, наверное, когда я впервые осознал, что посреди дома стоит зеленое растение, вокруг него ходит Дед Мороз, у которого из-под халата виднеется красная женская туфля на высоком каблуке.

Я часто наталкиваюсь на отзывы, где отношение к «Елкам» как к какому-то коммерческому мероприятию по выколачиванию денег из кинозрителей. Но я вас уверяю, что ни один успешный проект, цель которого была бы выколачиванием денег, никогда в жизни не удался бы, потому что на первом месте все же творчество, а бизнес – на втором.

В 1992 году вышел рекламный ролик банка «Империал» – «До первой звезды нельзя», где показывалась сценка, как Суворов получил орден от императрицы Екатерины. И это была рождественская история. Именно в то далекое время у меня появилась симпатия к рождественскому кино. Дальше я снимал «Иронию судьбы», и это тоже было частью рождественского застолья. До последнего времени это был единственный праздник, объединяющий нас всех, с недавних пор им стал День Победы, до этого был только Новый год.

Идея «Ёлок» родилась из простой идеи – как сделать большой фильм, но недорого. Я про себя подумал, если меня кто-то позовет снимать кино, то это год сценарий писать, потом год снимать, потом год монтировать – это три года жизни. Я начинаю очень серьезно относиться к тому, за что я берусь. А если мне кто-то скажет: «Приходи на три-четыре дня снять новеллу, сценарий мы тебе дадим, а дальше придумай сам, как тебе покажется правильным. Ты это сними, а потом мы все соберем в одну историю». Я соглашусь, и мне кажется, что любой другой режиссер, и автор, и актер три-четыре дня свой жизни без особого напряжения смогут нам подарить. И мы так и сделали. Мы позвали самых разных режиссеров, сократили все расходы на девелопмент и подготовку. На тот момент это был какой-то инновационный способ производства фильма. Благодаря Саше Войтинскому, который был режиссером и собирал все эти истории, этот проект вдруг задышал, ожил. Его снимали самые разные люди – Ярослав Чеважевский, Саша Войтинский, Дима Киселев, в основном, те, с кем мы в «Базелевсе» постоянно работаем, которые выросли у нас. Было много режиссеров, которые согласились попробовать, потому что им было интересно. Фильм, в общем-то, было несложно снимать, но у нас было ощущение большого фильма из-за того, что он о самой большой в мире стране, про одиннадцать часовых поясов, то есть сам масштаб страны добавил масштаба нашему фильму. К счастью, Дмитрий Медведев, на тот момент президент страны, согласился сыграть в нашем фильме. В нем он говорит замечательную фразу, которая стала слоганом фильма – «На Деда Мороза надейся, но сам не плошай».

Этот проект существует уже больше шести лет, в нем стартовали большое количество молодых режиссеров, актеров, впервые появившихся на экранах. Он стал площадкой, которая позволяет искать, экспериментировать, а риск небольшой – если что-то не то сняли, можем переснять.

Два года назад мы поэкспериментировали, решили изменить форму – нам показалось, что уже надоело делать одинаковые истории про наших героев. И мы решили отправиться в 1914-ый год, на сто лет назад, потому что подумали, что будет очень интересно и что это будет что-нибудь новенькое. Но зритель посмотрел, и мы поняли, что формат – вещь очень тонкая, и когда что-то меняешь, нужно быть очень осторожными. Уход из реальности оказался ошибкой, потому что всегда важен контраст формы. В «Ёлках» существует удивительный контраст – контраст между обыденностью жизни и чудом, которое происходит, и он дает тот эффект, который манит зрителей. То есть все правда, все обычно, и вдруг случилось чудо. Это и есть тот аттракцион, за которым зритель ходит в кино.

Говоря про «Ёлки», сложилось впечатление, что это какой-то сладко-сентиментальный проект. На самом же деле, если вы внимательно проанализируете сценарий этих новелл, вы поймете, что в «Ёлках» поднимаются очень острые проблемы – межэтнические конфликты, социальная несправедливость, проблемы детей без родителей. Секрет в том, что все темы, все проблемы у людей абсолютно реальные и самые острые, поэтому зритель с нетерпением ждет, как герои из всего этого выкарабкаются. Второй же секрет «Ёлок» – это их слоган, сказанный Дмитрием Медведевым («На Деда Мороза надейся, но сам не плошай»). Идея «Ёлок» не в том, что чудо случиться и все будет хорошо, а в том, что ты должен биться за свою мечту, а в Новый год случается чудо, и все разрешается. Так что эти истории должны быть искренними, достоверными и человеческими.

ПРО ПУТЕВКУ В КИНО, ТРЕЙЛЕРЫ, КАСТИНГ И КУРСЫ В «БАЗЕЛЕВС»

Вопрос из зала:
Куда движется кино, за чем будущее?

Тимур Бекмамбетов:
Я не могу ответить на этот вопрос, кино движется в разные стороны. Илья Найшуллер нашел свое кино, Леван Габриадзе – свое, у каждого свое кино, оно движется туда, куда душа пожелает.

Всеволод Коршунов:
Раз вы смотрите ролики на YouTube, то, получается, можно снять свое кино, вы его увидите и дадите начинающим операторам, режиссерам и сценаристам путевку в кино? Может такое быть?

Тимур Бекмамбетов:
Я не один, кто смотрит ролики на YouTube. По поводу Ильи Найшуллера мне позвонил мой агент в Лос-Анджелесе и спросил: «Ты видел ролик, его снял человек из России?» Я сказал «Конечно, видел», хотя на самом деле – нет. Я искренне уверен, что для того, чтобы стать кинематографистом, нужно просто взять камеру и идти снимать.

Вопрос из зала:
Могли бы вы поделиться опытом работы с зарубежными и российскими компаниями, которые производят трейлеры к фильмам? Какие могут быть интересные различия между подходами?

Тимур Бекмамбетов:
Я считаю, что трейлеры – это отдельное искусство. Как в любом другом искусстве, его нельзя формализовать. Я уверен, что будут трейлер-хаусы, которые должны обрабатывать большое количество контента, и будут гениальные самородки, которые будут рождать уникальные идеи.

Вопрос из зала:
Чем вы руководствуетесь при выборе актеров в ваши проекты? Как попасть к вам на кастинг?

Тимур Бекмамбетов:
Процесс выбора актера – самый страшный и самый смутный, он абсолютно не рациональный. Я руководствуюсь сценарием и пытаюсь понять, как этот актер себя проявит в этой роли. С одной стороны, хочется следовать логике, как для этой роли должна выглядеть актриса или как должен выглядеть актер, но с другой стороны, хочется себя удивить, потому что, если это удивит тебя, то есть шанс, что это удивит и зрителя.

Я не очень хорошо знаю, как сегодня устроен кастинг в России; в Америке кастинг устроен так – есть кастинг-директоры, у актеров есть агенты, агенты звонят кастинг-директорам, чтобы они попробовали актера на ту или иную роль. В России я не знаю, как это устроено, знаю, что есть кастинг-директоры, и агенты тоже есть. Знаю, что агенты очень злобные, и кастинг-директоры их очень не любят. Если такой вопрос у вас возник, наверное, существует какая-то проблема, потому что в век Интернета можно было бы сделать какое-то универсальное кастинг-агентство, но такой площадки нет, и она должна возникнуть.

Всеволод Коршунов:
Мы поговорили про актеров, операторов, режиссеров, и я знаю, что у вас есть какое-то уникальное предложение для сценаристов.

Тимур Бекмамбетов:
Пользуясь тем, что здесь такой большой зал (не помню, чтобы даже на премьерах фильмов собиралось так много людей), хотел бы обратиться к вам с двумя предложениями. Во-первых, всем известный сценарист и режиссер Жора Крыжовников/Андрей Першин вместе со мной организует в «Базелевсе» сценарные и, может быть, режиссерские курсы, где мы предполагаем отобрать достаточно большую группу и научиться вместе писать сценарии комедий. Думаю, для этого не нужно будет увольняться с работы, и бросать все на свете, обучение будет по совместительству. Формат будет в виде круглых столов, где отобранная группа будет вместе писать сценарий и обсуждать друг с другом, а мы с Жорой будем читать лекции и приглашать наших знакомых, которые смогут помочь сценаристам найти себя. На сайте «Базелевса» будет информация о том, как подавать свои заявки. Уникальность предложения в том, что мы учим, и нам же нужны люди, которые могли бы помочь мне и Жоре снимать следующие фильмы.

Второе обращение еще проще. К Новому году выходит фильм «Ёлки», и если кому-то интересно поучаствовать в его продвижении на рынок, то «Базелевс» с удовольствием готов с ними общаться, потому что мы относимся к продвижению фильмов так же творчески, как к их производству.

Всеволод Коршунов:
Спасибо большое проекту Каро.Арт, я думаю, мы встретимся еще на сцене первого зала кинотеатра «Октябрь». Спасибо вам, дорогие зрители, нам было очень интересно слушать ваши вопросы. И, конечно же, спасибо нашему сегодняшнему гостю, хозяину вечера, Тимуру Бекмамбетову.

На этой ноте и была завершена лекция Тимура Бекмамбетова.

Любовь Литовченко